в кармане, который будет раздувать стоимость стартапов и диктовать инвесторам свои условия, был последним, с кем хотели иметь дело успешные венчурные капиталисты.
«Нам не нужны ваши деньги, у нас своих достаточно», – сказал один из видных венчурных капиталистов посланцу Мухаммеда незадолго до прибытия принца в Калифорнию. Другой инвестор сказал, что его компания уже сотрудничает с саудовцами. Эта фраза окончательно вывела из себя окружение принца, так как этот человек, по всей видимости, не видел разницы между деньгами простого богатого саудовца и колоссальными суммами и возможностями, которые мог предоставить ему Мухаммед, поручая управление государственными средствами.
Видимо, встречаться с принцем были готовы только амбициозные, но зеленые венчурные инвесторы, которые, впрочем, тоже разочаровали приближенных Мухаммеда, так как хвастались своими связями с саудовцами. Одним из таких инвесторов был Джо Лонсдейл, сооснователь компании Palantir, занимающейся разработкой программного обеспечения для анализа данных. Раньше он работал вместе с успешным венчурным капиталистом Питером Тилем. Как вспоминают его коллеги по цеху, незадолго до визита Мухаммеда в Америку Лонсдейл сказал им, что получил деньги от Саудитов. На самом деле это была лишь небольшая сумма, которую ему выделил сын министра энергетики королевства. Когда Лонсдейла попросили рассказать обо всем поподробнее, он заявил, что негоже разглашать имена людей, чьими деньгами управляешь, и что он никогда не хвастался связями с саудовцами. Сам инвестор уверяет, что в итоге решил не гоняться за ближневосточными деньгами. «Похоже, в странах Персидского залива зарабатывают не на создании новых продуктов при помощи мозгов, а на торговле связями», – говорил он позже.
Однако отношение авторитетных венчурных инвесторов к Мухаммеду изменилось после ужина в отеле Fairmont в Ноб-Хилл, элитном районе Сан-Франциско. «Мне нужен мостик между Саудовской Аравией и Кремниевой долиной. Прошу вас помочь мне в проведении реформ», – сказал он присутствовавшим капиталистам, среди которых были Марк Андриссен, Питер Тиль, Джон Доер и Майкл Мориц, колоссы мира венчурных инвестиций, за спинами которых – десятилетия поддержки небольших стартапов, впоследствии превратившихся в многомиллиардные компании.
Мухаммед думал, что объемы венчурных инвестиций можно бесконечно увеличивать. Если эти специалисты сколотили огромные состояния на относительно небольших вложениях, то представьте себе, какие деньги они могли бы заработать, если бы принц увеличил их капитал в десятки раз! После ужина с Мухаммедом Доер положил руку на плечо Халиду аль-Фалиху, министру энергетики королевства, и с ноткой азарта в голосе сказал: «Вместе мы выведем вашу нефтяную отрасль на новый уровень!»
Но оказалось, что венчурные капиталисты из Кремниевой долины не могут поспеть за Мухаммедом. Они привыкли инвестировать понемногу, а принцу нужны были гигантские инвестиции, причем здесь и сейчас. Пока венчурные капиталисты думали, как удовлетворить Мухаммеда, тот нашел себе нового единомышленника – инвестора-авантюриста из Японии, пообещавшего превзойти показатели корифеев из Кремниевой долины. Но прежде принцу нужно было разобраться с несколькими докучавшими ему недовольными.
Февраль 2016 г.
И все-таки что-то в капитане Сауде было не так. Сидевший в мягком кожаном кресле в обшитой деревянными панелями кабине Boeing 737–800 человек с виду был обычным пилотом. Форма безупречно отглажена, держался он уверенно, вел себя учтиво, шутил и показывал фотографии своих детей сопровождающим VIP-персоны, которую должен был доставить в Каир. Этой персоной был саудовский принц Султан ибн Турки II.
Казалось, все было нормально, но сопровождающих Султана беспокоили некоторые мелкие детали. Один из приближенных принца увлекался пилотированием самолетов. Он завел с Саудом разговор о подготовке к пилотированию Boeing 737, но тот не смог поддержать беседу. Странно было и то, что на борту было 19 членов экипажа, то есть почти вдвое больше, чем требуется для рейса Париж–Каир. Кроме того, среди членов экипажа не было ни одной девушки, только мужчины, причем некоторые – слишком крепкие для бортпроводников. Куда же делись длинноногие блондинки, обязательное украшение рейсов, бронируемых для представителей саудовского королевского двора?
И еще – часы. Сауд залюбовался часами Breitling Emergency на запястье одного из сопровождающих принца. «Никогда не видел эту модель», – заметил пилот на безупречном английском.
Эти часы стоимостью 15 000 долл. оснащены радиомаяком, который в случае возникновения чрезвычайной ситуации подает сигнал SOS, поэтому они являются любимым аксессуаром состоятельных пилотов. Мог ли капитан пассажирского воздушного судна не знать об этих знаменитых часах? И какой пилот мог позволить себе Hublot – эффектный массивный хронограф, красовавшийся на запястье Сауда? Большинству летчиков он обошелся бы в три месячные зарплаты.
Часы, 19 бортпроводников и слабая осведомленность пилота о тонкостях летного ремесла – из этих мелких деталей наконец сложилась общая картина. Это ловушка. Телохранители Султана, поднявшиеся на борт заблаговременно, чтобы оценить обстановку, предупредили принца, что лететь опасно. Но Султан устал от нервотрепки и одиночества. Он скучал по отцу, который ждал его в Каире. К тому же самолет за ним прислал сам Мухаммед ибн Салман. Принц считал, что может доверять влиятельному двоюродному брату.
Принц Султан ибн Турки II, названный так потому, что его отец был вторым сыном Абдул-Азиза, носящим имя Турки (первый умер в юном возрасте), родился в неспокойной семье представителей самой влиятельной ветви династии Аль Сауд. Его отец, полнородный брат королей Фахда и Салмана, считался первым в очереди на престол, пока не женился на дочери одного из духовных лидеров мусульман-суфиев, практикующих мистические обряды, которые Саудиты не приемлют. Покрытый позором принц был вынужден бежать из королевства. Он остановился в каирском отеле, где прожил несколько лет.
Его сын Султан поддерживал отношения с влиятельными дядями и двоюродными братьями из Саудовской Аравии и даже женился на двоюродной сестре, дочери принца (а позже короля) Абдаллы. Однако в 1990 г. она погибла в автокатастрофе, и после ее смерти принц погряз в распутстве.
Деньги, которые посылал ему король Фахд, Султан тратил, разъезжая по Европе с огромной свитой, состоявшей из телохранителей, моделей, помощников и друзей. Стареющий король был снисходителен (и даже слишком мягок, по мнению некоторых) к принцам, живущим на широкую ногу, а к племяннику Султану вообще был сильно привязан. Когда в 2002 г. Фахда выписали из женевской больницы после офтальмологической операции, его коляску катил именно Султан. Члены королевской семьи, готовые вцепиться друг другу в глотку в борьбе за близость к монарху, считали право везти короля на коляске серьезной привилегией.
Султан не занимал никаких государственных постов, но на родине притворялся влиятельным человеком. Он раздавал зарубежным журналистам интервью, в которых высказывал свое мнение о политике Саудовской Аравии. Принц чаще своих родственников критиковал различные решения саудовских властей, однако всегда поддерживал монархию. В январе 2003 г. он перешел границы допустимого. В одном из интервью он заявил, что Саудовская Аравия должна перестать поддерживать Ливан, поскольку премьер-министр этой страны Рафик Харири тратит саудовские деньги, окружая себя роскошью.
Мир не счел это заявление сенсацией. Харири давно подозревали в коррупции, хотя в Саудовской Аравии его ни в чем публично не обвиняли, да и принц критиковал не королевство, а Ливан. Однако при дворе заявление Султана сочли оскорбительным. Дело в том, что сын короля Фахда Абдул-Азиз, которого чиновники прозвали Азуз, дружил с Харири. Поэтому при дворе решили, что Султан хочет настроить народ против двоюродных братьев. Но принц не остановился. Через несколько месяцев он сообщил новостному агентству The Associated Press, что создал специальный Комитет по борьбе с коррупцией среди саудовских принцев и прочих деятелей, «последние 25 лет расхищавших богатство страны».
Примерно через месяц Азуз пригласил Султана в Женеву, чтобы уладить разногласия. Там Абдул-Азиз и один саудовский министр попытались уговорить принца вернуться на родину, но тот не согласился. Тогда в помещение ворвалась вооруженная охрана Абдул-Азиза и бросилась на Султана. Телохранители накачали его снотворным и затащили в самолет, направлявшийся в Эр-Рияд.
Похищение принца прошло не совсем гладко. От потрясения у Султана вышли из строя нервы, связанные с диафрагмой и ногами. До сих пор неясно, чем это было вызвано: препаратом, которым его накачали, или тем, что
