В.Б. Есть ведь и общность судеб. Одно время, одни эстетические пристрастия.
П.К. Писатели могут ловить общие сигналы из атмосферы. Всё это существует вокруг нас, не возникает в книгах из пустоты. Жизнь определяет литературу. Затем уже литература пробует определять жизнь.
Я был уверен, что номинированная мною книга Эдуарда Лимонова "В плену у мертвецов" обязательно попадёт в список лучших. Во-первых, это на самом деле достойная книга: и по своему художественному уровню, и по степени влияния на читателя. А уж по своей популярности она, конечно же, превосходила большинство представленных на премию произведений. Она и без премии стала национальным бестселлером. Во-вторых, должна же была сработать писательская солидарность: суд выносит Лимонову приговор — четыре года тюрьмы, а писатели дают ему самую уважаемую литературную премию. Это не политика, это и был бы триумф литературы. В-третьих, самой премии такое награждение создало бы наивысшую популярность. О ней бы всерьез заговорили от Парижа до Рио-де-Жанейро, от Москвы до самых до окраин. Такая премия нужна была прежде всего не Эдуарду Лимонову, а самому "Национальному бестселлеру". Эдуард пишет мне в недавнем письме из тюрьмы: "Володя, о "Национальном бестселлере" не беспокойся.. Бог с ними! Какие мне теперь премии нужны? Мне наше государство дало Священную Премию тюрьмы и гонений. Выше любого Нобеля…" Думаю, что такое вручение премии, как это ни парадоксально, устроило бы и наши высшие власти, вплоть до президента Путина. Мол, вот у нас какая демократия. Суд выносит приговор, писатель сидит в тюрьме, а ему вручается литературная премия. Всё по закону, все права человека соблюдены…
Не скрываю, несколько членов большого жюри готовы были поначалу поддержать Лимонова, что с ними случилось позже — не знаю. Может, Дмитрий Быков провёл свою рекламную кампанию и вытеснил опасного конкурента. Может, дурно понятая политкорректность сыграла свою роль. Факт тот, что даже литературные радикалы отвернулись от Эдуарда Лимонова. Большая игра не состоялась. Премия пролетела мимо себя самой.
Второй большой промах организаторов — соединение даты вручения премии "Национальный бестселлер" с празднованием ЗООлетия Санкт-Петербурга.
Премию вручали в день прилёта в город 45 президентов и премьер-министров со всего мира. Все телекамеры и диктофоны, все большие, средние, малые и даже малюсенькие газеты были заняты исключительно освещением небывалого в России события. О самой премии не сообщили даже в питерских газетах. Сейчас вышли, наконец, заметки в сугубо литературных изданиях — "Литературной газете" и "Экслибрисе", и то, Павел Басинский отвел в "Литературке" две трети колонки под впечатления от ЗООлетия и лишь вскользь сказал о премии, а его младший друг и коллега Лев Пирогов в "Экслибрисе" писал свою заметку как после длительной пьянки, и кроме водки, трусов тележурналистки из третьего канала и Павла Басинского, ставшего главным героем заметки, он ничего на вручении премии и не заметил. Может, он и прав? Такой ни к чему не обязывающий, мгновенно забываемый стёбнутый стиль. Кстати, таким же стёбнутым стилем высказывал свои соображения о прочитанном и Лев Данилкин. У Вячеслава Дёгтева он увидел лишь "патриотический галлюциноз". Кто бы объяснил, что это такое? И открывал ли вообще Данилкин книгу Дёгтева? Разного рода галлюцинаций полно сегодня в нашей прозе и критике, в том числе у самого Льва Данилкина, но Дёгтева в этом увлечении заподозрить трудновато. Совсем другой стиль. Надо иногда молодым критикам раскрывать критикуемые ими книги… Впрочем, что касается Вячеслава Дёгтева, то к нему на церемонии вручения сразу было отношение какое-то сверхскептическое. Ведущий вечера, популярный рок-музыкант Шнур из группы "Ленинград" в зачитываемом им тексте зачем-то причислил Дёгтева к РНЕ, затем к коммунистам и православным ортодоксам. Ясно, что сам Шнур никогда в жизни книги Дёгтева не открывал, но открывал ли их автор зачитываемого текста? К Дёгтеву вполне можно предъявить целый ряд претензий. Но он никогда не был даже поблизости от РНЕ или других радикальных патриотических групп и движений, никогда не был сторонником коммунизма, скорее наоборот, и, увы, имеет немало проблем с православием. Это всё отчетливо видно в его рассказах. Какое непопадание, какая невнимательность к текстам…
"ЗАВТРА". Саша, как вам — не страшно было из мира театра окунаться в мир литературы, выступать в качестве члена жюри, давать свою читательскую оценку? Что нового и интересного для себя вы здесь нашли?
Александра КУЛИКОВА, актриса БДТ. Я согласилась на предложение оргкомитета премии "Национальный бестселлер" с большим удовольствием. Потому что к литературе в прямом смысле я не имею никакого отношения, но в опосредованном — самое-самое личное. Я ведь работаю в театре, я актриса, я воплощаю собой на сцене именно литературные тексты. Мне было очень приятно окунуться в море современной литературы, пережить такой потоп... Вне контекста премии, по собственному желанию, мне бы такое количество литературы за такой короткий срок никогда бы прочитать не удалось.
"ЗАВТРА". Вы играете по преимуществу классический репертуар. Велика ли разница между теми ценностями, которые несла людям великая русская литература прошлого, и теми, которые присутствуют в произведениях, прошедших в шорт-лист "Национального бестселлера"?
А.К. Конечно, это совсем другая литература. Но я не живу в прошлом, я живу сегодня, и мне было бы интересно сыграть в пьесе, поставленной по мотивам прочитанных мною как членом Малого жюри книг современных авторов.
"ЗАВТРА". А что думает по этому поводу героиня и почти лауреатка прошлогоднего "Нацбеста"? Ирина, как вы оцениваете произведения нынешних номинантов? Сделала ли наша литература в их лице за этот год хотя бы маленький шаг вперед?
Ирина ДЕНЕЖКИНА. Мне сложно судить о том, вперед или назад движется литература, и должна ли она вообще двигаться в каком-то направлении. Главное, что она не стоит на месте. И у меня в целом положительное мнение о прочитанных книгах.
"ЗАВТРА". А почему вы вообще согласились судить своих коллег? Ведь некоторые из них работают в литературе приблизительно столько лет, сколько вы живете на белом свете?
И.Д. А почему бы и нет? Ведь в жюри представлены разные взгляды, и мое поколение тоже не надо лишать права голоса.
"ЗАВТРА". То есть вы считаете себя представителем целого поколения?
И.Д. Конечно.
Думаю, если бы вручение премии перенесли на две-три недели, когда все политики начинают разъезжаться по Канарам и Богемам, на "Национальный бестселлер" обратили бы внимание вся пресса, все каналы телевидения, приехал бы, как миленький, в Питер и член малого жюри телеведущий Парфёнов, да ещё отвел бы ей в своей передаче целый сюжет. В дни, когда на Невском можно было запросто столкнуться с министром иностранных дел Игорем Ивановым, когда питерцы сидели по домам, спасаясь от милиции и лютой пропускной системы, а Путин удивлял рачительных хозяев западного мира своим безумным расточительством, истратив на лазерные фонарики японца Херовато и тому подобные затеи ровно миллиард долларов, литературную премию никто не заметил. Премия канула в пустоту. Не было никого даже из питерских писателей кроме номинаторов и самих участников шорт-листа…
Мы ехали одним автобусом из Москвы в Питер, все вместе: левые, правые, серо-буро-зелёные,— и думали-гадали, кто же станет на этот раз лауреатом. Вячеславу Дёгтеву, судя по настрою, явно ничего не светило, прошлогодние репрессии заставили организаторов быть поосторожнее и патриотизму на этот раз выставить заслон. Но я искренне рад был за Вячеслава. Ибо даже попадание в шорт-лист в таких условиях и при таком составе жюри было победой. Ещё одним русским прорывом. Я никогда не соглашусь со сторонниками катакомбной, резервационной патриотической культуры. Мы — русские, и мы живём в своей стране, здесь всё — наше, и все конкурсы, все премии должны быть нашими национальными премиями. Во Франции дают французскую национальную премию, в Англии английскую, а в России — русскую, и никак иначе… Кроме Дёгтева в шорт-листе было два заметных современных писателя — Павел Крусанов и Дмитрий Быков. Их и считали фаворитами. Третий год питерскую литературную премию получают не питерцы, даже за них обидно. Да и проза Павла Крусанова, лидера "питерских фундаменталистов", имперского мистика, блестящего стилиста, явно заслуживала всеобщего признания. Быков со своей "Орфографией" — это литературный игрок, не более, циничные игры с русской историей: что было бы, если бы… Написано складно, но нет ни боли, ни души, ни идеи, ни сверхзадачи. Типичный представитель безвременья, очень согласуется с путинской эпохой. Думаю, Путин, будь он членом жюри, дал бы премию ему. В любом случае, получи премию Дёгтев, Крусанов или даже Быков, было бы много поводов для литературных баталий, полемики, шумной раскрутки, и в результате — повышение рейтинга самой премии. Было интересно наблюдать за Быковым, как он вошёл в зал "Европы" почти победителем, как сначала вальяжно, а потом напряжённо ждал решения членов жюри, и как сник после поражения второй раз на этой же премии…
