Газета замечала, что, прежде чем впадать в панику из-за «советского и кубинского влияния» в Центральной Америке, американцам следовало бы ещё раз проанализировать истоки и принципы их политики в этом регионе, их давние попытки держать под контролем военную, экономическую и культурную жизнь государств данного региона. «Нью-Йорк таймс» задавала вопрос:
«Когда же Соединённые Штаты начнут признавать, что народ этих маленьких стран тоже имеет право на суверенитет?»[96]
Итак, если в середине 60-х годов газета пропагандировала на своих страницах «твёрдый курс» в отношении Вьетнама и активно поддерживала эскалацию, осуществляемую правящими кругами Соединённых Штатов, одобряя всё, вплоть до риторики и демагогических высказываний официальных лиц Белого дома, то теперь, в середине 80-х годов, она стала «заботиться» о праве народов на независимость и суверенитет. «Нью-Йорк таймс» вынуждена лавировать в меняющейся обстановке в мире и в борьбе за читателя. Кроме того, возможная авантюра, направленная против Никарагуа, могла бы повлечь за собой весьма опасные последствия для самих Соединённых Штатов. Учитывая данные факторы, «Нью-Йорк таймс» заняла сдержанную и осмотрительную позицию в отношении этой латиноамериканской страны.
В совершенно ином свете предстаёт газета, если она уверена в успехе или по крайней мере в безнаказанности действий американского империализма. Поддерживая милитаристские устремления Вашингтона, газета тут же забывает о своих прежних заявлениях в защиту прав латиноамериканских народов, в том числе и права на суверенитет. «Нью-Йорк таймс» не тревожит тот факт, что своими действиями правительство США, как это показала агрессия против Гренады, продемонстрировала полное пренебрежение к общепринятым нормам международного права.
Во имя достижения своих захватнических целей Белый дом не считается с правом народов на самостоятельное развитие, бросает открытый вызов их воле и стремлению к свободе.
Вторжение на Гренаду 25 октября 1983 г. одним ударом положило конец тем социально-экономическим преобразованиям, которые начала проводить в жизнь одна из самых молодых революций планеты.
Эта страна стояла особняком от проамериканских островных государств не только с точки зрения своей крепнущей экономики, но также и в том отношении, что она открыто выступала против предпринимавшихся США попыток реколонизации этого района.
Расправляясь с Гренадой, США делали очередной шаг к навязыванию своего господства всем странам Карибского бассейна. Особую стратегическую значимость этому государству, расположенному в восточной части Карибского моря на острове площадью 344 кв. км и насчитывающему 120 тыс. населения, придавал Пентагон, поскольку здесь проходят морские пути в Африку и Европу.
Анализ событий, связанных с политикой США в Центральной Америке, заявления высокопоставленных сотрудников Белого дома, а также конфиденциальная информация ЦРУ и Пентагона, позднее просочившаяся в средства массовой информации, свидетельствовали, что вооружённое вмешательство в дела Гренады было заранее скрупулёзно подготовлено.
В связи с интервенцией Соединённых Штатов на Гренаде встал вопрос: «Какая из стран, чья внутренняя или внешняя политика не устраивают Вашингтон, станет следующей жертвой американского экспансионизма?» Ведь только за шесть лет, предшествовавших вторжению на Гренаду, США прибегали к применению оружия или угрожали применить его 38 раз.
И хотя вооружённое вмешательство давно и сознательно планировалось теми стратегами Пентагона, которые считают себя хозяевами мира, для американской прессы и общественности оно оказалось несколько неожиданным. Внимание журналистов было отвлечено событиями в Ливане. Мало кто мог предположить, что спустя лишь 48 часов после первых сообщений о взрыве в бейрутском аэропорту президент Рейган отважится на опасную авантюру, вновь рискуя жизнями американских парней, одетых в военную форму. Однако президент решился.
«Нам нужна крупная победа где-нибудь, чтобы показать, что мы способны справляться с внешней политикой»[97],
– резюмировал один из политических стратегов его окружения.
Революция на Гренаде была задушена. Соединённые Штаты продемонстрировали свою военную мощь с поразительной наглостью. После атаки на остров американские истребители-бомбардировщики и разведывательные самолёты устроили в воздухе своеобразную пляску смерти над истерзанной бомбами и пулями землёй.
Американская буржуазная пресса представила всему миру действия своих соотечественников как стремление «помочь в восстановлении демократических институтов на Гренаде».
Немалый вклад в создание искажённой картины о происходящем внесла в представление своих читателей «Нью-Йорк таймс». Событиям в этой стране она стала уделять много внимания. Её страницы пестрели многочисленными крупными фотографиями американских солдат «за работой» и во время передышек: морских пехотинцев, рассматривающих трофейное оружие, солдат, сидящих у танка с кокосовыми орехами в руках, патрулей, обыскивающих легковые автомобили, развалин больницы, разрушенной во время бомбардировки, вооружённого до зубов «миротворца» в шлеме и солнцезащитных очках, текстовка под которым гласила «Готов к действию». На других фотографиях изображались «душещипательные» сцены, когда, например, американский вояка и местный подросток завтракали вместе, разделив один апельсин на двоих. На ряде снимков можно было увидеть гренадских детей у здания школы или на берегу моря в тот момент, когда они махали руками американским солдатам.
Подбором подобных фотографий газета как бы пыталась подчеркнуть, что, мол, население острова якобы приветствует морских пехотинцев, что американские солдаты выполняют свой «долг», восстанавливая «порядок и законность». Вслед за Вашингтоном газета начала внушать читателям мнимый тезис о том, что морские пехотинцы пришли на Гренаду «положить конец хаосу» и «защитить американских граждан». В одном из номеров «Нью-Йорк таймс» на первой полосе поместила снимок студента, который будто бы смог вернуться с Гренады только после вторжения туда войск США.
Однако проведённый незадолго до вторжения опрос американских студентов-медиков показал, что только 10% из тысячи хотели покинуть остров. Более того, широко разрекламированный предлог – необходимость вызволить студентов – оказался бы абсолютно несостоятельным, если бы эти люди смогли уехать с острова. А такую возможность им не предоставили отнюдь не по вине гренадской стороны.
Усилия «Нью-Йорк таймс» убедить читателей в том, что местные жители были рады видеть на своей земле войска США, также были лишены оснований. Негритянская поэтесса из Торонто Д. Брэнд, несколько месяцев проработавшая в революционной Гренаде и ставшая очевидцем агрессии США, со всей уверенностью свидетельствовала:
«Американские сообщения о том, будто население острова приветствовало морских пехотинцев, – оскорбительная и грубая ложь».
Газета охотно подхватывала и раздувала любые выдумки о кубинских рабочих. О целях нападения на Гренаду она высказалась просто и без обиняков: «Американские войска высадились вчера на остров в поисках кубинцев…»[98] «Нью-Йорк таймс» помещала о них большое количество материалов, неоднократно пыталась подсчитать число последних, причём цифра от номера к номеру всё возрастала. Громко заявляла, наконец, в заголовке на первой полосе о том, что кубинцы уезжают домой. Газета, поддерживая официальную версию Белого дома, писала:
«Соединённые Штаты утверждают, что кубинцы являлись обученным военным персоналом, одновременно выполнявшим функции строительных рабочих»[99].
Присутствие кубинских рабочих на острове – факт, из которого гренадское правительство не делало секрета. Оно справедливо полагало, что вправе приглашать в свою страну нужных ей технических специалистов из любых государств. Также справедливо и естественно то, что, когда возникла угроза для жизни, кубинские рабочие стали защищать прежде всего собственное достоинство и достоинство независимого государства.
Преувеличенное внимание «Нью-Йорк таймс» и других американских газет к кубинцам на Гренаде могло также объясняться ещё одним обстоятельством. Американцы столкнулись на острове с более упорным сопротивлением, чем они ожидали от такой, по их мнению, маленькой и плохо оснащённой гренадской армии и милиции. Они рассчитывали, что уже в первый день вторжения смогут полностью подавить сопротивление гренадского народа. «Нью-Йорк таймс» приводила на своих страницах хвастливые заявления армейского капитана о том, что «к концу дня весь остров будет спокоен»[100]. Но так не случилось.
