Н.А. Все ваши последние утверждения можно свести к одному — проект “Экономической стратегии НПСР” отвечает интересам абсолютного большинства российских граждан. Но далеко не все политики, которые отстаивают интересы большинства, готовы принять этот проект стратегии как руководство к действию. Например, Виктор Илюхин считает, что он неприемлем ввиду его многословности и политической неопределенности. Что вы можете сказать на сей счет?
С.Г. Подчеркиваю, документ, названный “Экономической стратегией НПСР”, является проектом экономической программы Народно-патриотического союза. Он опубликован для обсуждения и дискуссии и открыт для конструктивных идей, в том числе и от Виктора Ивановича Илюхина.
В течение ближайшего месяца мы, разработчики документа, готовы собрать все оценки, замечания и предложения и продолжить работу над проектом. Идеи, заложенные в нем, — это не догма. Это развивающаяся система, принимать которую в качестве программы есть смысл лишь тогда, когда она получит одобрение всех ведущих народно-патриотических сил и политически активных граждан.
Теперь, что касается многословности проекта. Он написан не языком публицистов, а языком профессиональных экономистов. Нам важно было продемонстрировать научную обоснованность программы, логичность необходимых для ее осуществления действий и доказать всем, кто разбирается в экономике, что обнародованная нами система идей — надежный и проверенный интеллектуальный продукт. Короче говоря, мы сделали первый шаг — создали добротный документ. Второй шаг предполагает популяризацию идей экономической стратегии и их перевод в лозунги. Над этим должны уже работать идеологи и журналисты патриотических изданий.
Н.А. Один из разделов “Экономической стратегии НПСР” называется “Наши противники” и начинается он так: “Осуществление нашей экономической политики в интересах народа и будущего развития России потребует преодоления сопротивления паразитической олигархии и связанной с ней организованной преступности”... То есть авторы экономстратегии НПСР отдают себе отчет, что ее реализация невозможна без подавления сопротивления, по вашим словам, всякого рода паразитов. Понадобится ли для этого введение каких-то чрезвычайных мер и способов управления страной?
С.Г. Экономическая политика Народно-патриотического союза отвечает интересам подавляющего большинства российского населения. И если НПСР сумеет донести до народа идеи своей политики, то единственное, что потребуется для ее реализации, — это демократическая, честная процедура выборов и сохранение в стране правовой системы. Несомненно, что многие власть имущие и богачи с мировоззрением бандитов попытаются в очередной раз свернуть шею стране и попробуют либо фальсифицировать выборы, либо устроить переворот, чтобы сохранить возможность и дальше воровать, как они это привыкли делать.
Наша задача — не допустить очередных преступных действий, выиграть парламентские и президентские выборы и затем через законодательные акты приступить к осуществлению своей экономической политики.
Никакими чрезвычайными мерами с помощью всевозможных ВЧК мы никого насиловать не намерены. Мы будем строго следовать законам, в том числе и направленным против паразитизма. И насилие в таком случае уместно лишь при неисполнении законов, которые выражают волю народа.
Александр Васильев ВЕЧНЫЙ ИНОСТРАНЕЦ
Мы все родились и жили в империи под названием СССР. Она была империей по сути, и не самой плохой. Теперь говорят, мы тоже живем в империи, но в империи по виду и для жизни малоприспособленной. Вообще русские — народ имперский. Народ, который очень трепетно относится к имперским символам: к орлам, к былому величию, к ядерному оружию, и не только к ним, но и к нашим правителям. В руках Ельцина имперские символы кажутся мишурой. Что касается наших премьеров, то все они, начиная с чмокающего голубя мира и заканчивая мальчиком с лысиной, производили впечатление скорее банановое, чем имперское. И вот после прошлогоднего кризиса появился осколок могучей советской имперской эпохи: кандидат в члены Политбюро, председатель палаты Верховного Совета СССР, директор службы внешней разведки — последний солдат империи — Евгений Максимович Примаков. Вся нация содрогнулась в едином порыве. Все вздохнули с облегчением, все стало тихо, чинно и благородно. Экономика потихоньку заработала, в политике особых ляпов не было, даже когда курс доллара начинал расти — это было совсем не страшно. Тихо и неспешно Примаков двигался в президенты, он и сейчас, по рейтингам Киселева, самый популярный политик в России, а там и, глядишь — станет нашим новым гарантом. Картину портил, как всегда, теперешний гарант, который, естественно, не потерпел никакого подобия конкуренции. Примакова сняли, но массовых волнений это не вызвало. После того Примаков стал все больше превращаться в легенду о самом себе. И скоро мы все будем вспоминать, как сладко мы жили при добром начальнике Примакове.
А давайте задумаемся: кто такой Е.Примаков? Он родился в Киеве, крупном, но не столичном, провинциальном городе. Его детство и юность прошли на окраине империи — в Тбилиси (это не Россия). И он впитал в себя весь колорит кавказских отношений, друзей, застолий, в общем, неспешной жизни. Примаков никогда не был русским (по матери его фамилия — Киршблат), он всегда был советским. Правящая элита в СССР была космополитична по своей сути. Алиев и Шеварднадзе являлись советскими руководителями, Советский Союз был их родиной, но Россия никогда ей не была. И поэтому не стоит удивляться их теперешней антироссийской политике. Примаков — фигура такого же крупного калибра, как и эти деятели, но, как мы видим, калибр — это не гарантия пророссийской, прорусской политики. Нам могут сказать, что мы покушаемся на самого полезного, самого патриотического из теперешних политиков. Давайте же посмотрим, а что же на самом деле сделал такого патриотичного Е.Примаков и обратимся к фактам.
В свою бытность премьер-министром Евгений Максимович не раз давал понять и неоднократно заявлял публично, что он — политический премьер. Так и было: экономикой и финансами занимались Ю.Маслюков, В.Геращенко, Г.Кулик и др. На долю самого премьера приходилась политика: внешняя и внутренняя. Начнем с внешней. Прописной истиной является то, что основная внешняя политическая проблема России была есть и будет югославская (косовская) проблема. Многие из нас находятся в плену известной парадигмы: хороший Примаков, развернувший свой самолет над Атлантикой, и плохой Черномырдин, сдавший Югославию НАТО. Однако если допустить, что Примаков действительно такой умный и прожженный политик, каким мы его себе представляем, то почему же он не предусмотрел такой вариант? Очевидно, что его влияние на Ельцина никогда не было абсолютным, березовские-абрамовичи всегда находили наиболее близкие пути в “семью”. Неужели трудно было посчитать появление пораженцев и предателей? Речь тут не идет о Черномырдине, он всего лишь был нанят (и “семьей” и НАТО) для выполнения особо грязной работы, а речь идет о проатлантических настроениях кремлевской клики, которые не один серьезный политик не может недооценивать. Что Е.Примаков слаб для того, чтобы это посчитать? Если это так, то зачем он нужен? Но мы не верим в глупого Примакова. Значит знал.
Результат для Югославии: страна разбита, провинция Косово оккупирована врагами, любитель клубнички Клинтон объявляет охоту за законноизбранным президентом Югославии и назначает плату за его голову. Результат для России: последний потенциальный союзник, кроме Беларуси, экономически уничтожен, моральный авторитет России на Балканах ниже нуля и она занимаемся грязной работой по указанию НАТО. А где Евгений Максимович? Все в дерьме, а он в белой шляпе и метит в президенты.
На мой взгляд, в этой истории и Примаков, и Черномырдин всего лишь, вольно или невольно, выполняли одну и ту же роль. Только Черномырдин, по простоте душевной, больше подставился. А Примаков, как не самый глупый представитель еврейской диаспоры, сыграл тонко: разворот над Атлантикой, приведший, в конечном счете, к тысячам жертв наших братьев — это, конечно, очень красиво. Но если бы он думал о судьбах России и Югославии, ему надо было бы не маневрировать в воздухе, а либо тихо сказать Милошевичу: “Извини, брат, но продадим мы тебя”, — либо действительно помочь Югославии оружием. И не бояться уходить в отставку, если видишь, что по-другому нельзя, все равно ведь почти сразу уволили.
Про импичмент и говорить не будем. Кто кого о чем убеждал — и так известно.
