быстро последовали от других старейшин - Пэн Чжэня, Ван Чжэня и Ли Сяньняня. Одновременно ему пришлось бороться с попытками Чжао вовлечь в это дело Всекитайское собрание народных представителей - "резиновый" парламент Китая. Чжао обратился к его председателю Ван Ли с просьбой пораньше вернуться из США, где он находился с официальным визитом, и созвать заседание, чтобы заслушать отчеты о студенческих протестах. Ван Ли сначала согласился, но когда он прилетел в Шанхай, его "уговорили" отменить решение.
После того как Дэн объединил руководство страны, следующей его задачей стало прервать связь между студентами в разных городах Китая. После 4 мая многие студенты приезжали из других городов. Они возвращались с площади Тяньаньмэнь в свои родные места, неся с собой впечатления и образы студенческих протестов, что, в свою очередь, порождало новые студенческие акции в других городах. В первые месяцы Культурной революции, когда Мао Цзэдун хотел восстановить свой имидж среди молодежи, он поощрял студентов университетов и средних школ бесплатно путешествовать по всему Китаю на поездах. Эта система называлась "жуань лянь". Она привела к неизмеримому хаосу в системе общественного транспорта и нанесла ущерб государственному имуществу. Многие из этих студентов вступили в Красную гвардию. Премьер Чжоу Эньлай с помощью китайской армии положил этому конец после того, как молодые хулиганы начали разрушать культурное наследие и окружающую среду Китая. Дэн на собственном опыте убедился в том, какой хаос могут устроить студенты, и сосредоточился на его обуздании. 25 мая Государственный совет отдал распоряжение железнодорожным властям запретить всем студентам садиться на поезда, следующие в Пекин. Стремясь разорвать физическую связь между столицей и регионами, железнодорожники должны были нести персональную ответственность за исполнение этой директивы.
В тот же день руководство страны начало брать под свой контроль средства массовой информации. Пропаганда всегда была незаменимым инструментом в арсенале коммунистов, и Дэн начал процесс отвоевывания пространства, которое китайские СМИ получили после 9 мая, когда Ху Цили ослабил контроль. После того как Ху Цили вместе с Чжао были отстранены от власти, подразделения НОАК начали систематически занимать штаб-квартиры основных телеканалов и газет в Пекине и других городах, чтобы вернуть СМИ под контроль партии. Спорадическое неповиновение продолжалось до 4 июня, но постепенно радио и телевидение, а также газета "People's Daily" стали ссылаться на линию партии, согласно которой "стабильность" была в порядке вещей. К концу мая возобновились проправительственные репортажи.
Как только правительство взяло в свои руки рычаги власти, включая пропагандистскую машину, Дэн обратил свое внимание на студентов. Первоначальные участники голодовки вышли из игры. Автономная федерация пекинских студентов исключила Вуэр Кайши. Возник новый штаб голодовки, во главе которого встала Чай Линь, поддержанная своим супругом Фэн Конгдэ и Чжан Боли. Они решили "защищать" площадь. Чай Линь заставила присутствующих на площади дать торжественную клятву: "Я клянусь, что буду защищать республику и площадь Тяньаньмэнь всей своей молодой жизнью. Головы могут падать, кровь может литься, но Народная площадь никогда не будет потеряна. Мы готовы сражаться до последнего человека". В какой-то момент она призвала к свержению "незаконного правительства во главе с Ли Пэном". Ситуация на площади стала отчаянной, потому что перенаселенность, нехватка средств и отсутствие организованного совета привели к тому, что отдельные "военачальники" управляли своими собственными маленькими владениями. Чай Линг, которая, как и Вуэр Кайси, была излишне драматична и склонна к перепадам настроения, внезапно решила уйти на фоне постоянных разборок среди студенческого руководства в штабе голодовки и так же внезапно вернулась на следующий день, 29 мая, заявив, что, хотя она и хотела уйти, люди сказали ей, что сейчас не подходящий момент для этого.
В отсутствие достоверных источников информации иностранная пресса начала распространять слухи. Особую популярность приобрел слух о скором возвращении Чжао Цзыяна. Студенты на площади смешивали факты и слухи, чтобы придать сенсационности происходящему, а иностранная пресса, жаждущая новостей, не стала дожидаться их проверки. В одном из исследований, посвященных анализу роли американских СМИ, базирующихся в Пекине, в этом кризисе было высказано мнение, что, оглядываясь назад, СМИ укрепили общественные ожидания, что движение будет успешным. Возможно, ожидания насилия сразу после объявления военного положения, которые не оправдались, заставили СМИ надеяться на "лучшее". Нельзя отрицать тот факт, что иностранные СМИ существенно укрепили мнение многих посольств в Пекине о том, что НОАК "взбунтовалась" против партии и отказалась действовать по приказу, что "либералы" настаивают на возвращении Чжао и что применение силы может оказаться невозможным. После 26 мая, когда партия восстановила контроль над китайскими СМИ, иностранные СМИ, как правило, игнорировали публикуемые ими сообщения, и поэтому то, что читалось за пределами Китая, было совершенно односторонним и часто основывалось на смеси фактов и вымысла.
С точки зрения индийского посольства, оценка была иной. Начиная с 25 мая мы отмечали небольшие признаки того, что руководство страны берет верх. В центральных радиопередачах Дэн назывался "председатель" Дэн. В газете "People's Daily" было опубликовано письмо высшего руководства НОАК к военнослужащим с благодарностью за верность и дисциплину, в котором Дэн, Ян Шанкунь и Ли Пэн упоминались под своими официальными титулами. Исчезновение Чжао из поля зрения общественности также было указанием. Мы также слышали неподтвержденные сообщения о том, что 24 мая Ян Шанкунь выступил перед Центральной военной комиссией и упомянул о причастности отдельных руководителей к осложнению политической ситуации. Поэтому мы сообщили в министерство иностранных дел в Нью-Дели, что Дэн, похоже, одержал верх в политической борьбе внутри партии. В посольстве мы обсуждали, была ли задержка с объявлением об отставке Чжао связана с тем, что чистка коснулась и других высокопоставленных руководителей, или с тем, что руководство просто не могло определиться с преемником. Для нас в посольстве главным вопросом было, ослаб ли Дэн в результате этого эпизода настолько, что его соперники смогут назначить своего преемника.
С 27 мая появилось еще больше признаков того, что руководство объединилось и восстановило контроль. Ли Пэн встретился с иностранными послами. Китайские СМИ сообщили, что все провинциальные партийные комитеты Китая официально поддержали партию. Такие центральные органы, как Центральная партийная школа и Министерство иностранных дел, также встали на сторону правительства. Представители обеих этих организаций были замечены на площади в поддержку студентов, и поэтому можно было предположить, что инакомыслие там было подавлено. Все больше и больше лидеров, включая председателя Национальной народной комиссии Ван Ли, говорили о "заговоре" с целью вызвать беспорядки горсткой сил с помощью извне и поддерживали объявление военного положения. Поскольку после 19 мая никто, кроме Ли Пэна, не появлялся на публике, те, кто хотел хвататься
