Из многочисленных учебных заведений, готовящих «капитанов» делового мира, самой авторитетной считается Школа бизнеса при Гарвардском университете. Ее выпускники раскачиваются в креслах крупнейших корпораций. Кресла-качалки им полагаются по рангу.
Школа выделяется методикой обучения руководству на конкретных примерах-задачах. Ее окружают почет и уважение.
Но как-то один ее неблагодарный выпускник, Питер Коэн, вынес сор из избы, опубликовав книгу «Откровение согласно Гарвардской школе бизнеса». Она вызвала довольно громкий скандал в деловой среде — как если бы кто-то объявился на торжественном обеде в коротких штанишках.
Прежде чем бог создал прибыль, он создал производство, а перед производством он создал капитал. Так тому и быть!
Коэн рассказал, что слушателями школы становятся прежде всего карьеристы, поставившие целью жизни достичь любой ценой деловых вершин — «не только ценой занятий ночи напролет, но и ценой потери уважения к самому себе». В этой школе, свидетельствует Коэн, «Америка развращает тех, кого она меньше всего может позволить себе развратить — профессиональных менеджеров». Он замечает, что студенты других факультетов Гарвардского университета видят в слушателях школы «оловянных солдатиков с портфельчиками, наемников для битвы за более высокую прибыль, готовых продать свою левую руку, лишь бы проникнуть на новый рынок».
Та самая «философия менеджеризма», о которой любит распространяться тот же Питер Дракер, автор фундаментального труда «Менеджмент», по словам Коэна, сводится в Гарвардской школе к принципу, согласно которому «максимизация долгосрочной прибыли является той причиной, по которой бог создал наш мир».
В книге приводятся высказывания нескольких слушателей об атмосфере их бурсы. Один: «Упор делается на то, чтобы всегда быть готовым перерезать горло конкуренту — в ста двух случаях из ста». Другой: «В момент, когда в классе начинаются занятия, мы как бы превращаемся в голодных львов, выпущенных на ранних христиан».
На сегодняшний день все американские школы бизнеса и все пособия по управлению не спасли, однако, страну в целом от серьезнейших экономических трудностей, что, впрочем, легко объяснимо, поскольку все действуют кто во что горазд и сумма отдельных эгоистических усилий не равнозначна всеобщему благу. Не спасли эти школы и учебники отдельных участников общенациональной игры в «Монополию» от неудач, просчетов и банкротств. Впрочем, кто-то ведь должен проигрывать. В качестве примера процветающих корпораций, являвших миру образец менеджмента, называли раньше «Литтон индастрис» или «Америкэн стандарт». Но вот как отозвался о них орган деловых кругов еженедельник «Бизнес уик»:
«Их называли на Уолл-стрите и в школах бизнеса как предвестников будущего. Но с такой же быстротой, с какой они забрались наверх, они покатились вниз. И каким шумом сопровождалось их падение! Они превратились в спотыкающихся гигантов, а ошибки в управлении привели к потерям миллиардов долларов и в ряде случаев к банкротствам».
Несколько таких происшествий, в частности громкое банкротство компании «Пенн сентрал», дали материал для интересного исследования Джоэл Росс и Майкла Ками «Кризис в управлении корпорациями».
Этот кризис распространяется и на регулирование экономики в целом. «Куда исчезли наши лидеры бизнеса?» — спрашивал обозреватель Клейтон Фритчи в заголовке статьи, опубликованной газетой «Вашингтон пост». Далее он писал:
«Раньше ведущие банкиры и промышленники страны были столь же знамениты, как и звезды кино, и большинство всерьез относилось к их мнению. Теперь же заправилы бизнеса превратились в глазах населения в безымянную, безликую, зачастую унылую группу людей, которые, может быть, и знают, как делать деньги, но очень мало сведущи в экономике в целом, в национальных масштабах».
Встречаясь с «магнатами», руководителями американских корпораций и банков, замечаешь ряд общих черт: обычно они загорелые, независимо от сезона, приветливые, независимо от собеседника, и никуда не спешащие, независимо от должности. И, как бы заканчивая разрушение плакатного образа, — без брюшка и без сигар. Большинство вообще не курят. Когда они собираются в большом числе в одном месте, например, в нью-йорском отеле «Уолдорф-Астория» на деловую конференцию, они напоминают оздоровительную группу при санатории.
Встреч с такими людьми порой приходится ждать, пока секретарь не разыщет свободных минут в расписании будущей недели, а то и будущего месяца, но уж во время самой беседы ее вряд ли прервет «срочный» и долгий телефонный разговор или сослуживец, прибежавший решать «горящий» вопрос. И сама беседа будет протекать неторопливо, со встречными вопросами о том, давно ли вы в Америке и как вам здесь нравится. Но молчаливо присутствует: «Не забывайте, как нам обоим ни приятно, мы условились провести вместе только полчаса!»
На деловом олимпе — мягкая тишина, спокойная самоуверенность хозяина, кофе по требованию и пустые пепельницы — сейчас модно не курить, но если посетитель пожелает…
У руководителей «Вестингауз электрик» в Питтсбурге, «Милакрон» в Цинциннати, «Контрол дейта» в Миннеаполисе — всюду я видел пустой письменный стол. Стол пуст, например, и в кабинете Дэвида Рокфеллера, президента банка «Чейз Манхэттен». И всего один телефон, фактически — отводная трубка к секретарю. И секретарь — не за плотной дверью с тамбуром, а за раздвижной перегородкой, никогда полностью не закрывающейся.
Поскольку президенты и вице-президенты компаний и корпораций в большинстве своем сейчас уже не потомственные капиталисты-предприниматели, не «бароны-разбойники» прошлого, а те самые безродные менеджеры, которые делали карьеру по правилам Гарвардской школы бизнеса и собственными усилиями, возникает вопрос: почему эти усилия внешне не видны? Ведь вряд ли, оказавшись наверху, они совсем списывают старые привычки и методы работы. Скорее всего именно эти качества, которые они и сейчас сохраняют, способствовали их деловому успеху.
Совет директоров корпорации обсуждает аболевший вопрос: как перейти в иное состояние самосознания
О том, что талант руководителя редок, говорит существование в Соединенных Штатах специальных фирм и контор по подыскиванию менеджеров на высокие посты по заявкам крупных корпораций. Казалось бы, «акулы» бизнеса не нуждаются в «варягах», выращивают лидеров внутри, они теснятся и толкаются, как молодая поросль в лесу, а в отделах кадров существуют списки на выдвижение. Так оно в целом и есть, но в реальной деловой жизни приходится порой обращаться к посреднической конторе. Цена услуг по поиску — 25 процентов от годового оклада найденной «головы», и речь тут идет о крупных суммах.
«Сила руководителя, — говорится в одном популярном пособии, — заключается в способности использовать творческие силы других, быть лидером. Умение же быть лидером в первую очередь требует умения уважать право других решать, а это означает передачу части полномочий на ту ступень, где принимаются наиболее эффективные решения» [141].
Повесим в комнате, где работают десять сотрудников, лампу в тысячу ватт. Осветив комнату, она тем не менее окажется слишком высоко, чтобы ярко осветить все места, но лампы в сто ватт у столов дадут достаточно света всем. Подобно свету, сила власти падает с увеличением расстояния от ее источника. Эффективная передача, делегирование части полномочий, считают теоретики менеджмента, исключительно важны для качества руководства в целом.
— Секрет моего долголетия: сбалансированная диета, достаточный отдых и много денег
Американские теории управления, могущие содержать вполне здравые конкретные рекомендации, в целом имеют целью сохранить капиталистическое общество в работоспособном состоянии. Жестокая, неприкрытая флером менеджмента и так называемых «человеческих отношений» эксплуатация бизнесу в конечном счете невыгодна, поскольку, как предупреждает Питер Дракер, «вызывая классовую ненависть и классовую борьбу, она вообще ставит под вопрос существование предприятия».
Ради сохранения капиталистической структуры общества сейчас более чем когда-либо раньше бизнесу требуются привлекательные одежды. Соответственно одна из идеологических подпорок общества потребления — тезис о том, будто бизнес приобрел социальную ответственность.
С точки зрения исторической мало кто станет спорить, что первоначально у бизнеса совести не было
Жестокость делового мира передана в трилогии Теодора Драйзера «Финансист», «Титан», «Стоик» и во многих других романах, описавших эпоху становления американского капитализма. В социологии звериное лицо капитала вообще показали не только Карл Маркс и марксисты, но и, например, Торстен Веблен в его «Теории праздного класса». Сохранились до наших дней рассказы-легенды о «баронах-разбойниках», магнатах вроде Корнелиуса Вандербильда, сколотившего себе самое большое в мире состояние на железных дорогах и судах, или Джона Рокфеллера, нашедшего богатство в нефти, или Эндрю Карнеги, выбравшего сталелитейную промышленность. Джеймс Бек, юрист того времени и член палаты представителей конгресса в 1905—1917 годах, свидетельствовал: «Диогену пришлось бы трудно, если б он вздумал разыскивать честного человека на Уолл-стрите. Я-то знаю, поскольку был юристом у корпораций» [142].
