Газета Завтра Газета - Газета Завтра 476 (1 2003)

Будучи маленьким мальчиком, я написал письмо в Москву, к Сталину. Исписал целую тетрадку: мол, посмотрел фильм "Здравствуй, Москва", где мальчик играет на баяне, а у нас в школе нет никакого музыкального инструмента — ни фортепьяно, ни баяна. Через некоторое время из Москвы пришел ответ в крайком партии с требованием разобраться. Из райцентра приехала целая комиссия, человек пять на мотоциклах с колясками… Так и так, сын погибшего на фронте, растет в многодетной семье, хочет учиться музыке, а возможности нет… Директора сняли, а новый директор Михаил Петрович Рыбалко купил в школу баян. По самоучителю помогал мне немножко учиться. Даже иногда давал мне баян домой. Помню, клавиши потрогаю — и умираю от счастья.

Потом, когда приехал в Краснодар поступать в музыкальное училище, попал впросак. Приехал я со своей гармонью, но ни нотной грамоты, ни сольфеджио не знал. На экзаменах надо петь, но что и как — непонятно. Разумеется, меня не приняли. Я был в отчаянии. Пришел на железнодорожную станцию, поднялся на мост. Смотрю вниз и думаю: "Сейчас вот брошусь вниз. Не хочу ехать домой, хочу учиться". Пошел с этого места и зарыдал. Меня останавливает какой-то человек: "Ты чего, мальчик, чем так расстроен?" Так и так говорю, хочу учиться, а меня не взяли…

Как же Господу Богу не верить? Чудо случилось. Этим прохожим оказался преподаватель Краснодарского музыкально-педагогического училища, в будущем мой первый учитель, замечательный педагог Алексей Иванович Манжелевский, царство ему Небесное... Говорит мне спокойно: "Ты пошел в музыкальное училище, а там надо иметь подготовку музыкальной школы, но ты давай приходи завтра к нам и мы проверим твои слух и способности. Может, и пройдешь…"

Я пришел на следующий день, комиссии поиграл на гармони, всем понравился и меня взяли. Закончил музыкальное педучилище, потом уехал в Новосибирск и там закончил консерваторию. Мне очень везло на учителей. В Новосибирской государственной консерватории им. Глинки я учился выдающегося русского хормейстера Владимира Николаевича Минина, ныне он худрук Государственного московского камерного хора. Минин и Федосеев — это два светила в русской музыке. На них сегодня все держится… По окончании консерватории я поступил в аспирантуру, позже стал главным хормейстером Сибирского русского народного хора.

Когда начал заниматься сибирской песней, то понял, что я ее не знаю. Чтобы узнать, я поехал по деревням, послушать, как поют. Надо сказать, что в сибирских деревнях поют очень по-разному. Много переселенческих сел, поэтому в каждой деревне поют по-своему, в зависимости от того, откуда приехали люди. Тогда я начал докапываться, а что же есть коренная сибирская песня? Нашел. В Сибири я записал несколько тысяч песен, издал капитальные сборники и монографии сибирской песни. Когда позвали на родину, в Кубанский казачий хор, не мог отказаться, но с Сибирью расставался со слезами на глазах.

На Кубани продолжал изучать народную песню. Ездил по станицам, записывал старожилов. Собрал множество текстов и напевов песен кубанской земли.

Корр. Виктор Гаврилович, в марте вам исполнится 65 лет. Вы мэтр: руководитель мощнейшего коллектива, композитор, исследователь. Но, как я знаю, относительно недавно на вашу долю выпали тяжелые испытания. Как это отразилось на личности, на творчестве, на вашей профессиональной судьбе?

В.З. Да, в 1996 году я переходил улицу и меня сбила машина. Слышу над собой крики: "Убили! Скорую вызывайте!". Сквозь боль вижу: моя левая нога лежит почему-то справа от меня. Я ее пытаюсь машинально сдернуть, но она не подчиняется. В глазах чернеет, думаю — конец. Начал читать Иисусову молитву и потерял сознание. Очнулся в реанимации. Перелом бедра. Пролежал в больнице семь месяцев, сделали шесть операций под общим наркозом. Были критические моменты: попадание костного мозга в кровь. Нога — как трехтонная. Закололо в боку, вкатывают обезболивающие. Врачи говорят: срочно надо еще одну операцию. Я доверяю врачам. Надо так надо. Давление и настроение соответствующие. Стал прощаться с детьми. Сказал: "Так, значит, угодно Богу. Старайтесь в жизни делать все так, как я вас учил…" Причащали меня и соборовали. Мыслью я приготовился к смерти. Мучался: что будет с хором? Сколько не сделано… Позже врачи сказали, что я живучий…

Теперь благодарю Господа Бога за каждый отпущенный мне день, за еще один от Него подарок. Каждый день — для чего-то важного, для того, что ты должен. Иначе зачем жить? На Канарские острова поехать — это не цель. Цель дана Богом. Это предназначение которое у каждого свое. Зачем жизнь на мелочи тратить, Дары Господни зарывать в землю?

В больнице много времени — лежишь, думаешь о жизни, о смерти. Вдруг ко мне пришла музыка. Стал петь. Все пою и пою. Музыка в ушах звучит, я даже испугался — раньше такого не было. Даже с батюшкой и врачами советовался: не сошел ли я с ума от этих бесконечных наркозов? В больнице со мной была книжка "Антология русской поэзии". Читаю текст и уже слышу музыку. Стал ее записывать. Так начался цикл моих песен на стихи русских поэтов.

Вышел из больницы со стальным стержнем в ноге. Ногой двигать не могу, прихожу на репетицию, чуть повернусь, нерв задеваю и кричу инстинктивно от боли. Специально предупреждал хор: не обращайте внимания… Год и семь месяцев так проходил. Ездил за это время на гастроли в Киев, в Москву, в Америку. Поднимаясь на костылях из первого ряда, руководил хором. Такие были моменты.

Корр. Что, на ваш взгляд, происходит в фольклорном секторе культуры? Как можно оценить место народной музыки в сегодняшней России?. .

В.З. Картина в целом грустная, но не безнадежная. В последнее десятилетие тяжкие испытания выпали на долю всей России. Конечно, традиционная культура не была исключением. Для фольклорных коллективов это был тест на выживаемость. Многое решала поддержка власти на местах. Но, несмотря на помощь местных властей для фольклорных коллективов России кадровые и финансовые проблемы далеко не решены. Дело в том, что большие гастроли прекратились. В советское время мы могли свободно поехать выступать во Владивосток, в Архангельск, на Колыму. Могли ездить по всей России, по всему Союзу. Теперь это невозможно, очень дорого.

Больше того, за последние десять лет на высоком уровне власти о народном искусстве не вспоминали вообще. В информационном поле России народного искусства как бы не существует. Если посмотреть в течение дня наше телевидение, то мы увидим десятки шоу, три смехопанорамы, но не услышим народную музыку — русскую, украинскую, татарскую, адыгейскую. На нашем телевидении культура коренных народов России практически не представлена. Создается впечатление, что от людей специально отсекается все, что связано с национальными ценностями, к которым, прежде всего, относится народная песня. Примечательно, что последний конкурс русских народных хоров проходил в 1984 году.

Сегодня, несмотря на труднейшее положение, высокий уровень фольклорной культуры в России сохраняется. В сентябре в Москве прошел фестиваль национальных коллективов России. Мы тоже в нем участвовали. Посмотрел на выступление участников, думаю: "Жив курилка!.." Многие коллективы, о которых я говорил в прошедшем времени и думал, что они давно распались, оказались живы и неплохо выступали.

Самое печальное, что нет сил на развитие. Приходится думать лишь о том, чтобы выжить. Многим приходится идти на поводу у спонсоров. Многие талантливые музыканты ищут пути выживания за рубежом, и не только в Европе и Америке. Поют в ресторанах, зарабатывают деньги. Я бы не судил их строго. Раньше я бы их осудил, как предателей своего дела. Сейчас язык не поворачивается. Ведь я точно знаю: если они будут работать в народных хорах, то никогда, за всю свою жизнь, не заработают себе на квартиру. Пройдет жизнь, а дома своего не будет. Особенно остро стоит проблема для молодых, у кого уже семьи, дети. Из нашего хора несколько человек уехали в Китай и Японию. Работают там на очень хороших условиях. Вопрос стоял так: поезжайте, заработайте — и возвращайтесь в хор. Здесь нет противоречия…

Проблем много, но, повторяю, то, что нет доступа на ТВ, — это чудовищно. Проходит концерт, полный зал, восторги — и нигде ни одного сюжета, даже на канале "Культура" ни звука.

Недавно были в Каннах, на Фестивале российского искусства. Гремели там мы и балет Большого театра. Уж казалось бы, горячо любимые нашим телевидением Канны. Ни звука…

Корр. Виктор Гаврилович, но существует еще проблема засилья псевдофольклора. Бабкины, деткины и репкины заполонили собой масскультуру. Вас это трогает, раздражает?

В.З. Раздражает, ибо это можно назвать одним словом — девальвация. Они же, о которых вы сказали, выдают себя за исконное и народное. Несведущие люди, которые в здравом уме начинают слушать, думают, что эта пошлость есть исконное народное искусство. Конечно, ничего народного там нет. Сейчас в политике царят двойные стандарты, а в искусстве процветает подделка. Выползают какие-то "семеновны" с частушками — одна придурковатее другой. Человек, не живший в деревне, скажет: "Зачем нам придурошное пение? Откажемся от частушки".