Одно массивное здание, окруженное двухметровой высоты кирпичным забором, воскрешает страницы истории. В 20-х годах здесь размещались специальные английские службы, руководившие антисоветским басмаческим движением в Средней Азии.
Неподалеку от этого здания — десятка три уютных коттеджей, оборудованных кондиционерами. Это бывшее поселение американских специалистов, обслуживавших печально известную военную базу Бадабер, которую им пришлось покинуть в конце 1969 г.
Старому городу — лабиринту глинобитных дувалов и мечетей, обступивших древний форт Бала Хиссар, более тысячи лет. Попадаешь сюда, и кажется, что ты перенесся в далекое прошлое. Теснятся каменные и глинобитные караван-сараи с загонами для лошадей и верблюдов, с глубокими каменными колодцами. Когда-то здесь останавливались купеческие караваны, приходившие из Самарканда, Бухары, Кашгара, Герата и Астрахани. Пешавар ряд столетий играл роль перекрестка торговых путей, связывавших Европу с Азией.
Киса Хвани, в переводе буквально «улица сказочников», — обширный квартал торговцев и ремесленников. С утра до вечера не умолкает шум голосов; вечером торговля идет при свете больших карбидных ламп. Красочные тюрбаны и фески чередуются с чалмами. Изредка можно встретить женщин. Законы здесь строгие, и женщина не рискует появиться без парды. Можно нарваться на фанатика, который полоснет ножом по лицу. Такие вещи случались не раз.
Создается впечатление, что торгуют все. На тротуарах навалены горы арбузов, дынь, яблок. Возле стен прижались ослики, груженные мешками с абрикосами. В громадных чанах — апельсиновый и гранатный сок с кусками льда. Ребятишки толкают тележки, где на противнях в кулечках разложена жареная фасоль. На вертелах шипят куски бараньего мяса и цыплята. «Самаркандский плов», — зазывает посетителей владелец духана. «Шашлык по-узбекски», — вторит ему сосед. Каждый старается перекричать другого. И над всем этим рой мух. Я соблазнился было аппетитной долей ярко-вишневого арбуза, усеянного темными косточками. Торговец небрежно провел рукой — и их как не бывало. Это оказались мухи.
Красочны ряды, где продаются ковры, шерстяные шали, глиняная посуда, медные самовары, тазы и кувшины, деревянные поделки. Первым долгом иностранные туристы направляются сюда. Всевозможные сувениры — от старинных кремневых ружей и кривых сабель до медных расписных тарелок и гонгов. Предъяви разрешение полиции — и в оружейном магазине можешь приобрести винтовку или пистолет. Владельцы магазинов, особенно ювелирных, всегда при оружии. Человека, заподозренного в воровстве, раньше можно было пристрелить на месте. Этим нередко пользовались для сведения счетов с нежелательными людьми. Новое гражданское правительство запретило применять оружие в подобных случаях. Владелец может прибегать к оружию только в случае защиты от бандитов.
В Пешаваре культ чайханы. Но их посещают только мужчины. В холодные дни столы с лежаками переносятся в комнаты: температура зимой иногда падает до нуля. Летом, в жару, все выносится на тротуар под тенты. Откинувшись на лежаках, мужчины, неторопливо беседуя, пьют чай. Пьют по многу чашек. Чай, в основном зеленый, с жасминовым цветком утоляет жажду и непременно подается после жирной пищи. Черного чая с молоком пуштуны не признают. Впрочем, чайханщик может предложить чай на любой вкус. Например, если вы пожелаете, вам подадут чай, куда вместо сахара кладется щепотка соли и добавляется бараний жир.
Киса Хвани оправдывает свое название. В базарные дни, когда сюда стекаются тысячи пуштунов со всех районов пограничной провинции и зоны племен, люди обмениваются последними новостями, которые порой не услышишь по радио и не прочтешь в газетах. У каждого мало-мальски состоятельного торговца или чайханщика обязательно есть транзисторный приемник, чаще всего японского производства. И новость, скажем услышанная по радио, тут же облетит базар, станет предметом обсуждения в чайханах. В Пешаваре четко слышны радиопередачи Ташкента и Душанбе. Ведь по прямой отсюда до советской территории всего несколько сотен километров.
Этот базар, впрочем, как и все базары на Востоке, играет видную роль в общественной жизни. Я был здесь в дни, когда развертывалась избирательная кампания по выборам в Национальную ассамблею и законодательное собрание провинции. Не проходило дня, чтобы сюда не являлись представители организаций, участвовавших в выборах. Киса Хвани стал местом предвыборных митингов и дискуссий, временами заканчивавшихся столкновениями между соперничающими группировками.
В дни борьбы против английского владычества здесь часто выступал лидер «краснорубашечников» Гаффар Абдул-хан. Красного цвета куртки и шаровары носили члены национальной пуштунской организации, оказавшие вооруженное сопротивление английским колонизаторам. 23 апреля 1923 г. британская полиция, разгоняя демонстрацию пуштунов, применила оружие. Теперь ежегодно в этот день патриотические организации проводят митинг, чтобы почтить память жертв английского террора.
…Незадолго до выборов Пакистан облетело сообщение, вызвавшее негодование общественности. Ночью в дом, где жила женщина-врач, работавшая в детской больнице Пешавара, ворвались бандиты и увезли ее в глухой район зоны племен. В записке, оставленной похитителями, говорилось, что условием возвращения женщины должен быть выкуп. Похищение людей с целью выкупа раньше случалось довольно часто. В годы английского господства похищали чиновников колониальной администрации и офицеров, а также членов их семей в качестве заложников.
Национальная народная партия опубликовала заявление, подчеркнув, что совершенное похищение лишний раз говорит о необходимости ускорить проведение в стране социально-экономических и политических реформ, усилить борьбу с бандитствующими шайками феодалов из национальных районов. От военного режима потребовали решительных мер по пресечению деятельности феодалов, нарушающих законы Пакистана.
Демократические организации были поддержаны студентами Пешаварского университета и других учебных центров провинции. Они блокировали дороги, ведущие в зону племен, не допускали туда транспорты с грузами, а также задержали несколько семей феодалов, приехавших в Пешавар из зоны племен. В конфликт вмешалось правительство. Состоялось совещание джирги, осудившей разбойничью акцию феодала (кто он и откуда, было хорошо известно). Джирга потребовала, чтобы он немедленно освободил пленницу, дав ему срок один день.
Пленница в конце концов была освобождена и доставлена на полицейский пункт в Джамруд. Случай, конечно, неприятный. И власти особенно не стремились предать его широкой гласности в газетах. Казн Сарвар, один из главных чиновников политического агентства, на территории которого проживал феодал-похититель, вообще не хотел говорить на эту тему. Но все же мне удалось его разговорить. Вот что он рассказал:
— Похищение людей, в основном молодых девушек, бывало не раз в течение последних лет. Похитители в соответствии с традициями врываются в дом и похищают девушку, которую присмотрел себе в жены какой-нибудь феодал. Это характерно не только для зоны племен, но и для других глубинных районов Пакистана. Случай же с врачом — иного рода, он приобрел нежелательную политическую окраску и задел престиж правительства. Да, правы те организации, которые призывают искоренить все то, что тормозит движение вперед, оскорбляет человеческое достоинство. Но бороться очень трудно.
— Ну а если бы похитители не вернули пленницу? “ спросил я.
— Это совершенно исключено. Если джирга приняла такое решение, то оно должно быть выполнено. Законы зоны племен жестокие. За неповиновение джирге можно поплатиться жизнью. Правда, джирга не всегда вмешивается в подобного рода конфликты.
Кази Сарвар не первый год занимается национальным вопросом в Пакистане. Сам он пуштун, образованный человек. Я спросил его, что он думает о перспективах преобразований в зоне племен и других районах, где феодалы до сих пор пользуются определенными экономическими, социальными и политическими привилегиями.
— Все это анахронизм. Повторяю, бороться с такого рода пережитками сложно, военному режиму не под силу. Я с интересом, например, слежу за предвыборными выступлениями партии, обещающей положить всему этому конец.
…Делегация сейма Польской Народной Республики, возглавляемая Марианом Спыхальским, закончив поездку по Пакистану, летела из Исламабада в Карачи. В этом городе она должна была провести сутки, а на следующий день — вылететь на родину.
Тогда в городе было неспокойно. Предстояли выборы в Национальную ассамблею. Правые нервничали, чувствуя, что избиратели идут за левыми организациями. «Джамаат-и ислами» и экстремисты то и дело устраивали столкновения на улицах, по любому поводу громили магазины, главным образом продовольственные, не забывая при этом прихватить что-либо из съестного.
