на размещение американских ракетных комплексов в Южной Корее. Южнокорейскому конгломерату Lotte они обошлись почти в 2 млрд долларов [546], а потери южнокорейской экономики в целом составили около 16 млрд долларов [547]. Эти меры, возможно, были для Китая лишь скромными пробными шагами. В будущем Пекин, вероятно, начнет использовать свое растущее глобальное экономическое влияние, чтобы китайские санкции оказывали воздействие не только на фирмы, работающие в Китае, но и на иностранные фирмы в других странах мира. Через несколько десятилетий размах китайских санкций может сравняться с масштабами американских.
В ближайшие годы Соединенным Штатам, вероятно, придется искать новые инструменты для замены недостаточно эффективных финансовых санкций. Американский аппарат принуждения может постепенно переключиться на меры, не опирающиеся на использование доллара. Очевидным претендентом здесь являются вторичные санкции: они направлены против транснациональных корпораций, которые не смогут выжить, не имея доступа к американскому рынку. Однако расширенное использование вторичных санкций приведет к дальнейшему ухудшению отношений с союзниками и подстегнет усилия иностранных государств по разработке механизмов обхода санкций. Это также может подтолкнуть Китай к разработке собственного режима вторичных санкций и применению таких санкций к американским (и, возможно, иностранным) компаниям.
Поскольку в нашем цифровом мире американские компании — например, Meta [548] (материнская компания Facebook, Instagram и WhatsApp), Google и Twitter — владеют огромными массивами конфиденциальных данных, можно ориентировать санкции на цифровые потоки. В этом случае последствия подобных мер будут одновременно и менее серьезными (здесь маловероятен дефицит товаров), и более опасными для противников США (сообщить сотням миллионов людей, что у них больше нет доступа к Facebook, — непростая политическая задача). Однако с учетом нынешнего доминирования американских технологических компаний в цифровой сфере реализация описанного варианта, скорее всего, навредит самому Вашингтону.
Последним вариантом замены финансовых санкций являются инвестиционные ограничения и экспортный контроль, особенно в отношении важнейших технологических товаров. В теории такое экономическое оружие выглядит привлекательно. Учитывая технологическое превосходство Америки, эти меры весьма эффективны. Кроме того, они опираются не на широкое использование доллара, а на экономическое влияние Америки, которое вряд ли сильно снизится даже в долгосрочной перспективе (если США удастся сохранить свое лидерство на технологическом фронтире). В последние годы Соединенные Штаты активно применяют в отношении Китая именно такие меры. Эта стратегия несет в себе значительные риски для китайской экономики, но еще более серьезные — для интересов США.
10
Технологичное будущее
Станет ли экспортный контроль санкциями завтрашнего дня?
Летом 2020 года в Калифорнии и Орегоне вспыхнули масштабные лесные пожары. Пожары в этом регионе — явление ежегодное, однако посреди разрушений и хаоса тысячи пожарных, сражавшихся с огнем, быстро уловили, что этот год отличается от прочих. Той весной не проводили контролируемые выжигания — важнейший инструмент предотвращения лесных пожаров. Имелась и еще одна проблема: отсутствовали беспилотные летательные аппараты (БПЛА), которые могли бы следить за тем, насколько быстро распространяется пламя. Если бы пожарные знали, почему не было контролируемых пожаров и почему не летали дроны, они бы, наверное, удивились. Причина не имела никакого отношения ни к лесам, ни к экологической политике, ни к многолетнему сокращению бюджета. Все упиралось в Китай.
Несколькими месяцами ранее администрация Трампа приказала американским государственным организациям прекратить использование эскадрильи дронов (насчитывавшей свыше 800 БПЛА), которые ранее помогали отслеживать пожары и проводить контролируемые выжигания по всей Америке [549]. Дроны работали прекрасно, но их изготовила китайская компания DJI [550]. Использование беспилотных летательных аппаратов компании DJI не является чем-то особенным: эта фирма выпускает более 70 % всех гражданских дронов в мире [551]. Однако администрация забеспокоилась, что БПЛА могут тайно передавать конфиденциальную информацию в Китай, позволяя Пекину видеть то, что наблюдают эти аппараты [552].
Компания DJI решительно опровергла эти заявления и приняла меры по переносу производства в США. Сотрудники Министерства внутренних дел предупреждали, что прекращение контролируемых выжиганий может привести к катастрофическим лесным пожарам. Однако администрация проигнорировала эти предупреждения и пошла еще дальше в реализации своей стратегии защиты от Китая: Вашингтон также приостановил закупку 17 высокотехнологичных систем под названием Ignis, которые помогают запускать контролируемые выжигания [553]. Сама технология была американской: тремя годами ранее правительство США включило систему Ignis в список лучших инноваций «Сделано в Америке» [554]. Однако имелась одна неприятность: системы Ignis включали компоненты китайского производства. Администрации сочла это слишком большим риском.
Решение о снятии с производства оборудования для отслеживания пожаров поставило под угрозу деятельность Управления по борьбе с природными пожарами: администрация не смогла найти альтернативных поставщиков систем контролируемого выжигания, не связанных с Китаем [555]. При нелетающих БПЛА и отсутствии систем Ignis Управление по борьбе с природными пожарами смогло осуществить лишь четверть запланированных на 2020 год операций по контролируемому выжиганию. Имелся запасной вариант — использовать самолеты, пилотируемые пожарными, но от него быстро отказались: он ставил под угрозу человеческие жизни при наличии безрисковой альтернативы.
Недоступность БПЛА наглядно проиллюстрировала далеко идущие последствия американо-китайского конфликта [556]. Она привела к катастрофическим результатам. Конечно, маловероятно, что использование дронов предотвратило бы пожары, возникавшие из-за редкого сочетания сильных ветров и экстремальной жары. Однако, возможно, это помогло бы снизить число погибших (около 40 человек) и уменьшить масштабы ущерба (составившего примерно 2 млрд долларов) [557]. Не слишком ли высока цена за снижение бездоказательных рисков, что Китай может использовать беспилотники для шпионажа над территорией США? Для Вашингтона ответ был однозначным: нет, не слишком.
Американские опасения по поводу технологического подъема Китая и связанных с ним промышленного шпионажа и киберворовства зародились в начале 2000-х годов. Они вышли на первый план в 2018 году, когда торговый представитель США опубликовал объемный доклад, в котором обобщил предполагаемые преступления Китая против Соединенных Штатов [558]. В документе подчеркивалось понимание Вашингтона, что китайской экономикой управляет не рынок, а государство [559]. По мнению американского правительства, экономическая стратегия Китая направлена на привлечение иностранных компаний, кражу их технологий и индигенизацию [560] с последующим выдавливанием этих компаний с китайского рынка. По мнению американских политиков, этот процесс включает в себя всего несколько хорошо документированных этапов.
Прежде всего китайское правительство заставляет мировые компании, желающие получить доступ на китайский рынок, создавать совместные предприятия с китайскими фирмами. Эти местные компании преследуют одну-единственную цель — выведать технологические секреты у зарубежных партнеров. Это хорошо известная проблема; по словам представителя Управления национальной контрразведки США, «представители Китая являются самыми активными
