Когда в семнадцать лет я с отличием окончил школу, директор попросил меня поработать учителем. Я вел сразу несколько предметов, даже военное дело...
Я был самым молодым из вторых секретарей горкома...
Когда пришел Андропов, я был первым, кого пригласили с периферии...
Я не выпускаю ручку из рук. Даже в самолете, когда другие дремлют, изучаю, пишу, анализирую...
Я имею хорошие контакты со всеми спецслужбами, в свое время я занимался административными органами...
Я поддерживаю регулярную связь с Академией наук, получаю свежую информацию от самых светлых голов, которые есть в нашем отечестве...
Я блестяще учился. Мне никогда не составляло труда решить задачу самой высокой сложности...
Учась на физико-математическом факультете, я написал очень хорошую дипломную работу. Ученые мужи говорили, что это почти готовая диссертация...
Моя работа по социальному развитию городов блестяще прошла защиту, потом была издана книга по этой теме... Моя докторская опубликована во многих странах, где пользуется популярностью...
Если родители уезжали на учительскую конференцию, то я оставался за хозяина: живность кормил...
Когда я вступал в партию в армии, я перечитал все партийные документы, которые полагалось знать...
У нас было два разведчика первого класса: один капитан по званию... и я.
Я долго размышлял, почему появилось христианство... Я с симпатией отношусь к Индии, знаю эту страну, она мне очень нравится...
Я перед собой ставил задачу изучить мировой опыт. Интересовался китайскими реформами, изучал истоки японского чуда...
Если вы мне что-нибудь мудрое скажете (показывает блокнот), я обязательно сюда запишу. Смотрите, за этот месяц уже почти восемьдесят интересных мыслей... И так из месяца в месяц, из года в год...
Сейчас рядовые люди практически везде симпатизируют мне и поддерживают...
Кроме того, я регулярно хожу в магазины, чтобы посмотреть цены, это у меня еще осталось с молодости и было связано с работой. Чтобы понять то, что происходит в потребительской сфере, надо прийти на рынок... Я всегда смотрю, кто продает, обязательно посмотрю на руки, и сразу станет понятно, каково качество продукции...
Я очень люблю книги... Разумеется, читал всех классиков. Очень люблю поэзию... Обожаю историческую литературу... С удовольствием сам пишу на темы российской геополитики... Очень люблю научную фантастику и приключения. Перечитал почти все изданное у нас: от Беляева до Майн Рида... Люблю сказки...
Я очень люблю Пушкина и собираюсь на днях съездить к нему в гости.
Известинский пересмешник иронизирует: «Приедет и спросит: «Ну что, брат Пушкин?». А тот ему: «Ай да Зюганов, ай да сукин сын!»
УЖЕ ТОГДА ИМЕЛ СЕМЬ ПЯДЕЙ ВО ЛБУ
Управляющий делами президента РФ Павел Бородин работает в данной должности с апреля 1993 года. За это время стал заслуженным работником народного хозяйства Республики Саха— Якутия (1993), получил орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (1996), удостоен звания лауреата Государственной премии России (1997).
Ниже следуют автохарактеристики, выписанные только из одного интервью, опубликованного в приложении «Фигуры и лица» (№ 1, январь 1999 года) к «Независимой газете».
Еще в одиннадцать лет услышал старинную индийскую пословицу «Лучше быть головой мухи, чем задницей слона». Поэтому в политику не лезу.
Все взаимоотношения в нашей системе строятся по принципу заказов. Заказчики предоставляют деньги. А мы, образно говоря, музыку. Сколько денег — столько и музыки. Обслуживая 12 тысяч российских чиновников, мы делаем для них практически все. Разве что червяков для рыбалки не разводим.
У нас работают десятки Тысяч специалистов. У меня только один аппарат насчитывает около трехсот человек!
Основной из своих основных заслуг считаю создание четкой нормативной базы, в соответствии с которой сегодня работает управление.
Финансирующие банки и инвестиционные компании понимают, что если они предпочтут иметь дело с управлением делами президента, то им не надо будет волноваться по поводу своих денег. Не надо будет рыскать по всему свету в поисках полумифического Сидорова. Все знают, что мы физически существуем и, следовательно, в любой момент через Арбитражный суд в Стокгольме или Лондоне все причитающееся с нас можно выцыганить.
Помню, еще в бытность Примакова министром иностранных дел мы организовали в Екатерининском зале Кремля прием для американской делегации во главе с госсекретарем Олбрайт. Так ее первая фраза— после того как нас представил министр Примаков — была чуть ли не в форме упрека. «Почему, — говорит, — нас не принимают в Георгиевском зале?» Госпожа Олбрайт и та понимает значимость Георгиевского зала!
Это на века! Первому корпусу Кремля в течение ближайших 200 лет реконструкция наверняка не понадобится.
Мы всегда работаем предельно кропотливо. На удивление некоторым. Недавно проводили по Большому Кремлевскому дворцу экскурсию для представителей Внешэкономбанка и одного из департаментов Минфина. Меня просто потряс обескураженный вид наших экскурсантов. Похоже, раньше они не ^представляли размах нашей работы. Похоже, были убеждены, что мы ничем иным, как креплением люстр, покупкой хорошей мебели да уходом за шторами, не занимаемся.
Шеф многим поручал перспективные участки работы. И где эти люди сейчас? Что они успели сделать?! Я же могу показать сделанное мною в одном только этом году.
Материально, между прочим, я и без этой должности всегда неплохо существовал. Да, получаю сейчас третью зарплату в стране. (Вторую — премьер-министр...) Но я и в семидесятых годах неплохо ценился: когда большинство в России получало 120 рублей — у меня было целых две тысячи с лишним!
В отличие от многих из них я уже 28 лет занимаюсь только своим делом, выделяясь из тех, кто кидается из одной крайности в другую.
Мне хватило пребывания в блоке Ивана Рыбкина, чтобы окончательно разобраться в своих приоритетах.
У меня многое связано с Севером. Прибыл туда в 26 лет. Через два года — начальник СМУ экспедиции. Тогда же и право первой подписи получил. А в тридцать три года уже большим человеком был. Причем — тогда. Это сейчас можно в тридцать пять стать премьером и вице-премьером. А тогда, в семидесятых, для того, чтобы стать заместителем генерального директора «Якутскгеологии», надо было семь пядей во лбу иметь. Когда меня назначили на эту должность, чиновники долго гадали, почему такой сопливый щенок, как я, взял верх над более солидными людьми.
Я много кем был. Поскольку работал с шести лет. Потом учился в Московском институте химического машиностроения. Через три года перевелся в Ульяновский сельскохозяйственный институт. После окончания год преподавал. Основы экономики. А до этого кем только не трудился — и электриком, и маляром-штукатуром, и плотником, и даже тренером... Я ж баскетболист! В команде мастеров одно время играл.
Бомбардирские качества даны мне с детства. А футбол я просто обожаю!.. Не думайте, что я на одном футболе зациклен. Я и «Ленком» люблю, и «Современник», и Театр Олега Табакова. А вообще для меня прежде всего важна моя семья.
Доброта— мое отличительное качество.
Мое главное достоинство, переходящее в недостаток, то, что я очень добрый человек. Как и моя жена.
Я БЕСЦЕННА!
Перед началом интервью она предупреждает, что способна сглазить недоброжелателей: «Для этого мне надо пронзительно посмотреть на переносицу». Многие интервьюеры признавались, что им становилось не по себе, когда они ловили ее пристальный взгляд.
И вот бывшее «лицо 1-го канала», уволенная в 1995 году из телекомпании «Останкино» ведущая программы «Время» Ирина Мишина повествует о себе. В 1998 году она работала на дециметровом телеканале РЕН- ТВ. Ответы записывала корреспондент журнала «Жизнь» Анна Соколовская.
Со второго курса журфака стажировалась во всех редакциях Гостелерадио. Мне сказали, что получается хорошо, и только этим стоит заниматься. И все так удачно пошло, что через год мне предложили делать свою передачу.
В 1986 году у меня был первый прямой эфир на радио. У всех — порог страха, а у меня этого порога нет. Я поняла, что чувствую себя в прямом эфире намного комфортнее, чем в записи. С того момента я работала только так.
Как-то раз меня вызвал к себе Сагалаев и предложил работать в передаче «120 минут»... Он среагировал на мой голос и на мой подбор информации. Видимо, голос был не слишком противный, информация не слишком глупой и занудной, а то, что я говорила, было достаточно интересным. Вот так мы и познакомились.
Я знакома с огромным количеством талантливых людей, которые не могут работать в информации просто потому, что они по-другому устроены. Они не могут мгновенно, молниеносно соображать, принимать решения, мгновенно ориентироваться в критических ситуациях. Информация — это сплошные экстремальные ситуации, только если человек создан для стресса. Это безумный ритм, непредвиденные ситуации, из которых всегда надо выходить с достоинством. Я «заряжена» на это. Но не всякий может это выдержать. Можно долго рассуждать о том, нормально это или не нормально. Некоторые говорят, что это люди с какими-то отклонениями. Может, и так.
