Ознакомительная версия.
О самом митр. Иосифе архиеп. Иларион говорил, что тот, как допустивший грех отделения по злобе, останется при своих убеждениях до конца своих дней.
“Какую шутку выдумали, - писал он знакомым. — Он (митр. Сергий — авт.) мол отступник. И как пишут, будто без ума они. Сами в яму попадают и за собой других тащат. А Осиповы письма уж очень не понравились. Будто и не он пишет вовсе. У него будто злоба какая. И самый главный грех тот, что его на другую должность перевели. Значит и отступник... Что и других переводят, так что ж делать, поневоле делают, как им жить дома нельзя. А прежде по каким пустякам должность меняли и еще рады были, а теперь заскандалили. А теперь для пользы дела, не по интересу какому. Лучше дома жить, это что говорить, да от кого это зависит? С ним ничего не поделаешь, хоть об стенку лбом бейся, все то же будет. Значит, ругаются по пустякам и зря, вред себе и другим делают. Так-то, дорогой мой...” [158]
Вместе с “соловецким епископатом” болезненно переживали разделение и бывшие Ленинградские епископы: Сестрорецкий Николай (Клементьев), Кронштадский Венедикт (Плотников) и Ладожский Иннокентий (Тихонов). Они писали своим духовным чадам, что в действиях митр. Сергия нет нарушений ни догматов, ни канонов, ни уставов и разоблачали несостоятельность греховной идеологии митр. Иосифа и еп. Димитрия. Еп. Иннокентий даже написал еп. Димитрию увещевательное письмо, на которое тот ответил обширным посланием об “отступлении от истины” сергиевской Церкви. К сожалению, письма эти не сохранились. [151]
В отрывках дошло до нас частное письмо еп. Николая к некоему О. Ф. Б., написанное в начале 1928 года.
“Действия митр. Иосифа, - писал он, — мне кажутся непоследовательными и не чуждыми некоторой тонкой своекорыстности.
1. Непоследовательны: прерывая общение с митр. Сергием, Владыко Иосиф поддерживает свое общение с митр. Петром, поддерживающим и одобряющим митр. Сергия. Выходит против математического правила: две величины, равные порознь третьей...
2. Но пряди тонкого своекорыстия почему-то обнаружились не тотчас после обнародования сергиевского обращения, а спустя два месяца, когда митр. Иосифа задело организационно-административное колесо Синода и митр. Сергия. Получается впечатление при чтении Иосифовских документов такое, что они не появились бы на свет, если бы автор их не был затронут служебным передвижением к некоторому понижению. Не протестовал он в прошлом году при назначении с Ростовской кафедры на Ленинградскую; полагаю, что не протестовал бы и в том случае, если б обращению митр. Сергия сопутствовало какое-либо заявление с другой стороны, облегчающее положение Церкви.
Эти соображения ослабляют только силу протеста, но не уничтожают. Принципиальная сторона его — теряет ли Церковь вообще или священноначалие в частности свою чистоту и правду от своих заявлений покорности и содействия безрелигиозной власти — великий вопрос, который, независимо от осложнений личной борьбы действующих лиц, становится вопросом жизни и совести людей и, конечно, когда-нибудь найдет свое решение. Если обращение сделано, выражаясь словами Писания, “уповающе токмо в животе сем”, то оно и восприемлет здесь свое возмездие, если же автор его живет в надежде живота вечного — чего, я думаю, отрицать никак не следует, — то надо усматривать и мотивы издания обращения не шкурнические (простите грубое слово) и продажные, а попечительные о Церкви и преследующие ее спасительную пользу. В худшем случае, надо думать, митр. Сергий добросовестно заблуждается, а не сознательно предательствует. Лично я оцениваю его действия так: Понятие “общества” (Церковь в ее человеческой половине) и народа шире понятия государства и власти... Сколько сменялось видов государства, устройства и форм власти только, например, в нашей истории, а народ русский — все один и Церковь единая православная. Любовь к Церкви и народу (Рим. гл. XII и 1 Кор. гл. XIII) долготерпеливо побеждала злое государство и власти. Мы, архипастыри, как лица апостольского преемства, ответственны не за себя только и за свой исторический момент, но и за все его прошлое. Дерзаем ли мы, например, осудить Церковь Петровского периода за то, что она, выстрадав от шутейского и всепьянейшего церковного сообщества (собора), пошла на устроение свое в новых условиях тогдашней жизни и постепенно их изгладила? Если она ошиблась тогда, то мы, “зиждя грады пророческия”, тем самым виним себя и продолжаем их ошибку, — следовательно, неправославны. Но такого сознания в нас нет: несмотря на личные недостатки Феофана Прокоповича. Церковь не извергла его, хотя современники и сторонники Феодосия Яновского весьма зазирали его и хотя наша иерархия есть ведь и его преемница. Так и митр. Сергий верит в избранный им путь церковного устроения и поскольку до него наши архипастыри и пастыри не противились законодательству советской власти в церковных делах до обращения митр. Сергия, по совести стараясь исполнять инструкции, несоответствующие канонам, и за это их не осуждали (в числе исполнителей были особенно ревнивы и нынешние противники митр. Сергия), постольку не следовало бы спешить осуждать, а тем более прерывать с митр. Сергием сейчас, ибо, в сущности, пока он ничего не прибавил к тому, что фактически было...”[140]
Доводы еп. Николая были настолько обстоятельны, что находили благодарные отклики среди его адресатов и служили противодействием расколу.
Из числа епископов, находившихся на епархиях, боролись за церковное единство митр. Ленинградский Серафим (Чичагов), еп. Петергофский Николай (Ярушевич), викарий Ярославской епархии Вениамин (Воскресенский). В Серпухове живое участие в противлении раскольникам принимал еп. Серпуховской Сергий (Гришин), испытавший на себе всевозможные поношения и оскорбления со стороны иосифлян.
Неоценимый вклад в церковное умиротворение вносили рядовые пастыри, чьи труды благословенны в очах Божиих. Имена их перечесть невозможно. Назовем, к примеру, о. Всеволода. Он был своего рода духовным старцем, под чьим руководством спасались многие православные ленинградцы. Этот батюшка тоже не был согласен с мероприятиями митр. Сергия, однако считал, что несогласие не дает право кому бы то ни было прерывать молитвенно-каноническое общение с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя и тем более объявлять его и всех находящихся с ним в общении безблагодатными. Высланный гражданскими властями из Ленинграда, он укреплял и утешал своих духовных чад письмами.
“Знаю, - писал он, — что у вас великие церковные недоумения и нестроения. У вас произошло разделение на две части. Одни стоят за митр. Сергия и за Синод, другие — против. Беспристрастно судя, и те и другие неправы. Митр. Сергий и его Синод выпустили воззвание, в котором смешивают церковное дело с политикой и совершают перемещение епископов помимо воли последних, издают распоряжения, которые по совести не могут исполнять многие православные, и превышают свои церковные права — права лишь Заместителя Патриаршего Местоблюстителя.
Все это вредные для Церкви мероприятия. Они составляют частное каноническое преступление митр. Сергия и иже с ним. Но не таковы еще эти преступления, чтобы можно было объявлять митр. Сергия безблагодатным и требовать немедленного разрыва молитвенного с ним общения. Правы те, которые выставляют против митр. Сергия обвинения: но глубокая, ничем не оправдываемая ошибка их заключается в том, что они порвали общение с ним и даже объявляют его еретиком, а всех, находящихся в общении с ним, безблагодатными. Думаю, что за это они будут отвечать перед Господом. Есть, следовательно, неправда у одних, есть она и у других. Взаимные прощения одной и другой стороны не имеют поэтому, никакой силы, потому что при этих прещениях ни та, ни другая сторона не опирается на истину Православия. Лишь то запрещение влечет за собой лишение благодати, которое согласно с волей Божией, выраженной во всей совокупности Православия. И лишь то благословение влечет за собой ниспослание благодати, которое согласно с волей Божией. Если же этого согласия нет, то не только благодать не отымается и не посылается, но сама церковная жизнь показывает, что все такие действия Церковью не принимаются, хотя бы их совершали Великие Вселенские Соборы и самые право-славнейшие патриархи и синоды.
Таковы действия той и другой власти у вас. Обе не имеют догматической и канонической основы в своих прещениях друг на друга. И вы можете свободно ходить в те и другие храмы, моля Господа, чтобы он дал каноническую правильность в отношениях между православными и умирил бы Церковь Свою.
Нельзя ходить только к явным раскольникам: обновленцам, григорианцам и украинцам. Этих последних бойтесь: они — безблагодатны”.[159]
Ознакомительная версия.
