В октябре 93-го, разгромив танковыми орудиями, расстреляв из карательных калашей рядовых людей, вставших на защиту Дома Советов, ельцинская власть дала понять всему миру, что народ для нее не существует. Что его сыны и дочери — не более чем мясо под пули, что его Конституция — тряпка для ног, что его верования в справедливость, в собственное предназначение и будущее — пыль и тлен. Устроив кровавую баню в центре Москвы, празднуя беззаконие, людоедская власть показательно растоптала достоинство народа, доказала свою чужеродность и самозванство.
Далее, все десять прошедших лет отталкиваясь от той пирровой победы, выстраивая свою государственность на костях народных мучеников "Белого дома", возводя путинскую "родословную" к "первому президенту", ни разу не покаявшись за жертвы и преступление, власть только укрепила всех в мысли, что она и российский народ — две вещи несовместные, противоположные и враждебные.
Начиная с октября 93-го и даже раньше, народ России, словно пасынок, брошен и ненавидим властью. Потеряв свой строй, своих законных избранников, свое право выбора, народ превратился в помеху для власти, в досадное препятствие для претворения в жизнь ее дьявольских планов. Народ беззащитен перед властью, которая, измываясь и глумясь, все десять лет делает с ним все, что пожелает. Теряя, словно на мировой войне, по миллиону в год одними убитыми, народ истребляется властью — его то бьют наотмашь дубиной на улице, то изводят хитроумным ядом с телеэкранов, то губят в Чечне, то топят в наводнении, то травят газами, то морят холодом и голодом.
Власть, словно заядлый вивисектор, изобретает все новые средства для истребления собственного народа. Что бы еще изобрести такое, чтобы народ, наконец, сгинул с лица земли?
Он пытается выкарабкаться? Забить его преступностью, бытовухой и маньяками, трахнуть в подъезде, зарезать в пьяной драке, а труп расчленить!
Слишком живуч? Придавить его наркотой, открыть границы для героина, распропагандировать отраву в модном журнале, принести шприц в школу!
Голову поднимает? Так развратить его телесно и духовно, совратить его детей и дев, растоптать его последние святыни, лишить сил в мороке тотального предательства, "общечеловеческих ценностей" и пивных фестивалей.
Еще дышит? Тогда повально лишить работы, учебы, лекарств, жилья. Парней бросить в чеченскую мясорубку, девок — в турецкие бордели, неродившихся младенцев — в абортарий, стариков — в крематории!
И — как дустом сверху, чтоб ничего не росло и даже духом русским не пахло — экономической деградацией, "шоковой терапией", приватизацией, дефолтом и новыми "реформами смерти".
Сиротливый народ забит, запуган, скукожился, пытаясь увернуться от методичных ударов властного сапога. Не смеет роптать, одурманен тотальным пиаром, что, словно патока, залепляет очи. Он безмолвствует, апатичен, загнан в духовное подполье. Он лишен будущего и не знает, ради чего рожать детей, ради чего продолжать прозябать самому и все глядеть на упадок и измену, все слушать про падение очередного самолета.
Понадобится новый Дом Советов, чтобы разбудить народ, спасти от истребления, справиться с демографическим коллапсом. Нужны новые его защитники — или позвать старых! — чтобы разогнать самозванцев, предать их суду и обречь само людоедское семя на бичевание и смерть.
Андрей Фефелов
30 сентября 2003 0
40(514)
Date: 01-10-2003
Author: Андрей ФЕФЕЛОВ
БАНДИТСКИЙ СТРОЙ
Можно принимать или не принимать либерализм как систему ценностей, можно восхвалять или презирать отечественных либералов, живших в начале прошлого и середине позапрошлого веков. Но сравнивать Столыпина с Чубайсом, а Сперанского с Черномырдиным? Увольте…
Между так называемым "общественным договором" и "бандитским сговором" не стоит ставить ни знака равенства, ни даже знака подобия. То, что произошло в России за последние десять лет: отчуждение прав подавляющего большинства населения страны, в том числе прав собственности, в пользу 10% "архитекторов перестройки и реформ", — привело к созданию туземно-феодальной модели, не имеющей ничего общего не только с интересами нашего общества в целом, но даже с западной моделью "либеральной демократии".
Расстрел в 1993 году Верховного Совета, убийство полторы тысячи российских граждан, под пыткой навязанная обществу "конституция" — всё это суть замковый камень нынешней уродливой системы, которая может себя сохранять только при помощи физического, правового и информационного насилия.
Спустя десять лет после массовых расстрелов в центре Москвы вопрос: "зачем это было сделано?" — уже не стоит. Всё настолько очевидно и прозрачно, что даже записные "сирены демократии" умолкли.
Но "итоги приватизации" запрещено пересматривать, а значит, запрещено пересматривать и ее начало, которое было бы невозможным без ритуального кровопускания на Красной Пресне и в Останкино.
Основные фигуранты будущего уголовного дела, персонажи, затеявшие бойню в столице, сегодня владеют огромными кусками присвоенной народной собственности, объявленной "ничейной". Европейские замки и сибирские месторождения, отошедшие к "семье" Ельцина, миллиарды, принадлежащие Черномырдину, структуры и угодья, подконтрольные Лужкову — вот ради чего был проведен в жизнь злополучный Указ №1400.
Десять лет назад был осуществлен акт рэкета в государственном масштабе.
Именно с 4 октября 1993 года, с понедельника, Россия превратилась в страну узаконенного бандитизма.
Стрельба, затеянная правительством в те дни и показанная на весь мир камерами Си-эН-эН, не смолкает до сей поры. Эти выстрелы звучат непрерывно и повсеместно. "Беспредел", организованный Ельциным и Ко, продолжается, и политическая власть в России сегодня выполняет роль приказчика, стоящего на страже сложившегося после "черного октября" порядка вещей.
Учитывая сказанное, любые заявления действующей "вертикали власти" о необходимости борьбы с преступностью, о главенстве Закона и о "гражданском обществе" воспринимаются не иначе как гнусная демагогия. Новая власть, которая так или иначе придет на смену сегодняшним уродцам и начнет чистить авгиевы конюшни ельцинизма, в первую очередь будет вынуждена дать беспристрастную и точную оценку событиям тех дней.
Олег Головин
30 сентября 2003 0
40(514)
Date: 01-10-2003
Author: Олег ГОЛОВИН
СОЦИАЛЬНЫЙ СТРАХ
Одно из порождений кровавых событий 93-го года — социальный страх. Он родился в момент тотального беззакония, и поскольку все эти годы беззаконие в стране продолжается, этот страх ширится и растет. Он многолик и имеет свои проявления во всех социальных сферах. Вот одна бабушка рассказывает другой: "Вчера была свидетельницей убийства! Средь бела дня из машины на полном ходу расстреляли паренька. Молодого такого…" Реалии жизни России наших дней: боязнь перед вседозволенностью бандитов в "мерседесах", перед темной пастью подъезда, в котором маньяк, боязнь перед обезумевшей молодежью, которая ширяется наркотиками прямо на лестничной клетке и способна на все. В апофеозе — боязнь перед вакханалией власти, которая попустительствует всему этому беспределу. А то и сама готова избить, задушить, расстрелять неугодных. Как тогда, в октябре 93-го…
Это все помнят и потому боятся. А чувство страха рождает зависимость, и люди, несмотря на чины и ранги, поддавшись этому чувству, становятся рабами своих страхов. И теперь все мы живем в стране рабов, где раб-губернатор приказывает рабу-прокурору и рабу-судье посадить неугодного журналиста (политика, бизнесмена), или хотя бы намекнуть (избить до потери сознания) последнему, что он неверно себя ведет. Приказ раба-прокурора приходится исполнять рабам-ментам, которые просят рабов-соседей несчастного уведомить их, когда он возвращается домой. И так далее.
Былой страх перед "черным воронком", который по ночам забирал когда-то людей, сменился сегодня страхом перед такой властью, которая, в чине милицейского сержанта, может тебя просто так, "для профилактики", посадить в "обезьянник" с бомжами, "случайно" расстрелять вместе с неугодными за то, что оказался в ненужное время в ненужном месте, или задушить в подъезде руками ненаказуемого ею маньяка. Корни же всего этого — в жерновах танковых пушек, в один день превративших белоснежный дворец в жуткие руины с запахом гари и крови.
Избавиться от этого страха, от этого "расстрельного синдрома" при существующем режиме обычному человеку не под силу. Для преодоления страха нужны герои, лидеры, пассионарии. Но и они — что и как могут сделать, если власть говорит с оппонентами только с позиции силы?
