Песен накопилось много. Можно говорить о цыганском цикле, где особо выделяется "Цыганский реквием": "Когда помру, когда помру,/ Похороните под цветущей вишней/ чтобы в дыму, чтобы в дыму/ Склонялся сад над гробом нищим/ Чтобы в дыму, чтобы в дыму/ Рыдал лишь сад над гробом нищим… Ай! За окном метель, метель/ Цыганской грустью душу ранит!/ И холодна моя постель/ И холодна струна в гитаре… " Целый пласт составляют песни о любви. Здесь и "Песня о тополиных прутьях", и "Песня о рыжеволосой", и "Засохший букет", и романс "Любовь в весенних горах". Немало песен, посвященных раздумьям поэта о вечной жизни, о природе, о месте человека в этом прекрасном мире. Вот, к примеру, начало "Элегии о золотом листопаде": "Послушай — не идет ли дождь?/ Иль мышь шуршит? Или звезда упала?/ Иль золотая дрожь осенних рощ/ Нас обуяла и заколдовала?/ Ах листопад! Ах листопад! Летящее виденье!/ Как старый друг, утешь меня своим прикосновеньем…" Прислушайтесь и вы. Слышите, как музыка опадающих листьев звучит в каждой строке стиха, в многократном повторе всех этих шепчущих, шелестящих звуков: ш, щ, ж, з, с? Среди написанного большое место занимают песни о малой Родине — Таджикистане и о большой Родине — России. Это — песни сыновние, гражданские. Среди них и одна из самых ранних, созданная в 1975 году и посвященная Владимиру Высоцкому "Песня о последней лошади": "Снег летит, заметая поля вековые, глухие, ночные…/ Лишь подвода по мерзлой дороге понуро, понуро бредет…/ Я последняя лошадь, последняя лошадь в России,/ И мой пьяный возница кнутом меня больше не бьет..." Не правда ли, создается впечатление, что песня написана на двадцать с лишним лет позже? А вот "Песня о русском мече", сочиненная в 1998 году: "В грешной жизни моей/ Много было друзей!/ Много было вина!/ Много женщин красивых…/ А теперь я стал ветх,/ А теперь я стал сед,/ А теперь я хочу/ Умереть за Россию!.." Эти строки комментариев не требуют. Они ясны, просты и открыты, как душа поэта.
Однако стихи и авторское пение — это одно. А как эти песни, романсы, элегии зазвучат в профессиональном, артистическом исполнении? Потеряв в авторской исповедальности, приобретут ли они нечто новое? И вот на сцене — Ирина Дмитриева-Ванн, тоненькая стройная актриса с Дальнего Востока, ныне живущая в Москве, полукитаянка, полурусская. Ах, как велика Россия! Как богата она талантами! Как удивительно синтонно совпадают аранжировка, игра на гитаре, пение и пластика Ирины со стихами и мелодиями песен Зульфикарова! Почти каждая песня — это мини-спектакль, который актриса проживает на едином дыхании. Окончившая Дальневосточный институт культуры, учившаяся на оперном и актерском отделениях, обладающая сильным и гибким голосом, редкой пластикой и профессиональными навыками игры на гитаре, Ирина Дмитриева-Ванн как бы специально создана для пения глубоких по содержанию и мелосу песен и романсов. Сейчас совместно с поэтом она работает над записью компакт-дисков песен Зульфикарова. Даст Бог ее встреча с поэтом и его песнями окажется провиденциальной и для их творчества, и для русского камерного пения.
Владимир Бондаренко
11 марта 2002 4 0
11(434)
Date: 12-03-2002
Author: Владимир Бондаренко
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТРАДИЦИИ (Названы имена новых лауреатов премии А. Солженицына)
И все-таки сегодня, когда все государственные и президентские премии безропотно отдаются исключительно либеральным прозападным литераторам, нашу национальную русскую традицию из года в год поддерживает фонд Александра Солженицына. Сквозь зубы об этом вынуждены говорить и все проправительственные издания. Сквозь зубы об этом лепечут , кто с издевкой, кто с надеждой что-то утаить, все либеральные прозападные издания. Сквозь зубы, но это признают уже и самые упертые русские патриоты. Прошла истерия вокруг присуждения солженицынской премии Валентину Распутину, вполголоса поприветствовали присуждение премии Евгению Носову и посмертно Константину Воробьеву. Признают уже как должное нынешнее присуждение солженицынской премии двум видным русским национальным деятелям: мыслителю и философу, блестящему публицисту и защитнику наших национальных интересов — доктору философских наук Александру Панарину, автору книг "Реванш истории"/1998/ и "Искушение глобализмом" /2000/, " с их глубоким осмыслением “нового мирового порядка”, места в нем России и ее ценностного самостояния", и виднейшему русскому писателю, нашему давнему автору, человеку высокого мужества и тяжелой судьбы Леониду Бородину. Все знают его книги "Третья правда", "Правила игры", "Повесть странного времени", "Расставание","Царица смуты" и другие. С 1992 года он возглавляет журнал "Москва". Кое-кто пробует Леонида Бородина представить неким одиночкой, сторонящимся всех политических движений и партий. Извините, а за что же он тогда в лагерях сидел, как не за участие в русском национальном движении? А с каких пор журнал "Москва" стал внепартийным одиноким журналом
Путь солженицынской премии уже четко определен, о чем я писал еще в прошлом году, — поддерживать главные национальные традиции в литературе и в русской мысли. Буду рад, если в будущем в число лауреатов будут включены и такие наши крупные художники, как Владимир Личутин и Василий Белов, а посмертно Вадим Кожинов и Дмитрий Балашов. Впрочем, это всего лишь мое вольное литературное мнение.
Искренне поздравляю своего давнего друга Леонида Ивановича Бородина, вот уж кто точно заслужил солженицынскую премию " за творчество, в котором испытания российской жизни переданы с редкой нравственной чистотой и чувством трагизма; за последовательное мужество в поисках правды". В апрельском номере "Дня литературы" читайте беседу с лауреатом и отрывки из его нового произведения. Поздравляю и выдающегося русского мыслителя, чьи работы всегда с большим интересом читаю и в "Нашем современнике", и в "Москве", и в "Литературной газете" и надеюсь вскоре увидеть в нашей газете, Александра Сергеевича Панарина.
Вручение премии состоится 18 апреля этого года.
