«Проскочив на машине между вражескими колоннами и совершенно не представляя, куда продвинулся противник, где искать своих, Брежнев махнул прямиком на восток, в родной город. Беспокойство за семью подгоняло его. Не знаю уж КАК УСПЕЛ, БУДТО НА КРЫЛЬЯХ НЕСЛО, во всяком случае часов через восемь он был уже в Днепропетровске, явился домой в гражданской одежде, без фуражки, со свалявшейся шевелюрой.
Оказавшись в глубоком спокойном тылу, Леонид Ильич быстро пришел в себя и сообразил, что поступил не совсем правильно, неожиданно для начальства оторвавшись столь далеко от войск, вдохновлять которые был обязан. Побрившись и почистившись, Леонид Ильич поторопился в обком, где радостно был встречен друзьями, жаждавшими узнать военноэ положение. Разъяснив, где и что ПРИМЕРНО ПРОИСХОДИТ, Брежнев сказал, что ПРИБЫЛ В ГОРОД ПРОВЕРИТЬ СТРС ТГЕЛЬСТВО ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ РУБЕЖЕЙ, УСКОРИТЬ ОТПРАВКУ НА ПЕРЕДОВУЮ ПОДКРЕПЛЕНИЙ. (Здесь и везде выделено мной. — В. Р.). Вместе с представителями обкома побывал в 273–й стрелковой дивизии, которая, впрочем, еще до его
посещения начала выдвигаться к линии фронта. И лишь управившись с этим и другими делами, показав активную деятельность, Леонид Ильич связался с членом военного совета Южного фронта А. М. Запорожцем и доложил, где находится и чем занимается. Запорожец был доволен уже тем, что руководящий политработник не исчез, объявился и разрешил Брежневу остаться в Днепропетровске, заботиться о резервах и об эвакуации промышленных предприятий: в этот город из Николаева, оказавшегося в угрожающем положении, должны были переместиться штаб и политуправление фронта.
А сам командарм Смирнов основательно понервничал из‑за Брежнева двое суток».
Совершенно невероятный случай! На двое суток исчезнуть из поля зрения командования и остаться вне поля деятельности вездесущего Берии? И после этого всего стать еще начальником политуправления 18–й армии? Тут может быть только одно объяснение: вероятно, он «исчезал» не куда‑нибудь, а к самому Берии за инструкциями по поводу формирования отрядов для морского десанта в Южную Озерейку и на Малую землю. Ибо действительно, как он очутился за столь короткий промежуток времени аж в Днепропетровске? «БУДТО НА КРЫЛЬЯХ ЕГО НЕСЛО». В самом деле — на крыльях — на самолете Берии. И «алиби» они с ним, видно, вместе придумали: «ПРИБЫЛ В ГОРОД ПРОВЕРИТЬ СТРОИТЕЛЬСТВО ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ РУБЕЖЕЙ…»
«Тайный советник вождя» говорит об этом с долей юмора. Рассчитывая на смышленого читателя.
А вот про Штеменко он пишет прямо, без всякого юмора.
«Или вот факт удивительный: генерал Штеменко трижды (!) умудрялся терять или забывать в неположенных местах секретнейшие документы, предназначенные для доклада Сталину. Исчезни такой документ по вине кого-то другого, крах был бы полный. Конец карьеры, суд, приговор. А Штеменко каждый раз выходил сухим из воды…»
Этот эпизод сказочной безнаказанности Штеменко ярко, хоть и косвенно доказывает странную безнаказанность Брежнева.
Невольно вспоминается теперь, как назойливо тиражировалась книга С. М. Штеменко, как превозносились его заслуги в Великую Отечественную, как продвигался он по службе во времена, когда генсеком был Л. И. Брежнев. Как же! Служили в одной «конторе», У Берии!
В «конторе» Берии да еще в «конторе» тишайшего Андрея Андревича Андреева «работали» такие люди, что только ах! Например, скульптор Сергей Тимофеевич Коненков и его обаятельнейшая жена Маргарита Ивановна (в девичестве Воронцова, из дворян). Которые ни много ни мало, а склонили к сотрудничеству с нашими органами самого Альберта Эйнштейна, отца атомной бомбы Р. Оппенгеймера и первооткрывателя ядерной реакции Э. Ферми…
Секретнейшие задания самого Сталина (через Андреева, конечно) выполнял Илья Эренбург.
И многие, многие другие, известнейшие и почтеннейшие люди работали на Берию и Андреева. Во многом полезно для Отечества. И тут нет упреков в их адрес. Просто поразительна многослойность и многоликость человеческой души.
Под этим углом зрения еще раз обратимся к трагедии южноозерейского десанта. Как известно, этот десант замысливался как основной. А на Малую землю — отвлекающий. Но почему высадившихся полторы тысячи человек и 16 танков в Южной Озерейке бросили на произвол судьбы, тогда как десанту на Малой земле оказали мощную поддержку? А ведь там высадилось всего 273 человека! Им подкрепление шло непрерывными волнами: люди, техника, боеприпасы, продовольствие и морально — политическая поддержка. А потом громоподобная слава на весь мир.
В книге вице — адмирала Холостякова «Вечный огонь», бывшего в те времена командующим Новороссийской военно — морской базой, довольно четко прослеживается симпатия его к Цезарю Куникову. Начиная от той странной встречи в ночь с 8–го на 9–е сентября 1942 года у стен Новороссийска, когда при отряде Куникова не оказалось самого Куникова, и кончая последним упоминанием Куникова, когда уже освободили Новороссийск и нацелились на Керченскую бухту.
Вехи и штрихи этого особого расположения:
— во — первых, конечно, непонятно — снисходительное отношение вице — адмирала к отсутствию Куникова в отряде по причине некой травмы, которую он получил, когда отряд шел выполнять задание задержать немцев в Новороссийске; отряду отводилась по сути дела роль заслона, который, как правило, обрекается на гибель;
— подробное описание, как формировался отряд и кто такой его командир Куников, тогда как о формировании основного десанта сказано почти вскользь;
— подробное описание довоенного успешного якобы продвижения Куникова по службе; здесь ничего предосудительного нет, конечно, но автор не замечает, как, желая поднять его в глазах читателя, он ненароком роняет его. Как и в случае ночной встречи с отрядом Куникова при захвате немцами Новороссийска. А именно: после перечисления его высоких должностей — начальник технического отдела Наркомтяжпрома, директор Центрального научно — исследовательского института тяжелого машиностроения, вдруг — ответственный редактор газеты «Машиностроение». Здесь обращает на себя внимание некто Аркадий Владимирович Свердлов, прибывший начальником штаба военно — морской базы вместо Матвеева. Это имя не раз потом появится на страницах книги, и, как правило, рядом с именем Куникова. При внимательном чтении книги прорисовывается их родственная связь — Холостяков — Свердлов — Куников через племянницу Холостякова, которая рвалась и прорвалась на Малую землю к Куникову на должность редактора армейской газеты;
— еще до высадки десанта бойцы отряда стали именовать себя куниковцами;
— проводить Куникова прибыл член Военного Совета флота контр — адмирал Н. М. Кулаков;
— еще не отправив отряд Куникова на Малую землю, Холостяков и особенно Свердлов, уже думают о втором эшелоне высадки (поддержки), хотя планом операции этого не было предусмотрено, поскольку все расчеты строились на основном десанте, в Южную Озерейку. По этому поводу Холостяков пишет буквально следующее: «Для непосредственного управления высадкой вспомогательного десанта и затем переправой второго эшелона (не предусмотренного планом операции! — В. Р.) у нас был создан передовой командный пункт базы на берегу Цемесской бухты, на 9–м километре Сухумского шоссе, куда перешел с оперативной группой капитан второго ранга А. В. Свердлов;
— отряд именовать полком (?);
— «куниковцев поддерживали почти все наши батареи». И т. д.
’ Не из того ли свердловско — ягодовского «гнезда» этот А. Свердлов, родоначальником которого был палач русского народа Я. Свердлов, предавший даже В. И. Ленина.
Холостяков, сам того не замечая, в книге, полностью и целиком озабочен подготовкой, а затем и поддержкой отвлекающего десанта под командованием Куникова. И совсем забывает, что есть еще основной десант.
Все это невольно наводит на мысль, что с самого начала на южноозерейском десанте был поставлен крест.
Почему?
Чем больше узнаешь про эту десантную операцию, тем большее недоумение испытываешь. И постепенно вкрадывается мысль, что даже на войне в огне и в вихрях смертей некоторые ухитряются блюсти единокровные интересы. И что по некой воле свыше южноозерейский десант был обречен. Все говорит за то. Основной десант почему-то готовился двумя разрозненными группами — одна в Геленджике, другая в Туапсе. Отряд Куникова формировался в одном месте, в Геленджике, компактно.
Плавсредства, задействованные в южноозерейском десанте, имели разную скорость, поэтому об одновременном подходе к месту высадки не могло быть и речи. Куников же высадился одновременно.
Военные корабли, назначенные для артподготовки по месту высадки десанта в Южной Озерейке, пришли на исходные позиции с опозданием, перед рассветом, стрельнули куда зря и ушли. «Куникова поддерживали почти все наши батареи».
