– В студии Вы использовали свой стандартный комплект оборудования? Вы играли на “Gibson SG”?
– Да, хотя моя первая красная гитара была на самом деле “Melody Maker”. В “Doors” у меня было несколько красных “SG”, но теперь их нет. Какие-то были украдены, какие-то просто пропали. А что касается усилителей, то в студии я обычно играл через “Twin Reverb”.
Альбом “Strange Days” (ноябрь 1967)
– На второй альбом после его выхода обрушился поток критики за то, что он повторял собой предыдущий. Вы считаете эту критику справедливой?
– Только в одном. Я признаю, что композиция “When The Music Is Over” по длине и структуре похожа на “The End”, ну и что из этого? Если что-то сработало, то, наверное, это можно и повторить. Между прочим, “When The Music Is Over” – одна из моих самых любимых песен.
– Кстати, поэтический рэп Моррисона в этой композиции ничем не лучше, чем в “TheEnd”.
– Да, это так. Разве можно превзойти “The End”? Я люблю композицию “When The Music Is Over” в основном из-за своего соло. Я считаю его лучшим.
– Это соло состоит из двух партий, которые играются одновременно. Они обе сымпровизированы?
– В основном – да. В дальнейшем мне никогда не удавалось их повторить. Это соло было очень трудным из-за статичной гармонии. Я должен был 56 тактов играть под один и тот же рифф, что довольно непросто. Гораздо легче обыгрывать какую-нибудь интересную аккордовую последовательность. Однако для нас это было привычно, потому что мы слушали Колтрейна, который был пионером модального джаза и великолепно солировал на статичные или самые простейшие гармонии. Я всегда пытался играть что-то в этом роде, и композиция “When The Music Is Over” – наиболее яркий пример такого подхода.
– Вы записали “StrangeDays” вскоре после выхода первого альбома. Фирма “Electra” оказывала на вас давление?
– Нет, мы и так были готовы. Для первых двух альбомов у нас было предостаточно материала; проблемы возникли при записи третьего. Песни кончились, а Джим не просыхал от ликера, и работать с ним было просто невозможно. Именно тогда я и стал делать больше своих песен. Во время турне сочинять было довольно сложно, поэтому творческий процесс протекал, как правило, в студии.
– Какова была гастрольная жизнь группы “Doors”?
– Не такая уж сумасшедшая, как вы можете подумать. Поначалу вокруг нас крутились подростки, группиз (девушки-поклонницы, сопровождающие музыкантов во время турне) и разные местные придурки. Однако через несколько лет, когда люди поняли, кто мы такие, к нам стала приходить настоящая популярность. Должен сказать, что она сохраняется и по сей день. Ко мне постоянно приходят желающие стать вторым Моррисоном, причем каждый из них обязательно хочет что-нибудь спеть.
– В песне “PeopleAreStrange” довольно интересная аккордовая последовательность. Ее придумали именно Вы?
– Да. Однажды ночью Джим в совершенно подавленном настроении приехал ко мне домой в Лорел Каньон. И Джон, чтобы отвлечь его, предложил сходить посмотреть на закат. Мы поднялись на вершину Лорел Каньон, и нам открылось удивительное по красоте зрелище – мы смотрели вниз на солнце, которое отражалось в верхушках плывущих под нами облаков. Настроение у Джима резко изменилось в противоположную сторону: “Уау! Теперь мне все понятно. Люди странные тогда, когда странен ты сам!” И он тут же придумал текст песни. Я предложил музыку, и после этого мы вернулись в долину.
Альбом “Waiting For The Sun” (август 1968)
– Создалось такое впечатление, что у группы наступил творческий спад, и альбом делался под давлением. Вы, наверное, знаете, что группа “PearlJam” пережила нечто подобное?
– У них была совсем другая ситуация, хотя и есть некоторое сходство. Я знаю Эдди Веддера, он пел с нами во время церемонии в “Зале Славы Рок-н-ролла” и очень хотел быть похожим на Джима. Он замучил меня вопросами, как Джим среагировал бы на ту или иную ситуацию. Он очень беспокойный и в то же время очень серьезный парень, совсем как Джим. Но я не думаю, что в этой группе есть настолько чокнутые люди, которые способны сочинить хороший материал. Конечно, они не самые простые ребята в этом мире, однако это все же не наша ситуация, когда один из нас был просто вне контроля. Эдди же вполне осознает то, что делает.
– Вас не раздражает, когда кто-то имитирует человека, чье саморазрушение происходило на Ваших глазах?
– Разумеется. Я всегда говорю: “Не пейте только потому, что так делал Джим. Это было ошибкой. Выпивка его доконала”. Если бы не пьянство, он и сейчас бы сочинял свои песни.
– Во время записи “WaitingForTheSun” он стал пить еще больше?
– Определенно. Именно тогда ликер стал для нас проблемой. С ЛСД вопросов не возникало, потому что это положительно сказывалось на творческом процессе. А в ликере ничего хорошего не было, он просто опрокидывал, что само собой разумеется после такого количества принятых “колес”.
– Песня “Hello, ILoveYou” стала хитом номер один, а “WaitingForTheSun” возглавил списки самых популярных альбомов. Этот успех помог вам преодолеть творческий спад?
– Да, помог, причем существенно. Мы как раз собирались в турне, когда “Hello, I Love You” возглавила хит-парады. И наше настроение значительно улучшилось. Считается, что мы содрали эту песню с композиции “The Kinks” “All Day And All The Night”, однако это совсем не так. Единственное, что я позаимствовал, это рисунок ударных; я попросил Джона сыграть что-то в духе “Sunshine Of Your Love”. Так что если мы кого-то ободрали, то “Cream”, а никак не “The Kinks”.
– У Вас сохранились какие-то особые воспоминания о записи этого альбома?
– Ужасные воспоминания. В этот момент Джим связался со своими поклонниками. Он приводил их в студию, а Ротшильда просто бесило, когда по рабочему помещению слонялись всякие пьяные идиоты. Джим пил с кем попало, как раз потому, что мы не составляли ему компанию. Они просто убивали его, ведь им было все равно, в каком он состоянии. Его даже оставляли совершенно пьяным у кого-нибудь на пороге.
– Как Вы отказались с ним выпивать?
– Я никогда не пил с ним, потому что не люблю напиваться, а он обычно надирался до потери пульса. Я всегда знал, чем это кончится, и просто не мог спокойно на это смотреть. Поэтому, никогда не дожидаясь “занавеса”, уходил. Джон и Рэй реагировали примерно также.
– Зато вы втроем, наверное, увлекались наркотиками?
– Нет. Совсем нет. Именно потому, что Джим просто сидел на них, нам пришлось практически отказаться от этого зелья. Иногда Джим предлагал мне, как это и показано в фильме, однако крайне редко.
Альбом “The Soft Parade” (январь 1969)
– На этом альбоме мы встречаем несколько оркестрованных и тщательно аранжированных песен. Вы пошли по такому пути, следуя за “Beatles”?
– Да, в те времена всем приходилось равняться на “Beatles”. Хотя, честно говоря, мне не нравятся оркестрованные песни. И сама идея была не моя – это предложил Пол Ротшильд. Сам я никогда бы не стал этого делать.
– Теперь Вы изменили свое отношение?
– Действительно, со временем это слушается лучше. Но я никогда не считал, что это плохо – просто это звучало не по-нашему. “Doors” просто потерялись. Вы слышите Джима в сопровождении оркестра.
– Это был первый альбом, где Вы являетесь единственным автором некоторых песен.
– Так и есть. Сначала Джим хотел приписывать авторство группе “Doors”, чтобы все выглядело более таинственно. Однако все считали, что единственным автором является именно он. Джим понимал, что все это не справедливо и хотел, чтобы наши имена также были указаны.
– Он действительно сочинил музыку тех песен, авторство которых принадлежит ему одному?
– Конечно, нет. Он мог услышать песню у себя в голове, но не сыграть ее. Поэтому он пропевал вокальную линию, а мы уже сами решали, что нам нужно делать. Однако довольно часто он приносил на клочке бумаги одни только стихи, а остальное приходилось придумывать мне. Бывало и так, что я предлагал мелодию, а он сочинял к ней текст.
