помощник встречался с иностранцами по его приказу.
Выдвинутые против аль-Джабри обвинения поразили и его давних коллег из американской разведки. Мухаммед ибн Наиф был вне себя от ярости, но аль-Джабри посоветовал ему не горячиться: его увольнение, по всей видимости, было подстроено, чтобы усилить напряженность между наследным принцем и Мухаммедом, поэтому ничего хорошего из ссоры не выйдет.
Увольнение аль-Джабри негативно сказалось на отношениях ибн Наифа с Соединенными Штатами и послужило сигналом о том, что Мухаммед ибн Салман делает все возможное, чтобы подорвать их.
А для аль-Джабри это значило, что остаток жизни ему предстояло прожить вдали от родины. Боясь, что, если он не уедет за границу, Мухаммед посадит его в тюрьму, аль-Джабри при помощи своих друзей-разведчиков с Запада эмигрировал в Канаду, где до сих пор живет в изгнании, несмотря на все попытки саудовцев вернуть его на родину.
Глава 5
Срочно требуется McKinsey
Январь 2016 г.
В штаб-квартире компании Aramco, расположенной на побережье Персидского залива, царила атмосфера тихой паники. Январским утром 2016 г. в руки работников компании попала копия готовившегося к публикации очередного номера The Economist. Одна из новостей стала для Aramco полной неожиданностью. Оказывается, Мухаммед ибн Салман решил продать часть акций компании частным инвесторам в ходе IPO, которое должно было стать крупнейшим в истории.
Как вспоминает один из работников компании, в административном корпусе штаб-квартиры «наступила звенящая тишина». Высокопоставленные представители компании помогали Мухаммеду разрабатывать план диверсификации саудовской экономики, но они и не думали продавать акции ее главного драйвера. Эта идея могла прийти в голову лишь людям, не имеющим ни малейшего представления о том, насколько сложно ее осуществить.
Управляющие Aramco собрали совещание, пригласив на него десяток сотрудников отдела по связям с общественностью, чтобы наспех подготовить заявление, которое показало бы, что руководство компании знало о продаже акций на бирже и даже принимало активное участие в разработке ее плана.
Председатель совета директоров корпорации Халид аль-Фалих, который на встречах с официальными лицами выступал против IPO Aramco, в одном из интервью сказал, что компания давно собирались продать часть акций и что в команде работают прекрасные специалисты, которые придумали, как это сделать. «Мы полностью уверены в нашей компании, она безупречна», – заявил он в беседе с журналистом The Wall Street Journal. Это была ложь. Красивая легенда об эффективности управления Aramco, которой могла бы позавидовать даже Exxon, была призвана скрыть тьму проблем в сфере бухгалтерского учета и управления, способных отпугнуть иностранных инвесторов. Некоторые проблемы вообще были, по сути, тревожными звонками.
Компании, акции которых торгуются на крупных фондовых биржах – Нью-Йоркской, Лондонской или Токийской, – обязаны соблюдать строгие правила, обеспечивающие их подотчетность инвесторам. Бухгалтерская отчетность должна быть открытой, а финансовые отчеты – предоставляться в соответствии с общепринятыми стандартами. Aramco, в сущности, являлась самым большим в мире семейным бизнесом. Компания отчитывалась только перед королем, была не обязана следовать ничьим указаниям, кроме указаний короля, а ее отчеты были настолько запутанными, что бухгалтеры-экспаты вечно мучились с подсчетом квартальных доходов и расходов корпорации – а ведь это главный показатель эффективности публичной компании.
Aramco заявляла, что добровольно подчиняется всем международным требованиям, однако на самом деле формально относилась к скучным, но очень важным мелочам, по которым инвесторы оценивают эффективность нефтяных корпораций. Например, вместо того чтобы проводить сложные расчеты показателей амортизации нефтяных месторождений, как это делают Exxon или Royal Dutch Shell, бухгалтеры Aramco брали их с потолка. Зачем вообще рассчитывать эти показатели, если компанией владеет король? Но для компании, которая собирается размещать акции на международном фондовом рынке, сокрытие подобных деталей является преступлением.
В других отношениях Aramco тоже не хватало прозрачности, которую западные инвесторы требуют от публичных компаний. Так, в плане структуры управления и вознаграждений работникам компания даже не старалась делать вид, что придерживается принципов меритократии. Все высокие посты занимали саудовцы, даже если у них было меньше опыта и знаний, чем у пашущих на них экспатов. Впрочем, зарплаты и прочие выплаты последних тоже зависели не от их достижений, а от национальной принадлежности. Инженеры и бухгалтеры из США и Великобритании получали гораздо больше, чем выходцы из Индии и Пакистана, занимавшие аналогичные должности, а африканцы – меньше индийцев и пакистанцев.
После громких судебных разбирательств (достаточно вспомнить дело о выбросе нефти из танкера Exxon Valdez или взрыве нефтедобывающей платформы компании BP в Мексиканском заливе) и наказания в виде гигантских штрафов все крупные нефтяные компании стали буквально одержимы мерами безопасности. То ли дело Aramco – ведь в случае чего она будет иметь дело с судами королевства, которые, как и компания, подчиняются королю и по совместительству владельцу компании. Поэтому у Aramco не было стимула добиваться предотвращения позорных и дорогостоящих инцидентов. За несколько месяцев до того, как Мухаммед объявил об IPO, компания пережила самую страшную за последние годы катастрофу в нефтедобывающей промышленности, причиной которой стало сознательное пренебрежение элементарными мерами безопасности.
* * *
Инцидент произошел в новом жилом комплексе возле штаб-квартиры Aramco, в котором жили иностранные работники компании, за исключением американцев. Саудовская строительная компания, которой принадлежал жилой комплекс, придала ему современный вид – во дворе даже были оборудованы бассейн и спортивная площадка.
Перед тем как заселить работников в здания, нефтяная компания поручила эксперту по безопасности жилья Томасу Майерсу из Колорадо проверить качество строительства. Саудовцы наняли Майерса – немногословного специалиста, много лет проработавшего в королевстве в должности государственного эксперта и консультанта частных предприятий, – после страшного пожара в жилом комплексе для рабочих Aramco, случившегося много лет назад. Американцу его работа нравилась: платили хорошо, предоставили неплохое жилье, а кроме того, он считал, что делает благое дело, следя за безопасностью строительства в стране, которая отчаянно в этом нуждалась.
То, что Майерс увидел в новом жилом комплексе, повергло его в шок. Во всех восьми шестиэтажных корпусах лестничные пролеты не были изолированы от квартир (в этом случае снизу в здание поступает кислород, что способствует распространению дыма и пламени на верхних этажах), отсутствовали спринклерные оросители (что было нарушением правил Aramco), и было мало надежных запасных выходов. В квартирах не поставили дымовые извещатели, а проводка в электрощитах вместо изоляции была кое-как обмотана скотчем. В случае пожара все эти нарушения создавали серьезную опасность для жизни, о чем Майерс и его начальник написали в отчете, призвав Aramco не заселять в жилой комплекс работников.
Однако руководители фирмы проигнорировали отчет специалистов и решили предоставить квартиры в пожароопасных зданиях работникам и их семьям. Пакистанцы сразу заметили проблемы с безопасностью нового жилья. В электронном письме на имя ответственного за расселение персонала один из них жаловался, что пожарная сигнализация в здании, где ему дали квартиру, не работает, а в коридорах и на лестницах нет аварийного освещения. Но Aramco закрыла глаза на эти проблемы.
30 августа 2015 г. в 4:45 на подземной парковке одного из зданий в электрическом трансформаторе произошло короткое замыкание. В каморке на первом этаже жил спасатель-филиппинец. Почувствовав запах дыма, он разбудил коллег и вместе с ними бросился на этажи, чтобы предупредить жильцов о пожаре. Но пламя их опередило. Вылившееся из трансформатора масло загорелось и начало растекаться по полу, поджигая колеса автомобилей. Уже через несколько минут дом сотрясся от нескольких взрывов – это взорвались машины на подземной парковке.
Затем пламя начало распространяться по лестнице, как и предупреждал Майерс, и жители верхних этажей оказались отрезанными от выхода. Беременная женщина прыгнула из окна в бассейн во дворе, ударилась головой о бортик и погибла. Одна семья сбросила с балкона младенца. К счастью, его поймал кто-то из мужчин. Муж с женой из Пакистана взяли на руки двоих детей и выпрыгнули из окна, надеясь, что их тела примут удар от падения, а дети не пострадают. Мужчина получил черепно-мозговую травму и перелом обеих ног, но дети были спасены.
Жильцы дома собрались во дворе, чтобы узнать, всем ли удалось спастись. Недосчитались геолога-пакистанца Ахмеда Рази и членов его семьи. Один из друзей Ахмеда стал громко звать его. На крики отозвалась жена геолога Нигхат. Она кричала,
