К чужому опыту обращаюсь.
— Как же это возможно, Борис Александрович, приехать на голое место с большой семьей и не только прокормиться, но такие палаты возвести?!
— Характер нужен. А у меня характер, знаете какой? Я в одиночку в тапочках через Ала-Тау ходил. Или был случай: перед носом закрылась дверь в автобусе. Я побежал, но все-таки сел в него на следующей остановке.
— Значит, одного характера достаточно?
— Почему? Кредит брал. Кредит такой, что наличными денег не видел. Берешь стройматериалы — и по безналу тебе на счет заносится. Можно очень дешево строить. Я сто бетонных шпал б/у купил на железной дороге. Копейки. Перекрытия — тоже нашел недорогие. А кирпичную кладку сам вел. Полы — сам. Рамы — сам. Вот сейчас в отпуске — с утра до вечера здесь. Пойдемте, сад покажу. Или в пристройку сходим. У меня туда два “КамАЗа” влезет. И десять кульманов моей архитектурной мастерской.
— Размах!
— Нравится? Давайте, берите у нас землю. Глава администрации у нас замечательный. Да и без всяких бумаг — начинайте строить. Спросят — скажете, Новоселов разрешил.
— Вы знаете, Борис Александрович, к сожалению, я из тех, кто дожидается следующего автобуса. Да и как-то не светит превращаться в землекопа, каменщика, плотника. Годы жизни своей вколачивать. Ведь вы тоже — архитектор, творец, художник. А все это надо в себе подавить. Не велика ли жертва?
— Нет у меня никакой жертвы! Наоборот, я собственную архитектурную мастерскую за это время открыл. Давайте, начинайте строить. Мы вам недорогой проект сделаем.
Прибежав из "любимого и ненаглядного" Казахстана и став главным архитектором района, этот внук раскулаченного ссыльного на здании, отреставрированном по его первому проекту, водрузил птицу Феникс из нержавейки. Теперь над городом реет эта птица.
С ПРИЕЗДОМ НОВОСЕЛОВА В ЦЕНТРЕ ШИЛОВА ПОЯВИЛСЯ И ПАМЯТНИК лихому морячку гражданской войны, и с четырех углов постамента — огромные якоря. Заводной Новоселов с помощниками приволок их на руках с берега Оки. На старом Шиловском городище, где только нагнись — и найдешь черепок одиннадцатого века, водрузил десятиметровый православный крест, чтобы место не поганили и не застраивали, а то еще один, третий квартал домов чикменов подпирает пустырь. Его стараниями появилась в городке своя грязелечебница. "Грязи — это торф, которому два миллиона лет".
Что ни шаг по городу, то творение Новоселова (говорящая фамилия) — магазинчики, офисы, особняки, бензоколонки, кафе, Дом детского творчества, и всем смертям назло — Дворец бракосочетаний! Во всех постройках видна его натура — все тянутся ввысь, энергично сбиты. Чувствуется в них ритм 90-х годов, время сильных одиночек.
— Город был плоский, как, извините, коровья лепешка. Я его решил немного вздернуть.
По пути мы навещали еще многих чикменов, осевших в городке на Оке. Батюшку из храма Богородицы с Западной Украины, корейца из Узбекистана, казака из Чечни, фотографа из Киргизии, приблудного старика с юга.
— А вчера ко мне армянин приходил. Хочет у нас обувной салон построить. Я сначала хотел ему отказать — давай, дуй в свою Армению. А потом подумал — ведь он это здание с собой не возьмет. Оно на нашей земле останется. И разрешил.
Нарисуем — будем жить. Это про Новоселова.
Мы сидим в его недостроенном доме. Громадный "шарп" изливает казахские песни, которые Борис Александрович очень любит за искренность и чистоту. Хотя как человек дела музыку за профессию не считает.
Пьем вино из красной смородины, еще не до конца перебродившее, молодое. Ведем экономические разговоры. Хозяин подсчитывает: бутылка болгарского вина в магазине стоит 120 рублей. Из своей ягоды он сделал 50 литров. Сколько сэкономил? Говорим о пересмотре ценностей.
— Первое время я здесь покупал флягу меда на год. Потом обнищал. Не мог себе позволить. Завел два улья. Теперь опять по фляге меда имею.
Затем Борис Александрович в моей записной книжке делает набросок проекта под названием "Взгляд во Вселенную". Это новый, небывалый тип поселений. Если посмотреть на поселение с высоты самолета, то увидишь широко раскрытый глаз, око земли. Зрачок — пруд. В границах ресниц — участки общинников. Веко, подведенное черным карандашом модницы, — овальная асфальтовая дорога с подъездами к каждому участку.
Как бы Русь в небо глядит.
И хоть оно, небо, по осени все больше пасмурное, но ведь там, за облаками, — светло.
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 37 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
38
[email protected] 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Марина Струкова «ВЕРЮ – ВОЛЬНОМУ СТРЕЛКУ!..»
Представлять читателем "Завтра" Марину СТРУКОВУ особой необходимости как бы и нет — она уже не однажды печаталась в нашей газете. Легли на душу ее небанальные строки и читателю "Нашего современника" — журнала, который, собственно, и открыл для широкой аудитории это новое имя в русской поэзии. Марина совсем еще молода, но весьма ответственна и серьезна в подходе и ко всему происходящему ныне вокруг, и к собственному поэтическому слову. Она окончила Высшие литературные курсы в Москве, принята в Союз писателей России, выпустила в свет свою первую книжку — "Солнце войны". Может быть, в иное время у вступающего в жизнь и в поэзию автора это было бы "Солнце весны" или какое-нибудь "Солнце волны", но… какая пора на дворе — такие и песни. Редактором сборника стал Станислав Куняев, а слово-напутствие молодому творцу, как некогда мудрый Державин — юному Пушкину, успел сказать, уходя, незабвенный Вадим Кожинов…
Сегодня мы публикуем новые стихи Марины Струковой, подготовившей к изданию рукопись уже второй книги. А поскольку осуществить это в наши дни, увы, нелегко, особенно молодому автору, сообщаем телефон, по которому могут звонить все, кто готов помочь одаренному и перспективному русскому поэту. Обращаться следует вновь-таки в "Наш современник" — по тел. 200-24-83. Подобное доброе дело — давняя традиция русской культуры, и хорошо бы не терять ее, как потеряно многое, а развивать и приумножать во благо отечественной духовности и истории.
Евгений НЕФЁДОВ
ВЫПИЛИ И ВСПОМНИЛИ
Стол накрыли в тесной комнате.
Май пришел — святые дни.
Люди выпили и вспомнили
то, что русские они.
По столу стаканы стукали,
словно пули по броне.
Говорили деды с внуками
о судьбе и о стране.
Было к правящим презрение,
боль за правду велика,
озаряло всех прозрение,
пробирала всех тоска…
Ошалев от спирта чистого,
славя давнюю весну,
хор нестройный грянул истово
про священную войну.
И сквозь речи нетверезые,
сквозь забывшееся зло,
что-то верное, грозное
просияло… И ушло.
МУЗЕЙ
Как много предано и продано,
народ — не тот, страна — не та.
В музее, вдруг под офис отданном,
под вечер стихла суета.
Давно все экспонаты вывезли
на виллу босса-подлеца.
И с ними словно душу вынесли
из онемевшего дворца.
Все стерпят каменные лестницы
по новым правилам игры.
Скользят рекламные прелестницы,
плюет охрана на ковры.
Здесь заключают сделки странные,
