И это еще не все. Знаете ли вы, сколько писем приходит на адрес моего пресс-центра и напрямую мне в камеру? Несколько тысяч в месяц! При этом пишущие мне прекрасно знают, что их письма внимательно прочитываются, и каждый, кто связывается с таким «подрывным» заключенным, как я, рискует попасть на заметку.
По моему мнению, гражданское общество появляется тогда, когда граждане начинают выражать свое мнение от первого лица, когда они могут себе позволить говорить: «я думаю», «я знаю», «я сделаю». Именно при этом мы и присутствуем.
— Как вы считает, обратим ли процесс становления гражданского общества?
— К сожалению, да. Если в ближайшие годы не будет создана инфраструктура, позволяющая функционировать гражданскому обществу, мы рискуем просто потерять следующее поколение.
Лучшие головы покинут Россию просто потому, что люди умные, талантливые и амбициозные откажутся жить в стране, где царит бюрократический произвол, как сегодня.
Сегодня власть думает только об одном — как продолжать наживаться на этой щедрой стране и ни за что не отвечать. Ее можно понять: сегодня путинская система исключает по определению любое общественное развитие. Системе нужны послушные исполнители, а не творцы. Поэтому пока Россия будет находиться под властью этого режима, никакой реальный прогресс в ней невозможен. Кремль довольствуется тем, что гасит центробежные тенденции, которые могут вылиться в стремительный распад Федерации, и ограничивает, насколько возможно, проявление гражданского общества. На самом деле, властная элита совершенно не заботится о том, что станет с Россией в среднесрочной и долгосрочной перспективах.
— Что нужно для того, чтобы в России произошел тот «реальный прогресс», о котором вы упомянули?
— Никакой значительный прогресс не будет возможен без изменения существующей модели функционирования Российского государства. Сегодня абсолютно все — от железнодорожных войск до выходных дней в тюрьмах — зависит от вкусов, настроения, комплексов и причуд одного человека. Достаточно посмотреть, кто занимает ключевые позиции во власти: там только выходцы из путинского ближнего круга, люди, равнодушно выполняющие решения Кремля.
— А за какую систему ратуете вы?
— Нам нужна президентско-парламентская республика. При такой модели государства президент гарантирует единство страны, управляет структурами, обеспечивающими функционирование государства, и определяет основные направления внешней политики. Социально-экономические вопросы должны оставаться в компетенции правительства, которое формируется парламентским большинством, то есть партиями, победившими на парламентских выборах.
Более того, нужно вернуться к истинному федерализму. Я считаю, что необходимо повысить полномочия региональных властей, и лучший способ добиться этого — вернуться к всеобщим выборам глав регионов. Только так можно сформировать новые ответственные региональные элиты. Без них возрождение и развитие субъектов Федерации, в особенности Сибири и Дальнего Востока, представляются мне невозможными. Просто потому, что только человек, по-настоящему «привязанный к земле», может эффективно заниматься долгосрочным развитием своего региона. Бюрократ, десантированный на несколько лет из Москвы, будет думать только о том, как побыстрее набить себе карманы. Он ничего не создает. Он только тратит местный бюджет и беспрекословно выполняет директивы «сверху», ничуть не заботясь о принятии мер, которых требует ситуация.
Что еще хуже — когда протесты, вызванные его безответственным поведением, становятся слишком сильными, он воспринимается как марионетка Кремля. Недовольство, которое он вызывает, фактически обращается на центр, на федеральные власти, и, в конце концов, дискредитируется само Российское государство. Это может способствовать развалу страны.
Я убежден, что, если будет введена президентско-парламентская модель, новая политическая элита сможет найти себе место в ней. Эта новая элита сможет определить направление, двигаясь в котором Россия сможет развиться за двадцать, ну за пятьдесят лет.
— Что вы думаете в связи с этим о российских оппозиционных партиях?
— Российские оппозиционные партии различных направлений сегодня совершенно очевидно находятся в глубоком кризисе. Причины этого кризиса в том, что сегодня основные оппозиционные партии возглавляются не политическими деятелями, а людьми, которых я бы назвал «бизнесменами от политики». Эти якобы оппозиционеры сами плоть от плоти системы. На самом деле, они и не стремятся прийти к власти. Если они и претендуют на воплощение курса, отличного от путинского, то только для того, чтобы в удобный момент обменять политические претензии на, хоть малую, благосклонность Кремля. С сожалением я должен признать, что этой модели поведения, которую когда-то создал лидер ЛДПР Владимир Жириновский, и придерживаются так называемые «оппозиционные партии». Вот почему, когда я говорю о модернизации элит, я в первую очередь думаю о модернизации оппозиционных партий и о приходе в них новых лидеров, которые были бы совершенно независимы от машины власти.
Я думаю, что люди, которые не могут обойтись без «мерседеса», спецпропусков, служебных дач и других привилегий, которые президентская администрация щедро раздает своим «оппонентам», не могут воплощать собой настоящую оппозицию. Такие люди не способны идти до конца, отстаивая свою политическую позицию, и вступить с властью в открытую конфронтацию.
Конечно, это не относится ко всем без исключения деятелям оппозиции. Но, тем не менее, свидетельствует о том, что сообщество номинальных оппонентов главы Кремля так же заражено цинизмом и безответственностью, как и сама власть. Бюрократы, которые называют себя «ярыми противниками режима», с комфортом просиживают пятилетия в думских креслах. Уже давно потеряли они всякий контакт с миллионами простых сограждан, которые требуют реальных изменений в политической жизни страны и не желают довольствоваться заявлениями вроде: «Мы бы и хотели развивать страну, но злая власть нам этого не позволяет».
— Вы очень критически отзываетесь об оппозиционных партиях. Есть ли, тем не менее, среди них те, кого бы вы назвали «более серьезными», чем остальные?
— Я думаю, что серьезная оппозиция существует только на левом политическом фланге, где продолжают развиваться образования вроде Коммунистической партии или «Родины». Правый фланг раздроблен. Партии, которые традиционно относились к «правым», не в состоянии собрать достаточно сторонников, чтобы бросить вызов Кремлю. Я использую термины «левые», «правые», но должен заметить, что в российском контексте они плохо применимы. Я предпочитаю говорить о партиях и идеях «социальных», «патриотических» и «демократических», стоящих против «корыстных», «авторитарных» и «безответственных».
— Те партии, о которых вы сейчас говорили, могут ли они однажды выиграть выборы?
— Чтобы оппозиция смогла выиграть выборы, должно быть одно непременное правило — выборы должны быть свободными. Те выборы, которые были в России в последнее время, были не чем иным, как фарсом в лучших традициях советской «народной демократии».
Кроме того, нужны лидеры, которые хотели бы прийти к власти не ради крох от нефтяного пирога Кремля, а для того, чтобы по-настоящему служить людям.
Добавлю, что власть, которая придет на смену путинской, останется легитимной и стабильной только при том условии, что политики, которых я называю «либералами в экономическом плане и левыми в социальном», примут решающее участие в ее установлении. Будущие лидеры этой власти должны воплощать надежды активной и образованной части российского общества. Эти надежды выражаются одновременно в желании большей социальной справедливости и реальной рыночной экономики. Эти цели, как вы знаете, озвучивают самые различные партии. Поэтому, как мне кажется, есть большая вероятность того, что постпутинская власть будет коалиционной. Что же может собрать разношерстные силы в единую коалицию? То, что сегодня на повестке дня — оппозиция корпорации безответственных бюрократов. Эта корпорация парализовала Кремль и всю политическую структуру страны. Как гигантский паразит, она живет за счет природных ресурсов страны. Она совершенно не заботится о том, чтобы предложить хоть какую-то стратегию, не говоря уже о программе национального развития.
— Почему вы так уверены в том, что будущая российская власть будет опираться именно на те «леволиберальные» идеи, о которых вы говорите?
— Я думаю, что в стране есть все условия для «левого поворота». Более того, этот поворот неизбежен, что бы ни пыталась предпринять нынешняя власть. Общество развивается, и симпатии электората переносятся последовательно от партии к партии. Я уверен, что идеалы, которые сегодня складываются, носят социал-демократический характер.
