Вол за счет более коротких, нежели у лошади, но более мощных ног, развивает несравнимое с лошадью тяговое усилие. Упираясь загривком в верхний брус ярма, а грудью в нижний, пара волов потащит груз, от вида которого пара лошадей упадет в обморок. Правда, утверждают, что с обычными нагрузками лошадь чуть ли не на 40% выносливее вола. Кроме того, не сумели изобрести подковы для раздвоенного воловьего копыта, а посему вол не годится для обледенелых дорог – он на них как его мать корова на льду. Но вол чрезвычайно силен, покорен и работоспособен. (Чтобы в похвалах волу не сильно обижать человека, скажу, что по работоспособности и выносливости живых существ, равных человеку, нет. На первых Олимпийских играх марафонцев сопровождала конная полиция и она вынуждена была четыре раза менять лошадей, т.е. темп бегущего человека лошадь (правда, со всадником) выдерживает едва 10 км).
Мой дядя Федосей возил в село почту из райцентра за 25 км. Возил на двухколесной тележке, в которую впрягалась одна лошадь. Груз – он и сумка с почтой. Тем не менее, для него в бригаде держалось две лошади, и он менял их каждую поездку, т.е. для лошади пробег в 50 км в день требовал дня отдыха. И в бригаде, куда вечером сводились животные, всегда дневали отдыхающие лошади, но я не помню, чтобы отдыхали волы. Поговорка «Работает, как вол» - очень точная.
Но выносливостью достоинства вола не ограничиваются. Он очень нетребователен к питанию (хотя, конечно, его об этом никто и не спрашивал), особенно в простое – соломой обойдется. Лошади же требуется овес, а это хлеб, т.е. лошадь так или иначе является пищевым конкурентом человека, который и сам овес ест, и, главное, вместо овса может вырастить пшеницу. То, что вол ест очень малопитательный корм, ценно еще и тем, что он его много пропускает через свой желудок, в связи с чем дает много навоза, а навоз у наших предков был настолько в цене, что практически весь крупный рогатый скот держался не для производства молока и мяса, а исключительно для производства навоза. Причем, и в нечерноземной России, и на черноземной Украине. В России навоз был единственным удобрением, на Украине – единственным топливом.
И когда «асфальтные крестьяне» начинают попрекать наших предков, что они-де из-за малограмотности держали каких-то мелких, почти не дающих молока коровок, то не крестьяне, а эти умники являются идиотами. Русский скот был высокопородным, просто это была такая порода, которая способна была съесть всю осоку с болота и всю солому с крыши избы по весне, но дождаться травки и не сдохнуть. А эти голштинские и джерсейские коровки протянули бы ноги, не дождавшись ноября. В связи с чем русские крестьяне (за исключением мест, где кормов было достаточно) категорически отказывались скрещивать свой скот с западноевропейским – берегли породу точно так же, как в СССР запрещался завоз любых собак на Камчатку – берегли тамошнюю ездовую собаку. Но вернемся к волам.
Наши предки выводили удивительных по выносливости высокопородных животных, таких, о которых с восторгом писали специалисты: «Серый украинский скот. В южнорусских степях России распространен распространен наш серый степной скот, представляющийся необыкновенно выносливым, сильным, неприхотливым на корм и очень устойчивым по отношению к болезням. Его качества как рабочего скота стоят так высоко, что с ним не может спорить какая-либо другая порода, благодаря чему в то время, когда степи обрабатывались волами, эта порода была самой лучшей и самой подходящей для хозяев.
…Средний живой вес коровы равен 31-32 пудам, быка 40-45 пудам, из такого-то материала было бы даже стыдно не сделать ничего.
Средняя удойность коров считается в 60-70 ведер, но и теперь уже есть стада, где удойность удается удерживать в 120 ведер на корову, а в хозяйстве Нани, в Харьковской губернии, отдельные коровы давали до 180 ведер молока при довольно высоком содержании жира – более четырех с половиной процентов. Все это, вместе взятое, при стойкости украинского скота к заражению туберкулезом и в особенности при бесспорной его стойкости к чуме, заставляет думать, что все меры должны быть направлены к улучшению этой прекрасной породы путем подбора лучших животных на племя и хорошего кормления и содержания молодняка». (1913 год)
Следующее достоинство вола. Если вол стал стар или оказался ленив, то его использовали без остатка – он весь шел в дело. Мясо – говядина, шкура – на подошвы и ремни, рога и копыта – на гребешки и пуговицы, кости – на сахарные заводы для очистки сахара. Рабочую лошадь так не используешь.
В Киевской Руси, на нашей общей прародине, волы очень ценились. В «Русской правде» Ярослава Мудрого были установлены штрафы за убийство чужого животного. Штраф за вола вдвое превышал штраф за жеребца и равнялся штрафу за редкого в те времена кота. Вол добывал хлеб, кот его охранял от мышей.
Но и на Солнце бывают пятна – есть и у волов недостаток, в связи с чем они ушли в небытие раньше лошади. Пахота – несколько недель в году, а остальное время вол — это транспортное средство. А чтобы ездить на волах, нужно иметь воловье терпение. Даже на ровной дороге лупишь-лупишь их хворостиной, орешь «Цоб-Цобэ» — и они делают вид, что побежали. Только замолчал, и они перешли на спокойный размеренный шаг. Причем, побежали – это громко сказано, это волам кажется, что они побежали, а обгоняющему их пацану будет казаться, что они еще и не начинали идти. Наставления тех времен рекомендовали крестьянам при покупке вола учитывать его быстроходность. Считалось, что вол идет со скоростью 33 сажени в минуту, но предполагалось, что есть где-то волы, которые могут передвигаться с очень большой скоростью – до 46 сажен (98 м) в минуту, мыслимо ли – чуть ли не 6 км в час!
Еще один момент, который можно считать и достоинством, и недостатком. Вол на единицу производимой работы потребляет меньше кормов, чем лошадь, и сами эти корма дешевле. Это плюс! Но он крупнее средней крестьянской лошади великоросса и в целом кормов потребляет больше, чем она. То есть плюс превращается в минус, когда вол не работает – в течение года он съест кормов гораздо больше лошади. А лошадь великоросса работала и кормила себя весь год – по санному пути на ней перевозились грузы России. Отсюда выходило, что вол хорош, когда много пастбищ, много кормов и корма недороги – отогнал волов в степь и пусть себе пасутся, пока снег не выпадет, а потом корми соломой, которую со снопами все равно привезешь во двор. Но когда пастбищ мало, как в России, когда уже с 15 октября по 15 апреля скот нужно кормить сеном, а его мало и, кроме этого, зимней работы для вола тоже мало или нет, тогда вол становится обузой. И особенно это бросится в глаза, если и по году нет настоящей воловьей работы – если земли легкие и больших тяговых усилий для своей пахоты не требуют.
Наша лошадка
Пару слов надо сказать и о лошадях. Это еще повод «асфальтным» специалистам посмеяться над русским крестьянином: вот-де, дурак, ну совсем не занимался селекционной работой и поэтому русская крестьянская лошадка такая маленькая и слабая. То ли дело западноевропейские битюги и першероны! Или арабская скаковая! А на русских крестьянских лошадей глянешь, они маленькие, пузатые – ну, просто стыдно!
Между тем и в России не было проблем вырастить и крупных, и сильных, и быстрых лошадей – было бы чем их кормить. Кто не слышал об орловских рысаках или русских тяжеловозах? Если у тебя денег, как у фаворита Екатерины, победителя у Наварина и Чесмы графа Алексея Орлова-Чесменского, если у тебя амбары, как у него, крепостные переполнили овсом, то почему же не скрестить арабских, датских и голландских лошадей и не получить рысаков всем на зависть? А крестьянину на фига эти рысаки или тяжеловозы? Ускоришь полевые работы на неделю, а потом девять месяцев их корми? Они же сожрут все, что ты вырастил на своих нивах, еще и покупать придется. Не дураки были русские крестьяне и прекрасно понимали преимущество крупных и сильных лошадей перед своими слабыми лошадками. Но крестьянину нужна была лошадь, чтобы она его кормила, а не он её. Пастбища и сенокосы Великой Руси были перегружены скотом для получения навоза, поскольку без навоза не было и хлеба. Для лошадей кормов оставалось совсем немного. Какие уж тут тяжеловозы, даже русские? Маленький пузатый мерин – вот идеал крестьянской лошади. Маленький – съест мало. Пузатый – сможет набить брюхо соломой в большом количестве. Что толку от подтянутых брюх красавиц английских кобыл? Туда же только овес влезет да клок клеверного сена. А где эти овес и клевер брать?
Не помню уже у кого читал письмо московского боярина XVI века в свою вотчину управляющему по поводу мора на лошадей у крепостных крестьян. Боярин наказывает управляющему не своих (кавалерийских лошадей) отдать им, а поездить по округе и за его, боярина, счет скупить для крестьян маленьких лошадок. Вот «География России» издания 1915 г. пишет об Оренбургском казачьем войске: «Не худо могли бы жить и казаки. В прошлом столетии им было нарезано по 30 десятин на душу. Кроме того, много земли было отдано в их войсковой запас. Еще теперь в Оренбургской губернии, где половина земель находится в руках казаков, на двор у них приходится 40 дес. с лишним».
