однозначная и простая.
И последнее, что я хочу еще сказать… (Обрыв связи. – «Ъ») Значит, еще что последнее я вам хочу сказать. Не все судьи готовы бездумно выполнять указы своих начальников. Среди судей есть люди – и в общем достаточно мужественные. По этому поводу давайте чуть-чуть подождем. Я, честно говоря, вообще считаю, что пока еще рано говорить о проигрышах или рано говорить о забастовках. Пока, во всяком случае. Давайте подождем. До завтра. Давайте подождем до послезавтра. Во всяком случае, я хочу вам сказать следующее. Что у НТВ значительно большая поддержка публичная, чем мы ожидали, – это раз. И второе: ну, власть пока боится использовать то, что они используют в Чечне, – силу. Пока боится, мы должны этим пользоваться».
14 апреля 2001 года – день, когда был завершен разгром НТВ и холдинг полностью перешел под контроль «Газпрома». Уже утром этого дня в эфире появился новостной выпуск, подготовленный новой командой, в состав которой, впрочем, вошли и представители старой гвардии.
А в ночь с 13-го на 14 апреля в редакции происходили вполне драматичные события. Вот какой разговор случился между Ольгой Беловой, ведущей НТВ, согласившейся сотрудничать с новым руководством, ведущим НТВ Михаилом Осокиным и заместителем главного редактора Григорием Кричевским.
Кричевский: Как ты сюда попала, на работу-то? Два дня ты отдыхаешь. Как вы оказались на работе-то? Должен работать Бузуев. Почему вы не в свою смену выходите? А? Нет, ну скажи. Голову поверни ко мне. Почему ты выходишь?
Белова (не поворачиваясь): Я пока еще в эфир не вышла.
Кричевский: Куда ты денешься-то?
Осокин: А что, еще можно передумать? (пауза) Оля, голову поверни! Ответь, что, еще можно передумать?
Белова: Я не знаю. Я просто читаю газету.
Итак, очевидно, что разгром независимого медийного холдинга учинили не закулисные силовики. Вся эта спецоперация была подготовлена и проведена «семьей» при непосредственном участии некоторых младореформаторов. Вот цитата из комментария Анатолия Чубайса, который в то время уже занимал пост председатель правления РАО «ЕЭС»: «Некоторая неоднозначность в ситуации в любом случае есть. Однако Газпром восстанавливает в НТВ свои права собственности и действует довольно корректно. У них есть решение суда, и, имея это решение на руках, они могли бы действовать гораздо жестче. Решение суда может нравиться или нет, но это решение суда <…> Альфред Кох, глава "Газпром-Медиа", действует аккуратно, стремясь не ущемить достоинство людей и уникального коллектива НТВ».
Впрочем, единодушия в рядах СПС по поводу НТВ не было. Борис Немцов и Ирина Хакамада, оказавшиеся в довольно затруднительном положении, старались лавировать и, с одной стороны, «вставали на защиту свободы слова», а с другой – говорили о «незыблемости прав собственника». Вот это переформатирование в «спор хозяйствующих субъектов» стало главным признаком лживой и лицемерной атаки власти на независимую прессу. Но после силового захвата телекомпании Борис Немцов высказался вполне однозначно: «Ночью, когда захватывают телекомпанию, то это очень напоминает то, что было у нас в стране лет 60–70 назад. Все это и грустно и противно. Я считаю, что люди, которые это организовали, сами не уверены в своей правоте, они чувствуют, что делают абсолютно неправедное дело в Страстную субботу, и я почти уверен, что никаких шансов теперь воссоздать НТВ в том виде, в котором оно было, практически нет. Я почти уверен, что журналисты, которые сегодня перешли на ТНТ, ни сейчас, ни через месяц, ни через три месяца уже назад не вернутся просто потому, что им плюнули в лицо. Причем сделали это, на мой взгляд, и глупо, и непристойно, и нечестно.
Что касается оценки, то она такая: если НТВ останется в руках Газпрома, то, безусловно, это мощнейшее давление на свободу слова. И если такое положение сохранится надолго, то во многом концепция информационной безопасности, суть которой состоит в том, чтобы поставить под государственный контроль телевизионные каналы, будет выполнена по полной программе, и говорить о свободе слова в нашей стране будет просто кощунством. Поэтому я считаю, что наша базовая задача состоит в том, чтобы заставить власть продать акции, принадлежащие Газпрому, акции, с помощью которых государство собирается устанавливать свою информационную политику на этом канале. Вот это то, что надо сделать.
Второе, что необходимо, на мой взгляд, сделать, – необходимо создать фонд поддержки журналистов, которые оказались во многом заложниками ситуации, у которых есть семьи, есть дети, в отношении которых возникнут большие проблемы. И третий вопрос, который мы просто обязаны сейчас решить, – это вопрос, который касается Государственной Думы, между прочим. Это вопрос о финансовой независимости средств массовой информации, и он находится сейчас в руках Государственной Думы. Я имею в виду, что затраты на рекламу, которая является основой финансовой деятельности и радио– и телекомпаний, и газет, должны включаться в себестоимость с тем, чтобы рекламный рынок развивался динамично. Я думаю, что финансовая независимость средств массовой информации – это базовое экономической условие для существования независимой прессы в нашей стране».
Надо ли говорить о том, что все предсказания Бориса Ефимовича сбылись, а его пожелания и предложения учтены не были… «Газпром» и спустя 20 лет владеет контрольным пакетом акций НТВ и других активов некогда мощного холдинга.
Есть еще одна социальная группа, о реакции которой на уничтожение «Моста» невозможно умолчать. Я говорю о журналистском сообществе. Прямо скажу, мы, сотрудники холдинга, в ту пору были буквально шокированы в лучшем случае безразличной, а гораздо чаще – злорадной позицией коллег по цеху. Десятого апреля журнал «Итоги», в котором имел честь работать и ваш покорный слуга, вышел с редакционной статьей, написанной главным редактором Сергеем Пархоменко. Статья заканчивалась такими строками: «Нет более идиотского положения, чем когда приходится рассказывать о самих себе и, освещая конфликт, понимать, что сам являешься его участником. Но выбора не остается, потому что, как показал кризис, сегодня в России отсутствует корпоративная солидарность, отсутствует тот самый профсоюз, который, не особенно вдаваясь в детали конфликта, просто защищает интересы коллег. И глупо, наверное, предъявлять претензии тем, кто выбрал государство в качестве работодателя. Они отлично знали, что нынешняя власть не склонна миндальничать с журналистами вообще, а работающих в государственных СМИ и вовсе рассматривает как бойцов идеологического фронта, обязанных исполнять любой приказ без обсуждения.
Другое дело – многочисленные коллеги из негосударственных газет, которые по собственной воле язвят, насмехаются, нападают на попавших в беду товарищей по цеху. А когда комментарий получается недостаточно ядовитым, не брезгуют даже банальной подтасовкой фактов. И если нетерпимость государственных журналистов скорее навязанная, то причина злорадства "независимых", быстро переходящего в демонстрацию лояльности власти
