Помимо этого, просто в силу закономерностей развития технологий (не говоря уже об объявленном новой администрацией США "крестовом походе" за дешевую нефть) в 2002-2005 годах неизбежно падение мировых цен на нефть до опасного для России уровня.
— Но эти проблемы, особенно на фоне угрожающего замедления развития, делают категорическим императивом не то что прогресса, но даже нашего выживания, активизацию деятельности правительства.
— Просто энергично суетиться мало: адекватной может стать лишь осмысленная деятельность. Пока же правительство не может разумно отреагировать даже на краткосрочную и в общем достаточно простую проблему — ускорение инфляции. В январе 2001 года она выросла до 2,8% (в декабре 2000 — 1,6%, в январе 2000 — 2,3%), а за январь-февраль, как ожидается, составит 5%, что в годовом выражении даст 34% — почти в 3 раза больше заложенных в бюджете 12%. Именно это заставило правительство заговорить о возможной потере контроля за инфляцией уже во втором квартале 2001 года.
— Откуда в России лишние деньги?
— Главная причина ускорения инфляции — позорная капитуляция правительства перед естественными монополиями: в январе оно вновь (как это было в мае-сентябре 2000 года) разрешило резко повысить тарифы и РАО "ЕЭС России", и ОАО "Газпром", и МПС, и уже после этого пообещало повысить внутренние тарифы МПС еще на 31% — в два приема, при неясном снижении экспортных тарифов. При этом правительство даже не ставило перед ними вопрос об обеспечении финансовой прозрачности, без которой в принципе не имеет права одобрять повышение тарифов естественных монополий, так как не обладает возможностью проверить степень обоснованности этого повышения.
Так как причиной инфляционной волны являются его собственные лень и некомпетентность, правительство пытается пригасить инфляцию не насущными структурными реформами, но, как в 1995-1998 годах, ужесточением бюджетной политики.
Механизм возникновения инфляции видится реформаторам примитивно простым. Экспортеры заработали много валюты и стали сдавать ее в Центробанк в обмен на рубли. Чтобы курс доллара не упал и не сделал российскую экономику нерентабельной, приходящие в нее доллары обменивались на новые, специально эмитируемые рубли. В результате денежная масса, например, в 1998 году, увеличившаяся менее чем на 20%, в 1999 выросла на 57,2, а в 2000 — и вовсе на 62,4%.
Примерно половина эмитированных таким образом рублей была впитана реальным сектором, обеспечив монетизацию экономики, вытеснение денежных суррогатов и сокращение неплатежей, погашение долгов по зарплате и баснословные доходы федерального бюджета. Именно эти деньги обеспечили в первой половине 2000 года экономический и инвестиционный бум в России.
Однако другую половину эмиссии реальный сектор из-за нерешенности структурных проблем принять не смог.
— Но в принципе в этом нет ничего страшного, ибо действующий механизм эмиссии основан на жестких ограничениях так называемого "карренси борд" и потому в принципе не инфляционен: каждый эмитированный рубль на 100% обеспечен свободно конвертируемой валютой. Легендарный "золотой червонец" нэпа был обеспечен ей лишь на четверть — и это было исключительно высоким уровнем даже по тем временам!
— Возможно, специалисты правительства этого не знают. Возможно, им не хочется допускать возврата рублей на валютный рынок, так как это приведет к снижению золотовалютных резервов Центробанка.
В любом случае самый прямой и естественный путь решения проблемы — активизация структурных преобразований, устранение преград, мешающих реальному сектору воспользоваться сотнями миллиардов эмитированных рублей. Но реформаторы не ищут легких путей ни для себя, ни, что существенно более важно, для России. И вместо того, чтобы пытаться использовать огромные деньги, подаренные стране счастливым случаем, но мешающие им из-за их собственной неумелости, они пытаются их уничтожить — "стерилизовать".
— Выходит, подобно тому, как совсем недавно неэффективность государства превращала в стихийное бедствие хороший урожай, теперь она превращает в кризис высокие доходы наших экспортеров?
— Попытки этой стерилизации продолжаются уже почти год. Сначала хотели загнать рубли в новую "пирамиду" ГКО, но наученные реформаторами инвесторы показали, что они хорошо помнят урок "киндердефолта". Попытались заставить Центробанк ужесточить денежную политику — но отступились, когда им разъяснили, что это может разрушить банковскую систему. В результате изобрели совершенно фантастическую технологию, невиданную ни в одной стране мира: деньги стали замораживать прямо в бюджете.
Весь 2000 год федеральный бюджет получал колоссальные дополнительные доходы, превысившие 250 млрд.рублей. При этом, по данным Счетной палаты, правительство умудрилось недофинансировать заложенные в бюджет расходы аж на 58 млрд.руб., проведя неформальный секвестр не в условиях жесточайшего бюджетного кризиса, как в 1997 году, а при казне, буквально ломящейся от денег! Сэкономленные таким варварским способом средства не только пошли на компенсацию заложенных в бюджет заведомо нереальных внешних займов (только от МВФ и Мирового банка, по признанию вице-премьера Кудрина, предполагали получить 4,8 млрд. долл., а смогли менее 300 млн.), но и были "заморожены" на его счетах.
В результате неиспользуемые остатки на счетах консолидированного бюджета (федерального и всех региональных бюджетов) выросли за январь-ноябрь 2000 года на 125,7 млрд. руб. и 1,2 млрд. долл. С 1 февраля 2000 года под его конец неиспользуемые остатки только федерального бюджета выросли более чем в 6 раз — с 16 до примерно 100 млрд. долл.. Эти деньги были взяты государством у налогоплательщиков и не возвращены им ни в каком виде.
— Когда в 1995-1997 годах огромные средства бюджета "замораживались" в олигархических банках, это можно было объяснить корыстью и коррумпированностью соответствующих правительственных чиновников...
— В 2000 году "зависание" денег налогоплательщиков в бюджете было вызвано преимущественно догматичностью и безграмотностью руководства Минфина. Будучи вложены в экономику, эти средства (эквивалент 5,7 млрд. долл.!) могли обеспечить ее модернизацию и вывести Россию на качественно иной технологический уровень, кардинально сократив ее отставание от развитых стран. Но неспособность правительства заниматься чем-либо, кроме выколачивания налогов и урезания расходов бюджетов, его нежелание решать структурные проблемы сделали этот путь невозможным и не позволили направить и малую толику этих средств даже на спасение десятков тысяч людей, медленно умирающих от холода и отключений электроэнергии.
— Но ведь заморозив в бюджете колоссальные средства, правительство обесценило собственные призывы к уплате налогов ради поддержания порядка и социально незащищенных слоев населения?
— Весь 2000 год его политика делала уплату налогов совершенно бессмысленной. Тем не менее в январе 2001 года "сладкая жизнь" реформаторов закончилась: из-за ухудшения конъюнктуры ему пришлось начать тратить "замороженные" средства. Несмотря на жесткую экономию (регионы в январе 2001 года были недофинансированы на 14%, военная реформа — на четверть, промышленность и сельское хозяйство — наполовину, а транспорт получил лишь 9% обещанного), Минфину пришлось потратить 7,1 млрд. руб. неиспользуемых остатков бюджетных средств. Более того: ради внешних выплат, "не замеченных" правительством и депутатами Госдумы при составлении бюджета ("дыра" в нем оценивается в 6,1 млрд. долл.), реформаторы намерены сократить остатки средств на треть — на 33 млрд. руб.. Это означает, что механизм "стерилизации" рублей в федеральном бюджете начал давать сбои.
Казалось бы, вот он — повод для возвращения к разуму, для замены безумного ужесточения финансовой политики назревшими структурными мерами… Но реформаторы не сдаются. Они нашли новый выход из положения: оказывается, чтобы уменьшить количество "горячих" рублей, надо не обеспечивать их втягивание в реальный сектор, но сокращать рублевую эмиссию, точнее, ее первопричину — приток валюты на рынок и, соответственно, ее скупку Центробанком. При этом в будущем бюджетном послании президента (традиционный пиаровский ход, когда о содержании послания узнают задолго до его оглашения) предполагается загадочная "независимость бюджета от объема внешней задолженности". Это при том, что в 2003-2008 годах платить придется 12-18 миллиардов долларов — откуда еще, как не из бюджета, возьмутся такие деньги? Бюджет в ближайшее время будет не просто зависеть, он будет определяться объемами внешних платежей.
