А сейчас – экскурс в область формальной логики. Десятилетиями нам вбивали в голову, что политические убийства, проституция, торговля наркотиками, шантаж и коррупция, наличие мафиозных структур – составляющие так называемого «свободного мира», звериный оскал империализма. Значит, там, где это есть, есть и этот самый оскал. В СССР все это тоже имеется в огромных размерах. Значит, СССР – империалистическая держава? Мы пришли к тому, от чего открещивались? Занятно: вот что значит жить догмами!
Захотелось нам узнать, что такое безработица. Ответ: «Это социально-экономическое явление капиталистического способа производства, обусловленное действием его экономических законов» (С. 20). Очевидно, можно не комментировать, все ясно. Продолжим экскурсию по словарю. «Военно-промышленный комплекс (ВПК) – сложившаяся в ряде капиталистических стран совокупность социально-экономических, политических и идеологических структур, связанных между собой участием в производстве военной продукции и проведении политики милитаризма».
Если этому поверить, в СССР никогда не было ВПК, не было гипертрофированного Молоха – военного бюджета, не он определял все, не он грабил здравоохранение, образование, культуру.
А вот и совсем классика: «Возрастание роли Коммунистической партии в современных условиях. В условиях перестройки партия демократизирует свою руководящую деятельность и внутреннюю жизнь, ставит задачу создать такие политические механизмы и гарантии, которые исключили бы в будущем возможность нарушения ленинских принципов партийного руководства обществом» (С. 39).
Не странно ли, что после смерти Сталина почти сорок лет приходится заниматься одним – восстановлением ленинских норм жизни? И невдомек, что все, что происходило и происходит, как раз в точном соответствии с нормами Владимира Ильича, пренебрегавшего законностью! И еще одно дивно – после трех дней августа 1991 года страна осталась без партии.
Да как же это мы без возросшей роли, без ленинских принципов, без Старой площади?!?! Без указивок, кому, как, что и о чем и о ком думать? Кому, что и почем приобретать? И как же без рекомендаций, имеющих силу закона, выработать критерии разумных потребностей?
Термин этот не нов, им давно пользуются социологи, философы, но только у нас. Выработка разумных потребностей была возведена в ранг сверхактуальной государственной политики. На Западе куда проще: определяется минимальный уровень жизни, за которым – черта бедности, и все, не надо никаких философских вывертов. И государству ясная картина и избирателям: растет число за чертой бедности – значит, надо менять правительство, которое не справилось с главным – повышением жизненного уровня народа.
Оправдания со ссылкой на объективные трудности и прочее в расчет не принимаются: не справился – уходи. Речи о пределе, разумности, потолке потребностей не возникает: каждый сам вправе распоряжаться своими доходами, может заработать ровно столько, сколько в его силах.
И все-таки что же вкладывается в это понятие? Итак, ПОТРЕБНОСТИ РАЗУМНЫЕ – «потребности, побуждающие человека к активной жизнедеятельности, способствующие его физическому и духовному совершенствованию. Противоположное понятие – неразумные (ложные, мнимые) потребности, удовлетворение которых ведет к физической и духовной деградации личности... Поскольку личность и ее потребности есть продукт развития общественных отношений, постольку и критерий потребностей разумных неизбежно соотносится с моральными нормами и ценностями, господствующими в данном обществе. В социалистическом обществе понятие потребностей разумных неотделимо от коллективистской и трудовой сущности социалистического образа жизни и противостоит эгоистическим желаниям, индивидуалистическим прихотям, паразитическому стремлению прожить за счет общества и другим уродливым явлениям, лежащим в основе мещанско-потребительской психологии».
«КАЖДЫЙ СВЕРЧОК ЗНАИ СВОЙ ШЕCTOK»
Это не просто набор слов, сквозь который трудно пробраться, это – программа, предписывающая одно: не высовываться, жить уравнительно со всеми. Есть на семью из трех человек – 30 квадратных метров жилплощади – значит, все по норме, ты не можешь подыскать удачный вариант обмена и въехать в пятидесятиметровую квартиру, потому что появятся излишки жилплощади, а это не положено.
У тебя есть квартира, не важно какая, значит, на дачном участке ты можешь воздвигнуть лишь продуваемую всеми ветрами развалюху, но никак не дом, в котором можно отдохнуть и зимой: не положено иметь и дом и квартиру. Жена больна, нуждается и зимой в чистом воздухе? А на что у нас бесплатная медицинская помощь – в больницу ее! На даче не должно быть никаких пристроек, погребов. Вырастил что-то, сверхурожай – на рынок идти нельзя, это проявление психологии частника, рвача, извлечение нетрудовых доходов. Что-то вырастил – сдай излишки бесплатно в детсад или детский дом.
На троих две легковых машины? И от третьей бы не отказались? Ну, знаете ли, всему есть предел, не пожалуете ли на партчистилище, члены парткома вам быстренько мозги вправят: психология вещизма – не наша психология! Вы нам уже давно подозрительны, дорогой товарищ, что-то слишком часто меняете костюмы, обувь, и рубашка на вас всегда новая. На всех парах летите к персональному делу, на всех! Да, по работе к вам претензий пока нет, но мы не можем не заботиться о вашем моральном облике, что-то вы частенько киваете в сторону гниющего буржуазного Запада. Наш вам совет – доведите свои потребности до разумных пределов. До разумных!
Увы, в этом монологе не утрирована ни одна фраза, все это нам приходилось слышать. И в кино, и в театре, и в книгах, и газетах – именно под этим ракурсом шло оболванивание советского человека.
Никто из партийных пастырей не воспринимал всерьез утверждение из того же словаря: «Социализму одинаково чужды и буржуазные идеалы общества потребления, и грубо-уравнительные идеи аскетического ограничения и самоограничения потребностей» (С. 298). Ну, уж нет! Аскетизм и самоограничение потребностей поднималось на щит. Образец положительного героя в литературе и искусстве – это аскет, удовлетворяющийся кулаком вместо подушки, бессребреник, у которого ни кола, ни двора, вечный скиталец с одной великой стройки на другую.
Ему не до дома, не до семьи, не до детей, он одержим одной работой, через это неудачник в личной жизни, фактически тот же святой, но святой коммунистический.
ПРЕДЕЛ МЕЧТАНИЙ – БАЛАНДА
В обществе, где насыщенье шло только через лозунги, такие аскеты и были позарез необходимы: у них не было не только разумных потребностей, они обходились вообще без потребностей, удовлетворялись горбушкой черного хлеба с кипятком. Им бы зэковскую пищу – пусть и баланда, но горячая, три раза в день, в определенное время – предел мечтаний! Разумные потребности на деле оборачивались жестким самоограничением во всем, принятием отшельнических норм жизни. Удивительно, как только дети зачинались...
ПОТРЕБИТЕЛЬСТВО КАК «СИСТЕМА ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙ»
В недавнем, советском прошлом было модно обвинять в мещанско-потребительской психологии. Это есть не что иное, как «система ценностных ориентаций субъекта (личности, социальной группы), для которого потребление материальных благ является основой жизнедеятельности. Мещанско-потребительские взгляды и настроения (зависть к богатству, накопительство, бездуховность и т. п.) исторически присущи, прежде всего, представителям мелкобуржуазных слоев, занимающих промежуточное положение между имущими и неимущими классами, – ремесленникам, мелким торговцам и пр., т. е. тем, кого в дореволюционной России относили к мещанскому сословию.
В условиях социализма рецидивы мещанско-потребительской психологии порождаются как объективными, так и субъективными причинами. К первым относятся, например, сохраняющиеся в обществе материальное неравенство, дефицит некоторых (!!! – Авт.) благ, ко вторым – недостатки в семейном и общественном воспитании, отрицательное воздействие на личность мещанского окружения и т. п. Мещанско-потребительская психология проявляется в таких негативных явлениях, как рвачество, стяжательство. Она толкает человека к поискам нетрудовых доходов... сопровождается снижением трудовой активности и духовных интересов человека, уходом его в потребительскую деятельность».
Сказанное нуждается в уточнении. Имелось в виду, что снижается не сама по себе трудовая активность, а меньше отдается труду на общественное благо. Когда человек все свои способности отдавал работе «на дядю» – это приветствовалось и поощрялось. Работа на себя оценивалась резко негативно.
