что квартира наполняется дымом, а муж без сознания. Женщина махала рукой из окна и просила о помощи, но пожарные не смогли добраться до нее – им не удалось въехать на автоподъемнике во двор жилого комплекса, потому что проезд был слишком узким.
Мухаммед Джебрелдар, петрофизик из Судана, смог вынести из горящего здания свою двухлетнюю дочь. Но когда он вернулся за женой, тещей и двумя другими детьми, дым уже был слишком плотным. Кроме этих людей в ловушке оказались канадец Тарик Минхас, его жена, сын и две дочери.
Когда пожар удалось потушить, спасатели начали поиск выживших. Нигхат Рази и две ее дочери спаслись. Ее муж и третья дочь погибли. Не спаслись теща Джебрелдара и двое его детей. Сгорела вся семья Минхаса. Всего погибло 10 человек. Это была одна из самых страшных катастроф прошлого десятилетия в нефтедобывающей индустрии.
Однако на Aramco не посыпались ни судебные иски, ни штрафы, едва не погубившие BP, одну из крупнейших в мире нефтяных компаний. Пострадавшие не могли подать на компанию в саудовский суд. Поэтому Aramco ограничилась лишь выплатой скромных компенсаций некоторым из них. Более того, ряд работников, пожелавших уехать из страны, заставили оплатить расходы на эвакуацию с пепелища их сгоревших машин и погасить автокредиты. До выполнения этих требований им запрещалось покидать королевство.
Семьи погибших получили от компании небольшие выплаты. Нигхат Рази королевство выплатило 32 000 долл., но ей не разрешили остаться в Саудовской Аравии, чтобы быть рядом с одной из дочерей, получившей серьезные травмы и прикованной к больничной койке. В итоге несчастную женщину депортировали в Пакистан. Позже Aramco выплатит пострадавшим более крупные компенсации, но только после того, как журналисты The Wall Street Journal начнут задавать вопросы о судьбе семьи Рази.
Минхас, канадский инженер, потерявший в пожаре всю семью, получил компенсацию в форме торжественных похорон погибших. Поскольку он был правоверным мусульманином, Aramco согласилась похоронить их на знаменитом кладбище близ священного города Медины. Кроме того, компания предоставила Минхасу полугодовой отпуск и взяла на себя все расходы по организации хаджа для нескольких его родственников из США, Канады и Пакистана. После катастрофы представители Aramco заверяли, что, «несмотря на отсутствие юридической или финансовой ответственности за инцидент, компания решила предоставить всем пострадавшим помощь для возмещения понесенного ущерба». Один из управляющих заявил: «Безопасность работников и их семей для нас важнее всего». При этом самую крупную сумму Aramco выплатила саудовской компании, построившей эту адскую ловушку. После того как для пострадавших было найдено новое жилье, владелец сгоревшего жилого комплекса в качестве компенсации за досрочное расторжение договора аренды получил 5 млн долл.
Такое отношение Aramco к мерам безопасности было тревожным знаком для инвесторов: если компания стала бы публичной, очередной несчастный случай мог привести к дорогостоящим судебным тяжбам, всегда негативно сказывающимся на стоимости акций.
* * *
Вызывал опасения и тот факт, что Aramco занималась не только добычей, переработкой и продажей нефти. В частности, инженеры и рабочие компании построили бо́льшую часть объектов инфраструктуры королевства. Строительные бригады проложили первую в стране современную дорогу, они строили школы, университеты и больницы. Консультанты Aramco выступали в роли теневых советников правительства, с которыми обсуждались инвестиции и экономические планы, в том числе не связанные с нефтедобывающей промышленностью. Вскоре после того, как у руля Aramco встал Мухаммед ибн Салман, аналитикам компании предложили рассмотреть заказ на строительство в Саудовской Аравии тематических парков.
За время своего существования компания не раз выполняла непрофильные заказы. Так, в первой половине XX в., когда нефтяные месторождения были почти не освоены, а страна была бедной, Aramco победила в королевстве малярию. Компания, в которой трудились лучшие в стране инженеры и менеджеры, могла реализовать такие сложные проекты, какие были не по зубам никому другому. Кроме того, Aramco вкладывала немалые средства в развитие национальной экономики.
Чтобы граждане не проявляли недовольства тоталитарным правлением Саудитов, королевская семья просила Aramco продавать населению топливо практически даром. Природный газ компания поставляла себе в убыток. Правительство иногда вообще не платило за энергоресурсы. В 2015 г. крупнейшая в стране энергетическая компания сообщила, что задолжала Aramco 20 млрд долл., – энергетики 15 лет не платили за топливо ни гроша. Благодаря бесплатному топливу энергокомпания могла обеспечивать саудовцев практически бесплатным электричеством. Возникал вопрос: как иностранные инвесторы отнесутся к покупке акций компании, расходующей прибыль не на выплату дивидендов, а на субсидирование населения королевства?
Aramco занималась и показушными проектами. Например, однажды король Абдалла поручил компании построить спортивный городок со стадионом и мечетью. Проект обошелся казне в 1 млрд долл. Королю настолько понравился результат, что незадолго до кончины он приказал построить еще 35 подобных объектов. (После прихода к власти Салмана от этого проекта отказались из-за его сложности и дороговизны.) В пустыне, неподалеку от нефтяных месторождений, Aramco возвела Центр мировых культур имени короля Абдул-Азиза, включая здание музея и площадку для проведения различных мероприятий. Здания Центра, похожего на космический корабль из «Звездных войн», проектировали шведы. А незадолго до объявленного IPO Aramco построила комплекс для проведения любимого мероприятия принца: конкурса красоты верблюдов. Проект обошелся в 55 млн долл. Все это было прекрасно, но американские и британские инвесторы предпочитали бы, чтобы часть прибыли выплачивалась акционерам. Капиталисты не против расходов на благотворительность, но лишь в том случае, если они незначительны. Неудивительно, что один из высокопоставленных представителей Aramco с беспокойством говорил, что правительство не до конца осознаёт, насколько велики расходы на проекты, не связанные с профильным бизнесом. «Умеет ли Мухаммед складывать десятичные дроби?» – вопрошал он.
После объявления принцем об IPO Aramco руководители компании поспешили избавить компанию от зависимости от правительства и королевской семьи. Один из управляющих, Мотсассим аль-Маашук, собрал ключевых работников в конференц-зале и объявил, что план Мухаммеда поможет Aramco стать еще более эффективной и прозрачной. Однако методы, которые он использовал для достижения заявленной цели, никак нельзя было назвать прозрачными. Около двух десятков доверенных работников он разбил на команды и поручил им разработать стратегии обретения компанией независимости. Все привлеченные к проекту специалисты пообещали сохранять конфиденциальность. В одном из конференц-залов за дверью с кодовым замком команда Х рассматривала сценарий продажи на фондовом рынке полного пакета акций компании, а в других помещениях команды Y и Z изучали сценарии продажи части акций.
Мухаммед по-прежнему доверял Aramco в вопросах, не связанных с нефтью. Он попросил специалистов компании сформулировать основные пункты его плана реформирования экономики королевства. Кроме того, на протяжении нескольких месяцев он просил аналитиков, отвечавших за прогнозирование цен на нефть, составлять для него еженедельно по 10 отчетов о перспективах инвестирования в Коморские острова, в японскую компанию SoftBank и минимум в одну компанию, работающую в индустрии развлечений. «Какое отношение к нефти имеет компания Six Flags [25]?» – недоумевали в Aramco.
* * *
Продажа части акций Aramco была серьезным отступлением от традиций саудовского ведения бизнеса. Но это был лишь первый шаг Мухаммеда в борьбе с зависимостью страны от нефти, к диверсификации экономики и созданию новых рабочих мест, а также предоставлению новых свобод молодежи, которой в стране с каждым годом становилось все больше.
Чтобы убедить отца и других стареющих членов династии в необходимости перемен, принцу нужно было убедить их, что без реформ страну ждет неминуемая экономическая катастрофа, из-за которой Саудиты могут потерять власть в королевстве. Но этого было мало – реформаторские идеи нужно было превратить в конкретный план действий с цифрами и аргументами, основанными на оценках международных экспертов, доказывающими, что предлагаемые преобразования повысят не только эффективность экономики страны, но и статус королевства на мировой арене. Мухаммед знал, к кому обратиться за помощью в этом вопросе.
За два с лишним года, прошедшие с того времени, как Абдалла разрешил Мухаммеду рассматривать возможность экономических реформ, принц нашел верного союзника – McKinsey & Company. Крупнейшая в мире консалтинговая компания впервые познакомилась с королевством в 1974 г., когда саудовцы предложили ей скромный контракт на составление сметы строительства новой штаб-квартиры Aramco. Американским специалистам повезло: с ними работал молодой саудовский инженер Али ан-Наими, который к 1995 г. дорос до поста министра нефти и минеральных ресурсов –
