Весьма показательно и другое: 10 лет назад РИА «Новости» с сотней зарубежных представительств содержалось на более чем скромные, по современным меркам, средства. При этом удавалось ежегодно проводить десятки важнейших мероприятий, в том числе таких, как летняя Олимпиада, финансировать многое, в том числе телевидение («Деловая Россия») и издаваемые за рубежом журналы и еженедельники. А к 2013 году, на момент выхода президентского указа о закрытии, бюджет агентства вырос в десятки раз, хотя число корпунктов сократилось вдвое, резко уменьшился штат журналистов и количество занимаемых ими помещений в здании на Зубовском бульваре. Освободившиеся помещения, разумеется, сдавались в аренду. А о важнейшей функции агентства – внешнеполитической работе – практически забыли. И это в то время, когда в аналогичных американских структурах трудятся десятки тысяч специалистов. Где уж тут тягаться с современными бжезинскими, которые с завидной регулярностью изобретают какие-то антироссийские акции и «списки». Изначальное непонимание задач, которыми должно заниматься агентство, повлекло не только фиаско ряда заведомо провальных проектов, но и отразилось, как многим очевидно, на международном имидже нашей страны. Остаётся только сожалеть, что в нынешнее время стало так много псевдоспециалистов, которые умеют лихо «надувать щёки» и вводить в заблуждение, нацепив на себя незаслуженные награды. Но и это время пройдёт. Ведь жизнь всё расставляет по своим местам.
Нет сомнения в том, что это не последняя реформа в российских государственных СМИ, грядут и дальнейшие изменения. И за РИА «Новости» могут последовать слияния и укрупнения других госструктур, в том числе обладающих мощным информационным потенциалом и способных вести столь важную для страны деятельность. Только заниматься этим, по моему глубокому убеждению, должны профессионалы.
Многое могут рассказать коллеги, работавшие в разное время в здании на Зубовском бульваре, а ещё раньше – на Пушкинской площади. Вспоминая Совинформбюро, АПН, ИАН, РИА «Новости», всплывают имена прежних руководителей: Бурков, Удальцов, Фалин, Толкунов... А ещё в агентстве долгое время работали прекрасные журналисты – Спартак Беглов, Егор Яковлев, Владимир Симонов, Владимир Познер, Владимир Молчанов, Андрей Правов и многие другие. Всё это, к сожалению, в прошлом. Одно могу с уверенностью утверждать: полуграмотное РИА «Новостей» вряд ли будут так вспоминать. И слава богу. Пусть придут новые – молодые и профессионально подкованные журналисты, со свежими идеями и чистыми помыслами, готовые реально отстаивать интересы Российского государства.
Эдвард АСЛАНЬЯН , собкор «ЛГ», НИКОСИЯ
Теги: РИА "Новости"
Федерико Майор Сарагоса - всемирно известен как общественный и культурный деятель, как многолетний Генеральный директор ЮНЕСКО, как учёный-биохимик. Но очень важно, что он ещё и поэт, рождённый Каталонией, тёплой испанской землёй художников и стихотворцев.
Барселона – незабываемый город, потому что по нему бродят тени и создания Пикассо, Гауди, Дали, Миро. Они не только светятся, но и звучат голосами каталонских поэтов.
Я иду платановыми бульварами Рамбла, медленно подхожу к морю и слышу голос Федерико Майора. На набережной возле колонны, взметнувшей ввысь Колумба, я мысленно путешествую по "морской зыбкой коже, единой с небом" – так сказать мог только поэт.
Избранные стихи Федерико Майора выходили в России на испанском и в русских переводах Евгения Евтушенко, Риммы Казаковой и Ивана Жданова благодаря московскому издательству «Новая элита». Рад представить их в канун юбилея автора читателям «ЛГ».
Федерико Майор – творец романтического склада, он несколько старомодно и возвышенно пишет о любви, об ответственности человека за будущее новых поколений. Нигде он не позволяет себе втиснуть в стихи поверхностную публицистическую актуальность; он, как истинный испанец, знает простор и границы поэзии, где романсеро и фламенко – общенациональные символы поэтически-музыкальной культуры.
27 января Федерико Майору – 80 лет. И мы рады поздравить его с этим юбилеем.
Евгений СИДОРОВ, постоянный представитель России при ЮНЕСКО (1998–2002 гг.)
***
Он как дерево:
рождается,
уходит[?]
и всегда лишь в землю,
в борозду глядит.
Лишь в земле
себе опору он находит,
но порою в небо
взгляд его летит.
Человеческая суть
в том взгляде светится,
а всё прочее не видит он в упор.
Хоть бы взглядом
хочет в небе он отметиться.
Небеса –
его единственный
простор.
***
О свет единственный,
Иерусалим,
ты – город каждого
и всех.
Неисчислимы
холмы, долины –
корни их
в тебе.
Здесь кровь
и крест.
Здесь Арка
ожиданья.
Здесь Бога след
оставлен человеком
на жаркой тверди,
а сама земля,
как раненая совесть
и как слово
в устах Пророка.
О свет единственный,
Иерусалим,
ты светишь нам,
чтоб в зеркале твоём
могли увидеть
тайное в себе.
Пути Капернаума,
Вефсеиды,
врата Иерусалима
я прошёл
по следу Твоему.
***
Повечерело.
И усталый свет
так бесприютен.
Нам смешать бы надо
осадок убегающего взгляда
и отреченья
равнодушный след;
нам надо жар заката оживить.
Ночь обещает
быть чужой и долгой.
Дорогу нашу знаем мы –
и только.
Не знаем,
что в грядущем может быть.
Меж нынешним и завтра рвётся нить,
всё поглотит
бездонное забвенье.
Лишь сумерки
значительность мгновения
умеют подчеркнуть и оценить.
***
Я мог бы
стать
поверженным и грустным!
Земное сердце –
в трещинах беды.
Любви
ослабли
трепетные узы,
мечта –
цветок,
увядший без воды.
А был он,
залит
золотом рассветным,
непобедимо
красным и бессмертным.
Но знаю:
всё меняется мгновенно.
Уже в глаза нам смотрит перемена.
Воскресла сила, верою дыша.
И больше не тревожится душа.
***
Мелине Меркури
Звёзды умирают,
но не гаснут.
И они сгорают
не напрасно.
Озаряют путь
в кромешной бездне,
светом наполняют
наши песни.
Умерла Мелина…
Только разве
Звезды глаз под веками
погасли?
В них Эгейским морем
жизнь плескалась!
Жив их свет.
И песня
нам осталась.
Голос –
и полёт, и вечный праздник!
Звёзды умирают,
но не гаснут.
***
Как живётся,
как чувствуется,
как веселится,
когда жизнь остаётся
на равных со смертью?
О, как бурно живётся,
ибо смерть ежедневно
живёт.
День из жизни
подобен плоду
уникальному,
спелому
на дереве срока
у каждого.
Теги: Федерико Майор Сарагоса
В 2012 г. в Государственную Думу был внесён законопроект "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса". Закон этот предполагал ввести уголовную ответственность за «публичные призывы или публичное оправдание» педофилии. Закон внесло Законодательное собрание Санкт-Петербурга. Что тут началось в либеральном стане! Город на Неве немедленно был объявлен «столицей мракобесия», а все (то есть практически всё население России), кто не объявил по этому поводу голодовку или не вышел на площадь, были заклеймены как «ханжеское, закомплексованное общество, которое свои комплексы тщательно скрывает и сублимирует в виде издания законопроектов».
Главным аргументом защитников сношений с несовершеннолетними стал, конечно же, роман В. Набокова «Лолита». Поднялся страшный крик. Что будет с нами, если «Лолиту» запретят? Без «Лолиты» мы скатимся в пропасть невежества! Умрёмте ж за «Лолиту»! И т.п. На книгу о любви психопата к 12-летней девочке никто и не думал посягать. Но точно так же, как защитники прав секс-меньшинств привлекли к теме внимание тех, кто сроду об этих отклонениях не знал и уж тем более не говорил, так и священный ужас апологетов «Лолиты» невольно привлёк внимание к роману, который все, кому это было интересно, давно прочли и успели порядком подзабыть. И вот буквально на днях произошло событие, которое отчасти оправдало наше «ханжеское, закомплексованное общество». И виновником неизбежного разочарования радиостанции «Эхо Москвы», которая громче всех рыдала над никем пока не запрещаемым, но от этого не менее педофильским романом, стал не кто иной, как[?] Нобелевский комитет.
