Фактически своим приходом к власти в августе 1991 года Ельцин и был обязан перечисленным выше генералам, которые предали своих руководителей и переметнулись на сторону Ельцина.
Именно заговору генералов, а не "всенародному стоянию у "Белого дома", обязан Ельцин властью. В этом и отгадка "глупого и бескровного путча", как называла тогда те события пресса.
Поддержав Ельцина, генералитет резко обособился и получил невиданные ранее привилегии. Армейская верхушка разом избавилась от своей рабской зависимости от партии. Были ликвидированы политорганы, которые осуществляли этот контроль. А главное — генералитет получил никем не ограниченную и ничем не сдерживаемую возможность обогащаться. Уже через месяц своего командования Шапошников издал указ, разрешающий военнослужащим заниматься коммерческой деятельностью и распродавать "излишки" военного имущества. После чего начался буквально тайфун воровства и махинаций. Об объеме хищений говорит всего один факт. К августу 1991 года тогдашняя Советская Армия имела на базах хранения и в резерве стопроцентный комплект техники, вооружения и имущества. То есть целые "запасные" Вооруженные Силы из расчета 3-4 миллионов военнослужащих. К декабрю 1994 года, началу чеченской войны, по всем Вооруженным Силам с грехом пополам собирали технику и амуницию всего для одной армии, вводившейся в Чечню. И так толком не смогли собрать. Все было распродано, разворовано, спущено.
Пожалуй, никто в "новой" России не получил таких бесконтрольных возможностей воровать и обогащаться, как "демократический" генералитет. Махинации с выводом войск из Восточный Европы, Прибалтики, с дележом армии между бывшими республиками сказочно озолотили генералов, превратив их в крупнейших феодалов-богачей, кому на "окормление" были сданы рода войск, округа и армии с бесплатной солдатской рабсилой. Понятно, что этим людям была и даром не нужна ни одна реформа, ни одна модернизация. Не до них попросту было.
Самому Ельцину от генералов в те годы было необходимо только одно — преданность. Он легко закрыл глаза на все махинации и воровство, по-видимому, считая их "клеем", который намертво привязывает армию к нему.
Абсолютно далекий от знания военного дела, некомпетентный в вопросах обороны и оборонных интересов России, он считал свою "дружбу" с генералами вполне достаточной для обладания крепкой, надежной армией. Поэтому, несмотря на обвальные сокращения армии (а за пять лет Российская армия "ужалась" с 3, 9 млн. человек, до 2,2 млн., а затем и вообще до 1 млн. 200 тыс. на сегодняшний день), количество генералов фактически не уменьшилось, а даже возросло аж на 2000!!!
В 1994 году в армии России числилось ни много ни мало, а 4000 генералов, хотя после раздела Советской Армии и ухода 7 военных округов(то есть половины всей управленческой структуры бывших советских ВС) в штатах могло остаться не больше 2 000 генералов и адмиралов.
Ельцин щедро присваивал звания генералов, повышал должностные "вилки". Звание генерал-майора Советской Армии умудрились присвоить даже …начальнику гостиницы Генерального штаба и начальнику Центрального Дома офицеров. Известны случаи, когда люди за полтора года проходили звания от полковника до генерал-полковника, как, например, бывший начальник "Росвооружения" Самойлов. Генералом стал и муж Лены Агаповой, бывшего пресс-секретаря министра обороны Грачева.
Так продолжалось до сентября 1993 года, когда Ельцина постигло жестокое разочарование. Одним из его основных расчетов в те дни была уверенность в единодушной поддержке армии, которую ему все эти годы твердо обещали Грачев, Кобец и прочие "застольные генералы". Но после знаменитого указа №1400 вдруг выяснилось, что армия не торопится выполнить приказ главковерха. Генералы, на чью верность он полагался, верноподданнически щелкали каблуками и... ничего не делали. А армия глухо роптала. Из округов шла информация о явных симпатиях осажденному Верховному Совету. Более того, часть тех генералов, на которых Ельцин рассчитывал, была замечена в контактах с Руцким и Хасбулатовым.
Начинал зеркально повторяться август 1991-го, только в роли ГКЧП находился сам Ельцин. И лишь верность ему Ерина и внутренних войск смогли переломить этот неблагоприятный ход событий. А в последние часы и армия вроде как успела вскочить в уходящий поезд — отстрелялась из танков по депутатам.
Что же случилось тогда? Бесконтрольное обогащение, как это очень часто бывает в истории, привело к "омертвению" генералитета. Генералы настолько погрязли в решении собственных проблем (покупка машин, строительство дач, махинации), что менее всего стремились влезать в "политику" и уж тем более пачкаться в крови. Решив, что договориться с новыми властями можно, тем более что "новыми" числились давно знакомые лица...
Произошел закономерный процесс — Ельцин получил "мертвую элиту".
Во-вторых, к октябрю 93-го года произошел глубокий раскол в самой армии. Офицерство, в большинстве своем отрезанное от возможностей обогащения, живущее на скудную зарплату, глухо роптало на военное руководство, погрязшее в богатстве и роскоши. Попросту говоря, генералы не лезли участвовать в подавлении "путча" еще и потому, что не были уверены: не повернут ли против них самих штыки полки и дивизии, отдай они приказ на штурм Верховного Совета.
Как бы то ни было, но после октября 1993 года начинается процесс охлаждения симпатий Ельцина к генералитету и армии. Главным же катализатором этого раскола стала чеченская кампания. Задуманная и обещанная Ельцину как "блестящая, быстрая и победная", способная продемонстрировать миру силу Ельцина и мощь новых Вооруженных Сил, она оказалась проигрышной, бессмысленной, кровавой. Ударившей как по престижу самого Ельцина, так и России в целом, не говоря уже о самой армии. После мая 1996 года наступает почти полное охлаждение Ельцина к некогда "любимому" им генералитету. Поста министра обороны лишается "лучший министр и банный друг" Грачев, в отставку отправляется начальник Генерального штаба Колесников. Возбуждается ряд уголовных дел по коррупции и воровству в армии. Среди подследственных оказываются некогда самые близкие Ельцину генералы: Кобец, Самойлов и другие видные "демократы" в лампасах.
Налицо был кризис армии, который связан не только с безденежьем армии, нарастанием развала и хаоса в ее среде, но и с психологией самого главковерха Ельцина, его некомпетентностью в вопросах обороны. Не имеющий никакого военного образования и подготовки, Ельцин не знал, какая армия нужна России в третьем тысячелетии, каковы угрозы, с которыми Россия способна столкнуться через год, через пять, через десять лет. Он был безграмотен в вопросах военной стратегии, геополитики, военного строительства и оборонных интересов России.
Ельцину была нужна верная, полицейско-карательная армия. Прежде всего для эффективного внутреннего использования. А с этим куда лучше справлялось МВД. Поэтому вплоть до своего ухода он больше армией не интересовался и фактически забыл о ней.
ВОЙНА ЕГО МАТЬ! Для начала зададимся вопросом: почему именно Путин, малоизвестный еще год назад широкой публике человек, вдруг начал стремительно набирать политический вес и высоту?
Напомню, что назначение Путина премьером было встречено и российским обществом и политическим истеблишментом полным безразличием. Подумаешь, очередная марионетка Кремля. После забоя такого политического "кита", как Примаков, и разделки "политтюленя" Степашина Путин казался просто политическим карликом, чьим успехом было бы просто дожить до выборов в качестве премьера. Ну а уж соревноваться с тогдашними фаворитами — Лужковым, Примаковым, Зюгановым — он просто не мог.
С чего же начался взлет Путина?
Напомню, что в первых числах августа прошлого года началось вторжение чеченских боевиков в Дагестан. Отряды Басаева и Хаттаба ворвались в Ботлихский район, надеясь этим вторжением сдетонировать антироссийское восстание во всей республике. И именно тогда же прозвучало и первое жесткое заявление нового премьера, а затем последовал и неожиданный для многих разгром боевиков. Именно после этой небольшой победы впервые заговорили о Владимире Путине всерьез. Его неожиданно жесткая позиция, полная поддержка действий армии так сильно диссонировали со столь привычными российскому обывателю кремлевским лукавством, трусостью и скудоумием.
Путин с ходу показал России, что он — не блеющий Черномырдин, с его "..товарищ Шамиль Басаев, пожалуйста…", и не тряпичный Степашин, с его "… ваххабиты вполне мирное религиозное течение…"
За Путина начали говорить пушки. И этот язык оказался единственным, который боевики стали понимать хорошо. В России, истерзанной за эти годы "беспределом" победивших ичкерийцев, уставшей от бесконечного национального унижения, эти действия Путина встретили полное понимание.
