Подъём Германии, в котором заинтересованы столь разные силы, как «Чёрный интернационал» и Китай, — одно из важнейших событий 2011 г., «встроенное» в каскадное событие «Закат Евросоюза»; каким будет закат — юридическим или фактическим, уже неважно; ясно, что в 2012-2013 гг. та Европа, оформившаяся после разрушения Советского Союза, уйдёт в прошлое. И ещё этот подъём, в намного большей степени проектно-конструкторский, чем стихийный, символизирует со стеклянной ясностью: «предел роста» глобализации, а по сути — её финиш. Будучи глобальным переделом в пользу богатых, неолиберальная глобализация исчерпала экономические ресурсы капиталистической системы (а вместе с ней, похоже, и земной цивилизации), выпустив из бутылок Истории и Биосферы таких джиннов, с которыми не способна справиться.
Неолиберальная глобализация достигла своей цели — она победила. И тем самым исчерпала существующую систему и её формы организации, подорвав, например, национальное государство. Нужны другие формы — хотя бы для того, чтобы пережить кризис и унять разгулявшуюся за тридцать лет финансово-рыночную и, что не менее важно, социально-психологическую, если не психическую стихию, хаос — глобализация обернулась глобальным хаосом, космос 1950-1970-х — хаосмосом 1980-2000-х годов.
Хаос в 1980-2000 годы охватил не только словно взбесившуюся финансовую сферу, круша реальную экономику, национальное государство и политику, но и сферу сознания. Неолиберальная революция разбалансировала не только экономику, но и сознание людей, хаотизировала коллективное сознательное и бессознательное как прямым воздействием (индустрия досуга, музыка, кино, клипы и т.п.), так и косвенным (рост неуверенности и социального страха под воздействием экономических изменений). Иными словами, неолиберальная революция — это не только экономика, это не частичное, а тотальное явление. Речь должна идти о Революции Хаоса, творцы которой достигли своих пределов, дальше — пустота, ничто. Как сказал по поводу других деятелей Н. Коржавин: «Но их бедой была победа, /За ней открылась пустота».
Революции Хаоса может быть противопоставлена только Реставрация Порядка, а она в нынешних условиях может быть только революционной, потребовав возникновения новых форм.
Альтернативой и противодействием глобальному хаосмосу могут стать (отчасти уже становятся) центры постглобальной кристаллизации власти и богатства («вещества, энергии, информации»), не являющиеся глобальными по масштабу, и в то же время, территориально и демографически превосходящие уходящее в прошлое национальное государство. В 2011 г. эти становящиеся формы стали приобретать различимые очертания. Внешне это выглядит как распад глобальной системы на блоки, напоминающие имперские образования, — и обозреватели даже заговорили о возрождении империй — Османской, Британской, Германской. И всё это на фоне разговоров и работ о конце Американской империи и наступлении новых Тёмных веков, средством противостояния которым могут быть новые империи. Германия — кандидат номер один на роль создателя такой «империи». Собственно, об этом уже пишут даже в газетах. Например, 17 августа 2011 г. Daily Mail опубликовала статью «Возрождение Четвёртого рейха, или как Германия использует финансовый кризис для завоевания Европы» (автор — Саймон Хеффер). В статье говорится о том, что Германия создаёт Соединённые Штаты Европы, которые вовсе не будут демократическими, напротив.
Разумеется, отчасти в этом видны традиционные (с 1871 г. с рассказа полковника Чесни «Битва под Доркингом» — о высадке немцев в Англии) британские страхи перед немцами. Но только очень отчасти. В условиях, когда трещат швы еврозоны, выходит, что только Германия может организовать здоровую часть Европы, а следовательно — реконструировать её по образу и подобию германского духа. В 1940 г. Черчилль заметил, что британцы воюют не против Гитлера, а против духа Шиллера — чтобы он никогда не возродился. Похоже, один из главных русофобов и германофобов ХХ в. ошибся: о духе сказать ещё трудно, а вот Германия уже возродилась. Именно немцы с их историей неприятия универсализма/глобализма, будь то католический или просвещенческий, с их опытом гитлеровского Евросоюза и мощнейшего картеля «ИГ Фарбениндустри», традиционной склонностью к «орднунгу» и антилиберализму, лишь придавленной, но не уничтоженной американской оккупацией и состоянием де-факто американского протектората, идут в авангарде возрождения Европы, по крайней мере, её центральной части — этого вполне хватит для создания жизнеспособной антилиберальной импероподобной Европы. Речь должна идти именно об импероподобных образованиях, о возникновении нового, а не о возрождении старого.
Некогда в статье «Холодный восточный ветер» («Однако», 2010, № 1) я писал о том, что наиболее вероятной властной формой преодоления кризиса глобализации, выхода из него будут импероподобные образования (ИПО) — наднациональные политико-экономические структуры, фасадом которых будут госбюрократии, а реальным управляющим — сетевые и/или неоорденские структуры либо их союз (комбинация). ИПО — это наднациональная власть, суперконцерн и орден одновременно, комбинирующее институционально-иерархический и сетевой принципы. Импероподобное, а не имперское образование — потому что время империй прошло. Но и время сменивших их национальных государств и, подорвавших эти последние, глобализации — тоже. Место последней должны занять более или менее органичные наднациональные блоки с населением не менее 300-350 млн. человек. Повторю, внешним субъектом управления ИПО будут госбюрократии со значительной ролью военных и спецслужб, роль которых в кризисных условиях растёт и которые схватились с финансовым капиталом, объявившим им войну в 2008 г. и обречённым на подавление — компромиссного или бескомпромиссного типа.
На поверхности формирование ИПО может принять форму правой националистической (по крайней мере, антимультикультурной) политической революции. Будучи отрицанием неолиберальной глобализации, ИПО могут быть только антилиберальными (степень — это вопрос конкретно-исторических обстоятельств). А это означает, по крайней мере для Европы, выход на первый план в условиях кризиса правых партий нового типа, которые в своём отрицании неолиберализма могут активно использовать и левое наследие — импер-социализм; как говаривал Сталин, пойдёшь направо, придёшь налево. Похоже, история повторяется: из мирового кризиса 1929-1933 годов Германия вышла ,как Третий рейх, из мирового кризиса 2010-х годов, который, как уже предупредила К. Лагард, будет круче 1929 г., Германия может выйти Пятым рейхом (Четвёртым рейхом была сетевая структура, созданная бывшими нацистами во второй половине 1940-х — 1950-е годы).
Возникновение ИПО «Европа» с германским ядром решит одни проблемы и создаст другие — как для соседей, так и для России, и нам едва ли стоит испытывать восторг по этому поводу. Реваншизма как исторического явления никто не отменял. Однако в краткосрочной, а возможно, и в среднесрочной перспективе, подъём Германии является положительным фактором для РФ. В любом случае нам надо создавать своё ИПО, как бы оно ни называлось: историческая Россия или Евразийский союз — это наш единственный, хотя далеко не беспроблемный шанс, но это отдельная тема. Отмечу лишь, что курс на антилиберальное переустройство мировой системы как финальная фаза демонтажа капитализма (первой объективно была неолиберальная хаотизация институциональных и психологических основ капитализма в 1980-2000 годы) становится реальностью. В него вписываются не только Китай и та часть Европы, которая стремится преодолеть кризис, счистив с себя налипшие в 1990-е годы новообразования, но отчасти даже обамовская Америка.
Всё это, однако, не означает антилиберальному курсу автоматической победы, ИПО — зелёной улицы, а Германии — беспроблемного превращения в новый рейх. Логика европейского равновесия потребует создания контрбаланса Германии, которым может стать англо-французский союз, менее вероятно — франко-русский (из-за связей Германии и РФ), ещё менее вероятно — англо-франко-русский — из-за традиционного исторического противостояния британцев и русских в Евразии, в частности, на Кавказе и в Центральной Азии — Большая Игра. А поскольку в этих регионах сегодня разворачивается Большая Игра-2, в которой британские и российские интересы сталкиваются заново, то Антанта-2 едва ли возможна, в лучшем случае — британско-французский союз в духе того, что имел место в посленаполеоновскую эпоху, когда британский коренник манипулировал французским пристяжным (собственно, манипуляция началась ещё в конце XVIII в.). Здесь, однако, две проблемы — политическая (британско-американские отношения) и экономическая (финансовые ресурсы).
