Надо ли говорить, как это особенно опасно для писателей, которые, в отличие от чуждых нравственности политиков, призваны выражать глубинные моральные интересы людей, народа.
В газете "Славянский вестник" (№№ 8-9, май, 1991 год) опубликовано интервью с В. Распутиным. На замечание собеседника, что "сегодня идет критика Горбачева", Распутин говорит, между прочим, о президенте СССР: "Это вообще очень мудрый человек". Видимо, Валентину Григорьевичу как бывшему члену президентского Совета лучше знать, чем нам, президента, если он так высоко оценивает его. Но здесь у меня, как у простого смертного, рядового нашей страны, возникают вопросы: в том ли "мудрость", чтобы развалить в считанное время страну?"
Не хотелось верить, что "ода мудрости" Горбачеву воздавалась уже после Рейкьявика, после Мальты с их тайными сговорами, после сдачи Восточной Европы, Восточной Германии, капитуляции перед НАТО, после развала военно-промышленного комплекса, политики разжигания национальной розни, после предательства Горбачева как генсека партии и как президента государства. Я уже приводил в своей статье в журнале "Молодая гвардия", говоря о Горбачеве, слова Горького о том, что тифозная вошь оскорбилась бы сравнением ее с предателем.
Печально, что ныне Валентин Григорьевич возносит акафист другому "мудрецу" — Александру Солженицыну, как несравненному учителю "жить по правде" (название его статьи к 80-летию Солженицына, газета "День литературы”, декабрь 1998 г.). О Солженицыне, как апологете предательства, враге исторической России, прислужнике американских заправил "мирового порядка", о фальши, лицемерии его поучений "жить не по лжи", — я подробно и доказательно говорил в своем интервью "Светоч или лжепророк?" (газета "Советская Россия, 24 декабря 1998 г.). Именно этот учредитель либеральной "антитоталитарной" премии своего имени одобрил расстрел 3 октября 1993 года.
С нелегким чувством на душе пишу я это письмо, прекрасно зная заслуги Валентина Распутина перед русской литературой и Отечеством, но, повторяю, не могу признать себя автором слов, мне не принадлежащих.
14 апреля 2000 г.
Николай Анисин ГЕНЕРАЛ, СТАНЬ ГУБЕРНАТОРОМ! (Суд признал незаконным отстранение Альберта Макашова от выборов)
12 апреля Самарский облсуд отменил решение окружной комиссии о снятии с выборов в Госдуму кандидатуры Альберта Макашова. То есть суд признал: нарушений в проведении избирательной кампании у Макашова не было, и от участия в выборах его отстранили незаконно. Примечательно: в декабре Макашов уже обжаловал действия той же окружной комиссии в том же суде. Тогда ему отказали. Теперь же генерал Макашов, имея на руках судебное решение о незаконном снятии его кандидатуры, может ставить вопрос об отмене результатов думских выборов в Самаре.
Почему суд изменил свою позицию и вдруг заметил беззаконие, которого не желал замечать четыре месяца назад?
Макашова выбили из выборной кампании явно не без нажима областной власти. Ныне власть в Самаре меняется. Губернатор Титов подал в отставку, и его шансы на переизбрание проблематичны. Макашов же, хотя у него абсолютно нет денег на выборы, популярен в области. И популярность его дорого стоит — это, видимо, оценили в суде. Чиновники всегда нутром чуют — кто может взять верх. Так что генералу Макашову надо участвовать в губернаторских выборах и побеждать!
Николай АНИСИН
Александр Проханов РАЗГЛЯДЕТЬ ДРАКОНА
Мы проиграли президентские выборы. Мы ратифицировали СНВ-2. Страна, ненавидящая Ельцина, связывающая с Ельциным свое умирание, выбрала того, на кого указал губитель. Добровольно отказалась от тяжелых ракет — последнего оружия обороны. Послушно съела ядовитый нарядный овощ, выращенный в огороде олигархов. Народ, неповоротливый, как медведь, три месяца махал лапами, отбиваясь от телевизионной мошкары и гнуса. Не заметил, как кто-то подкрался к нему с дубиной, вломил промеж глаз. А когда очнулся, был уже связан, тупо моргал, глядя, как маленький, похожий на конфетти Путин ловко мчится на лыжах.
Есть одно слабое утешение в этом стратегическом проигрыше. Удалось разглядеть смертоносную, бьющую в лоб дубину. Сделать несколько размытых снимков невидимого оружия, сразившего народ. Оно, сверхсекретное, рассредоточенное в пространстве, замаскированное, обнаружило себя на секунду, и мы успели его зафиксировать. Так случайный турист, гуляющий по берегу шотландского озера Лох-Несс, видит, как из черных кипящих вод подымается огромный дракон, делает дрожащей рукой неточный снимок. Так случайный рыбак в челноке видит, как из океанской воды, сбрасывая со стальной спины водопады, подымается лодка новейшей конструкции. Успевает рассмотреть жуткую конструкцию корпуса, гибкие рули, могучие двигатели, новейшие системы оружия, цилиндры и сферы, в которых прячутся прицелы и дальномеры. Облученный радиацией, опаленный плазмой, рассказывает на рыбацкой тоне товарищам о подводном чудовище.
Мы затеваем наш проект "Гексогенная демократия", стремясь расшифровать драгоценную, полученную в период выборов информацию о враге, чьими усилиями истребляется народ со скоростью миллион человек в год. Хотим создать чертежи новейшего, стреляющего в русский народ оружия, против которого отважно, с криком "ура", бежим, сжимая старомодную “мосинскую трехлинейку".
Этого оружия не было вчера. Оно сконструировано в кремлевских лабораториях в самое последнее время. Основано на знании психологии человека и нации. Использует страхи, мечты, комплексы неполноценности. Изуродованное представление о величии Родины. Выхолощенные понятия патриотизма. Это оружие проникло в наш мозг. И оно вне нас, недостижимо, спрятано в иллюзорный электронный импульс телевизионного экрана. Оно в структуре извращенной московской и губернской власти. В бандитском капитале русской провинции и в несметных олигархических состояниях, перекачанных за кордон. Мы хотим рассказать о новом типе управления огромными массами населения, которое приводят к избирательным урнам, добиваясь от него добровольного избрания своих палачей и мучителей. Это управление не требует массовых арестов, государственной монополии на прессу, доносчика и партийного функционера на каждой лестничной площадке. Мы хотим познать это оружие. Найти его уязвимые точки. Отыскать в его бронированных, запечатанных электронными кодами сейфах сосновую иголочку, на которой, как липкая капля смолы, таится смерть чудища. Передать эти открытия оппозиции. Вооружить ее в битвах, которые далеко не окончены.
Александр ПРОХАНОВ
Александр Сергеев ОПЕРАЦИЯ НА ПСИХОПОЛЕ
На закате правления Ельцина его ближайшее окружение и он сам встали перед острой дилеммой: либо бегство из России — либо попытка каким-либо путем удержать власть. В то время крах "либерального проекта" стал очевиден всей стране, и режим лишился даже минимально необходимой базы поддержки в 5 процентов, без которой неминуемо следует политический обвал. Дефолт-1998 похоронил последние надежды части граждан стать "средним классом", бомбардировки Югославии убедили даже самых наивных, что США является не партнером, а стратегическим врагом России — в том смысле, который вкладывают в это понятие военные специалисты.
В это же время отчетливо обозначилась тенденция на "слив" президентского окружения западными "партнерами". После того, как открыто враждебные действия правящей элиты Запада против "придворной группировки" стали очевидны (скандал с "Бэнк оф Нью-Йорк”, история с банковской карточкой Б.Ельцина), камарилья осознала, что ее политическое и физическое выживание возможно лишь путем мобилизации внутренних ресурсов и только на российской территории.
С другой стороны, к весне 1999 года для "придворной группировки" стало примерно ясно, чего хочет от государственной власти большая часть народа России. Тайные и открытые социологические опросы, исследования национального психотипа, различные эксперименты с национальным коллективным бессознательным с применением самых экзотических методик выявили, наконец, "болевой узел" в мироощущении политических масс. Таким "болевым узлом" оказался не протест против социального неравенства, не неприятие коррумпированной власти, а колоссальный комплекс национально-государственной неполноценности. Этот комплекс, сформировавшийся после тяжелейшей коллективно-психологической травмы, вызванной гибелью советской государственности, распадом страны, годами чудовищного и невиданного в русской истории национального унижения. Эта волна национального унижения захлестывала русского человека везде, на каком бы уровне общественного бытия он ни находился — от геополитики до продуктового рынка. Он видел, как ельцинская власть пресмыкалась перед Западом, как в бывших советских республиках русское население загоняли в гетто, как в торговых рядах продавцы заламывали астрономические цены, плохо говорившие по-русски. Унижение было таким сильным, таким подавляющим, что людям с развитым национальным чувством впору было сойти с ума. Другой причиной, утяжелявшей эту боль, делавшей ее кричаще невыносимой, была внезапность удара: ведь национальная катастрофа состоялась буквально за считанные месяцы, все произошло настолько молниеносно, что многие не успели и не смогли создать свою личную, внутреннюю систему психологической защиты, не сумели выработать адекватную сложившейся ситуации линию поведения. При таких симптомах резко притупляется способность к анализу, стремление к вдумчивой, осознанной оценке ситуации. С другой стороны, возникает судорожное ожидание перемен, избавления, заставляющее безрассудно верить в любую, даже самую эфемерную возможность исцеления травмы. Чередуясь с нигилистическим отчаяньем, такие настроения непрерывно захлестывали русское психополе. Массы людей жаждали возмездия, грезили об автоматных очередях и ракетных ударах — не важно, по кому: по натовским изуверам, терзавшим Косово, по олигархам, ограбившим страну, по торговцам людьми, резавшим заложников на части.
