Но сейчас я рассказываю о борьбе женщины не со своими чувствами, а с реальными и вполне осязаемыми противниками. Чуть ли не весь двор узнал, что Ольга Петровна отвергла такую завидную партию. Значит, неспроста, тут что-то кроется. Или гордость свою хочет показать — дескать, вот я какая, а на вас на всех мне наплевать.
Соседки, кумушки засуетились. Такого у них во дворе ещё не случалось. Ольга Петровна идёт с работы, и ползёт за ней следом презрительный шёпоток. Пошла гулять сплетня.
Девочка лет пятнадцати из квартиры напротив часто заходила к Ольге Петровне, но вдруг перестала бывать — мать запретила. На вопрос, что произошло, эта самодовольная, разжиревшая мещанка бросила удивлённой женщине в лицо:
— Сама должна понимать. Я тебе не ровня. У меня муж есть! А ты кто?
Да, действительно, муж есть. Плюгавенький мужичонка, жалкий пьяница. Он приходился девочке отчимом. Когда происходили семейные ссоры, она пряталась у Ольги Петровны.
Но тут в сознание подростка вдруг вмешалось что-то совсем непонятное: значит, быть женой даже такого ничтожного человечишки гораздо лучше, чем жить без мужа. Мама гордится тем, что он у неё есть. А Ольга Петровна заплакала и убежала.
Кое-кому из читателей, возможно, покажется, что в разговоре о любви не так уж необходимо ссылаться на каких-то недалёких, озлобленных людишек? Но, дорогие друзья, в воспитании чувств ваших дочерей людишки эти играют не последнюю роль.
Ольга Петровна плакала от незаслуженной обиды. Её утешала близкая подруга.
— Да не обращай внимания. А если опять тебя его родственники будут осаждать, запри дверь и никого не пускай!
— Друзья тоже уговаривают. Ты, например.
— Вот уж никогда, — возмутилась подруга, потом, помолчав, спросила: — Но всё-таки скажи, как ты к нему относишься? Могла бы выйти замуж? Он же тебе не противен?
Ольга Петровна боролась за право на любовь, но не вышла победительницей [И как потом мне стало известно, в борьбе с коварным и злобным врагом — обывательщиной, воинствующим и злобным мещанством — она сникла… Того, кто «не противен», потеряла, нашла какого-то ничтожного мужичонку, вроде того, о ком я уже рассказывал: «Ну как же — муж!» Так и будет доживать свой век без любви, без радости…]. Подруга выросла в той же среде. Но ведь в школе её учили совсем другому. Вполне возможно, что ещё девочкой, как и многие другие её сверстницы, она восхищалась чистым обликом Веры Павловны из романа «Что делать?». Им нравилась её верность любви, независимость. Ведь она так и говорит: «Не хочу никому быть обязана ничем». И верили девочки, что через всю жизнь они пронесут свою женскую гордость, выраженную в словах: «Умри, но не давай поцелуя без любви».
Но об этом писал не только Чернышевский, а и более близкие нам по времени писатели. А кроме того, девочки знали, что в дневнике их современницы Зои Космодемьянской, образ которой до сих пор волнует юные сердца, записаны примерно те же самые строки.
Девочки выросли, вероятно, многое из этого осталось в памяти, но вот, когда решается вопрос о замужестве, некоторые из них вполне серьёзно могут задать себе вопрос: «В самом деле, а почему бы и не выйти за него? Он же мне не противен!»
Это, что ли, мы в них воспитывали?
Ошибки вольные и невольные
Найдутся люди, которые будут пожимать плечами: ничего тут нет особенного, одно дело — литература, а другое — жизнь! Неужели девушка, выходя замуж, станет вспоминать сны Веры Павловны или вообще книги? Устроилась — хорошо, по крайней мере семья, не то что у иных: сегодня — один, завтра — другой… К этому вы, что ли, призываете?
Попробую ответить. Неужели вы не заметили, что я ни одним словом не упомянул о тех девушках и женщинах, кого вы подразумеваете в данном случае? Бывают и такие, однако для них нет той социальной среды, в которой это явление было бы оправдано.
Но есть серьёзные огрехи в семейном и общественном воспитании. Вы помните, я писал о «тихих» девочках, которые покорно сносят и оскорбления, и пошлость, особенно процветающую на многих танцплощадках. Девочки эти безропотны и с умилением смотрят на какого-нибудь развязного, полупьяного молодца, который осчастливил их приглашением к танцу.
Дальше — больше. Девочки эти, иные по легкомыслию, другие из любопытства, ходят на вечеринки в незнакомые компании, где вино и водка часто приводят к тому, чего девочки меньше всего ожидали.
А вот и письмо-исповедь юной читательницы. Впервые в жизни подруги затащили её на такую вечеринку. Как она пишет, «пошла, не видя в этом ничего особенного». И там с ней случилось «самое скверное в жизни, что только может быть».
Лишь потом, через долгое время, она нашла счастье в дружном рабочем коллективе, где многое определяется взаимным уважением и бережным отношением к девушке. А ведь в этом коллективе почти одна молодёжь. Бывают и танцы, и праздники с рюмкой вина, туристские походы, и дальние прогулки… Только нет пошлых, грязных вечеринок, таких, что вспомнить страшно.
Боюсь, что даже в наше время, когда властвуют чистые и благородные отношения между людьми, кое-кто из родителей ещё не сознает того, что если девушка получила аттестат зрелости, то это ещё не значит, что она уже совсем взрослый, самостоятельный человек, который не нуждается в подсказке и тем более в каких-либо разумных ограничениях.
Вполне понятно, что она может проводить вечера, как ей хочется, но так ли уж необходимо, скажем, ночевать в чужом доме, у подруги. Бывают, конечно, особые случаи, но если это система, то здесь я вижу элемент какой-то разболтанности, что может повредить в дальнейшем. И дело тут не в родительской доверчивости. Какое они имеют право сомневаться в нравственной чистоте дочери?
Вопрос стоит гораздо глубже. В стремлении показать свою самостоятельность иные девушки ведут себя необдуманно и резко. Любое замечание старших они воспринимают как покушение на личную свободу, пренебрегают некоторыми весьма важными условностями, считая всё это обычным брюзжанием стариков.
Родители разводят руками, наконец примиряются с мыслью, что, дескать, им трудно понять характер сегодняшней свободолюбивой молодёжи, а потому стараются уже ничего не замечать. Но дело, конечно, не в свободолюбии, а в том, как дочери представляют себе дорогу в большую жизнь, где немалую роль играет уважение окружающих.
Можно не всегда считаться с мнением старших. Допустим, при выборе профессии, с кем дружить, кого любить. Девушка взрослая выслушает совет, но как-нибудь сама разберётся. Однако есть такие нравственные понятия, как девичья гордость, чистота, и они непосредственно связаны с некоторыми условностями в нормах поведения.
Ведь, казалось бы, что тут особенного, если девушка приходит домой на рассвете? Что особенного, если компания семнадцатилетних юношей и девушек проведёт ночь в лесу? Неужели их можно упрекнуть в безнравственности?
Никто на это и не решится. Однако если бы у меня спросила совета школьница, следует ли ей ехать за город с малознакомыми ребятами, то я бы ответил отрицательно. И вовсе не потому, что я сомневаюсь в добрых намерениях этих юношей, а просто потому, что в юном возрасте следует обращать внимание и на кое-какие условности. Это не правила «хорошего тона», а извечная наша забота о девичьей чистоте, её гордости и добром имени. Поверьте, что это не так уж мало значит в воспитании нового человека.
Я уже представляю себе неких «ультрасовременных» юношей и девушек, которые, читая эти строчки, будут презрительно усмехаться. Нашёл чем удивить! Да кому такая чистота нужна? Ханжество. Почитали бы лучше кое-какие романы из жизни нашей молодёжи. Там вся правда раскрыта. Без любви обходятся.
Вот об этом я и беспокоюсь. Появились и романы, и стихи, пьесы, фильмы, где, как мне кажется, авторы в стремлении завоевать дешёвый авторитет среди немногочисленной фрондирующей молодёжи уж слишком легко трактуют понятие девичьей чести. А что с них спрашивать? Девочки часто ошибаются, но, как принято говорить, «на ошибках учимся». И предостерегать их нечего, кому нужна такая опёка? А если родители недовольны, что дочка появляется только под утро, то, значит, они ханжи. Не слушайте «предков», девочки. Молодость бывает лишь раз в жизни.
И невдомёк подобным «воспитателям», что этим самым они пытаются воскресить пресловутую теорию «стакана воды», которая родилась в годы нэпа и сразу же была выброшена на мусорную свалку истории. Сейчас взаимоотношения среди молодёжи и сложнее, и чище, а потому авторы пытаются осовременить эту теорийку, гримируя её под любовь, которую якобы душат ханжи, обыватели и все те, кто не возводит в культ любовные терзания девятиклассников.
Впрочем, сквозь эту тщательную маскировку чаще всего проступает именно та самая тенденция, которая давно была отвергнута нашим обществом. И дело здесь, конечно, не в любви, бережном отношении к первому зарождающемуся чувству. Нет, это слегка приглушенная проповедь случайных связей, крайне далеких от нравственной чистоты. Дескать, пусть мальчики и девочки познают жизнь хотя бы в этом направлении. И не перечьте им — живы будут.
