Этапным для развития образа Дракулы многие критики считают снятый в 1973 году на кинофабрике Энди Уорхола режиссером Полом Моррисси фильм «Кровь для Дракулы». К середине семидесятых годов Уорхол и Моррисси уже вдоволь наэкспериментировались в области поп-арта, продвигая на экран самые разные и самые шокирующие образы сексуальной революции. Более или менее бессюжетные авангардистские фильмы продолжительностью едва ли не в сутки, в кадре которых беспрестанно бродили нагие актеры, стали казаться их создателям несовременными. Новый потенциал для эпатажа публики Уорхол и Моррисси принялись искать не только в форме, но и в содержании. К работе над фильмом о Дракуле привлекли лучшие творческие силы «кинофабрики» — заглавную роль сыграл 30-летний немецкий актер Удо Кир, красавцем Марио обернулся главный уорхоловский секс-символ Джо Далессандро. Новый и казавшийся недорогим проект затеяли на волне успеха предыдущего начинания фабрики Уорхола — вышедший годом ранее фильм «Плоть Франкенштейна» снимала в той же Италии та же творческая группа, в тех же интерьерах и с той же парой актеров в главных ролях.
«КРОВЬ ДЛЯ ДРАКУЛЫ» (BLOOD FOR DRACULA), 1974
ОРИГИНАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ 104 МИН., ДОПУЩЕННАЯ К ПРОКАТУ — 93 МИН. РЕЖИССЕР И АВТОР СЦЕНАРИЯ ПОЛ МОРРИССИ, ПРОДЮСЕР ЭНДИ УОРХОЛ. В РОЛЯХ: ДЖО ДАЛЕССАНДРО (МАРИО БАЛАТО), УДО КИР (ГРАФ ДРАКУЛА), ВИТТОРИО ДИ СИКА (МАРКИЗ ДИ ФИОРИ), МАКСИМ МАККЕНДРИ (МАРКИЗА ДИ ФИОРИ), МИЛЕНА ВУКОТИЧ (ЭСМЕРАЛЬДА), ДОМИНИК ДАРЕЛ (САПФИРИЯ), СТЕФАНИЯ КАСИНИ (РУБИНИЯ), СИЛЬВИЯ ДИОНИСИО (ПЕРЛА), АРНО ДЖУЭРГИНГ (АНТОН, СЛУГА ДРАКУЛЫ), РОМАН ПОЛАНСКИЙ (ЧЕЛОВЕК В ТАВЕРНЕ).
Слабеющий и больной Дракула решает покинуть свои владения: в Румынии 1930-х годов не хватает девственниц, свежая кровь которых только и может спасти графа-вампира от гибели. Вместе со своим неприятным слугой Антоном страдающий от голода и жажды граф отправляется в известную строгими католическими нравами и прочной семейной моралью Италию, где останавливается в скверной гостинице. Антон узнает, что неподалеку находится поместье маркиза ди Фиори, промотавшего состояние землевладельца, который, стремясь поправить материальное положение семьи, ищет богатого жениха хотя бы для одной из своих четырех дочерей с красноречивыми именами Эсмеральда («Изумрудная»), Сапфирия, Рубиния, Перла («Жемчужная»). Слуга добивается для своего хозяина приглашения маркиза погостить в поместье ди Фиори. Однако Дракула слишком слаб. Его спасает трагическая случайность: неподалеку от гостиницы под машиной гибнет юная крестьянка, и Антон успевает напитать ее девственной кровью хлебный каравай…
Дочери маркиза обсуждают достоинства будущего жениха. «Румыны выглядят как цыгане, которых мы видели прежде?» — спрашивает одна из девушек. «Нет, те были югославами, — поясняет другая. — Румынские мужчины рослые и темноволосые». Ни Дракула, ни его слуга и не подозревают о том, что двоих дочерей маркиза (проказниц Сапфирию и Рубинию, склонных к лесбиянству) лишил девственности Марио Балато, работающий в поместье молодой красавчик. Марио придерживается социалистических идей; на стене его убогой лачуги нарисованы рабоче-крестьянские серп и молот. В постели он предупреждает любовниц, к которым относится без малейшей ласки: супругу графа ожидает та же судьба, что постигла после революции дворян в России.
Граф прибывает в поместье. В его багаже — гроб, в котором якобы находится тело умершего в Риме дядюшки Дракулы, которое он намеревается похоронить на родине. Выбор ди Фиори-родителей падает на Сапфирию: ей поручают отнести в покои гостя диетический обед. «В кушаньях нет чеснока?» — уточняет Дракула. «Это правда, граф не выглядит идеальным мужем, — успокаивает маркиза свою дочь. — Однако все вегетарианцы бледны как смерть». Граф придирчиво расспрашивает Сапфирию, девственница ли она. Девушка изобретательно лжет. Дракула впивается в нежную шею Сапфирии, однако тут же в муках исторгает из себя выпитую кровь. Место старшей сестры занимает Рубиния, но графа вновь постигает неудача. Дракула обессилен; он производит впечатление тяжелобольного. Отчаявшись, вампир решает вернуться в Румынию.
Марио предполагает неладное. Он вскрывает стоящий в часовне поместья гроб — под крышкой пустота. Маркиз тем временем отправляется в Лондон навести справки о родословной будущего зятя. Дракула вызывает у девушек страх и непонимание; лишь старшая дочь ди Фиори, книгочейка Эсмеральда, пекущаяся о благополучии семьи, испытывает к странному гостю симпатию. Однако, узнав, что Эсмеральда однажды уже была помолвлена, Дракула отказывается от мысли сблизиться с ней. Зараженные вампиризмом Сапфирия и Рубиния пытаются привести к графу самую младшую сестру, 14-летнюю Перлу. Девочке удается вырваться; она бросается за помощью к Марио, который лишает Перлу девственности, чтобы спасти от страшного поцелуя вампира. Ставший свидетелем этой сцены Дракула лакает кровь, вытекшую на пол во время сцены любви; к вампиру неслышно приближается Эсмеральда…
Марио бросается на поиски Дракулы, но тот, насытившись, полон сил и энергии. Маркиза пытается остановить вампира и его слугу; в руке Антона оказывается нож. Смертельно раненная маркиза из последних сил пускает Антону пулю в лоб. Марио с топором в руках вступает в схватку с Дракулой и разрубает его тело на части. Возмездию едва не мешает Эсмеральда, готовая любой ценой спасти только что обретенного возлюбленного, но Марио одним и тем же колом пронзает и Дракулу, и его невесту. Из четырех сестер ди Фиори одной Перле удается уберечься от смертельного поцелуя вампира.
Удо Кир - слегка женственный и очень чувственный Дракула.
Фильм Моррисси, согласны критики, — захватывающее зрелище; картина отличается стильной режиссурой, остроумием, саспенсом, действительно способным порадовать тонких любителей «страшилок». Удо Кир, наверное, самый меланхоличный Дракула мирового кино; это слабак с грустным лицом Пьеро, а не великий магистр нетленного; несчастный наркоман, а не ужасный кровопийца. Вынужденный скитаться в поисках редкой по временам сексуальной революции девственной крови, такой вампир способен вызвать брезгливость или жалость, но не тот раболепный ужас, который внушали с экрана Бела Лугоши и Кристофер Ли. В этой трагической фигуре никакого полнокровия. Тем не менее Удо Кир — чудесный Дракула, с резким акцентом, утонченными манерами, прекрасная пара эксцентричному маркизу ди Фиори в исполнении режиссера Витторио ди Сика. Другой режиссер, приятельствовавший с Уорхолом, Роман Поланский (также не чуждый симпатий к вампирам), сыграл в этом фильме небольшую роль итальянского крестьянина.
Картина Моррисси имеет мало общего с книгой Стокера, однако замечательна тем, что, как и главный роман о Дракуле, вбирает в себя многие характеристики современной периоду съемок эпохи. Эта картина — и высококлассная профессиональная работа, и достойный хоррор, и социальная сатира, и манифест свободной половой жизни, и громкий политический лозунг. В охваченной левацким брожением и утомленной энергетическим кризисом Европе семидесятых годов новые социальные силы (пышущий здоровьем и мужской энергией Марио Балато) противостоят аристократии, которую по-разному, но в равной степени представляют и упаднический граф, и комичный фатоватый маркиз. Прежде только в одном фильме о вампирах — это вышедшая на экраны в 1969 году лента Ганса Гейсендорфера «Джонатан» — прослеживалась политическая тематика. Немец Гейсендорфер провел явную, но, по заключению критиков, не вполне удачную параллель между вампиризмом и фашизмом. Моррисси удалось с тонкой издевкой над поборниками морали и серьезной политики снять эротический триллер-пародию с яркой общественной подоплекой.
Как и почти любое изделие «кинофабрики Уорхола», «Кровь для вампира» полна не только откровенных для своего времени любовных сцен, но и неприкрытых гомосексуальных аллюзий. Режиссер не меньше, чем прелестями юных дочерей маркиза, любуется красотой молодого мужского тела; вишневые губы Дракулы на его почти женском, благородно-капризном лице столь же привлекательны, как мускулистый торс молодого итальянского коммуниста. Да и вообще между главными героями фильма не обнаружишь большой сущностной разницы. Марио Балато со своим жеребячьим стремлением овладеть юными дворянками сродни алчущему девственной крови графу. Сперма Марио приобретает то же сакральное значение, что и графские клыки; Балато овладевает возлюбленными с той же чувственной дикостью, с которой впивается в их плоть кровожадный вампир. Вот и вывод: фаллос настоящего мужчины не хуже укуса вампира. Любая красотка обречена на роль жертвы, если только сама не получает удовольствия от соития с реальным или потусторонним повелителем.
