России. Но, оказавшись друг перед другом, националисты находят врага в своем недавнем союзнике. На вековые претензии накладывались претензии новые. Катализатором геноцида поляков в 1943 году стала изменившаяся ситуация на фронте и в отношениях с немецкими оккупационными властями. С одной стороны, наступление Красной Армии давало все основания ожидать скорого освобождения Украины. Но ввиду активного сотрудничества украинских националистов с немцами советская власть могла сделать ставку на Западной Украине на поляков. Для того, чтобы не допустить усиления польского влияния укронацисты считали необходимым устранить полностью поляков с украинских земель. Устранение евреев состоялось ранее. Геноцид евреев и геноцид поляков в этом отношении стали звеньями одной цепи в политике этнической гомогенизации. «Против жидов не проводить никаких операций. Еврейский вопрос перестал быть проблемой (их осталось очень мало)», — откровенно пояснялось в одной из инструкций ОУН(б) [325] периода Волынской резни [326].
Активизация действий Армии Крайовы на украинских землях создавала опасения в намерении поляков вернуть восточные кресы. С другой стороны, на поляков частично переориентировались и немцы, начав заменять ими украинцев во вспомогательной полиции и административных учреждениях. Существует также мнение, что Волынская резня стала ответом на этнические чистки украинцев на Люблинщине. Волынская резня представляла собой длительный процесс истребления польского населения на Западной Украине, начавшийся в феврале 1943 года и продолжавшийся до начала 1944 года. Главным актором осуществления геноцида выступала Украинская повстанческая армия [327], находившаяся в структурном подчинении бандеровской Организации Украинских националистов. Принимали участие в акциях геноцида и другие националистические силы, например, бульбовцы (последователи Тараса Боровца — Бульбы), стоявшие на петлюровских позициях. Непосредственным организатором Волынской резни принято считать командующего сектором УПА-Север [328] Дмитрия Клячкивского. Как и непосредственный руководитель Украинской повстанческой армии [329] Роман Шухевич, Клячкивский не поддерживал линию переориентации на борьбу с немцами и поляков считал главными врагами украинцев. От установок полной деполонизации Украины УПА [330] не отказалась даже в 1945 году, когда действовала уже в отдельных случаях совместно с Армией Крайовой против Красной Армии. Жертвами Волынской резни оказались по разным оценкам от 30 до 80 тысяч поляков. В современной польской литературе встречаются и фантастические цифры в 100–150 тысяч убитых. О чинимых украинскими националистами зверствах среди польского населения сообщалось в отчетах советских партизан. «В райцентрах Степань, Деражная, Рафаловка, Сарны, Высоцк, Владимирец, Клевань и др., — читаем в одном из них, — националисты проводят массовый террор в отношении польского населения и сел, причем необходимо отметить, что националисты не расстреливают поляков, а режут их ножами и рубят топорами независимо от возраста и пола» [331]. Использование подручных средств — ножей, топоров, лопат — как средств убийства, составляет специфику геноцида на Украине. Эта специфика рассматривается традиционно как свидетельство низового участия населения в геноцидных акциях. Но она может свидетельствовать также о психологическом облике убийц, готовых убивать таким образом. Убийству подлежали девочки польского происхождения с 7 лет и мальчики с 5 лет. Впрочем, даже эти возрастные границы убийцами самовольно нарушались [332].
Тема Волынской резни, вероятно, сегодня является главным историческим водоразделом между современными Украиной и Польшей. Польский сейм в 2009 и 2013 годах давал определение Волынской резне как этнической чистке с признаками геноцида, а в 2016 году — геноцида. Организация украинских националистов и Украинская повстанческая армия [333], героизируемые в современной Украине, были признаны Польшей ответственными за геноцид. День 11 июля в Польском государстве был объявлен «Национальным днем памяти жертв совершенного украинскими националистами геноцида граждан II Речи Посполитой Польской». В связи с этим решение от лица польского Сената было сделано заявление: «На июль 2016 года приходится 73 годовщина апогея волны злодеяний, которые на Восточных кресах II Речи Посполитой совершили Организация украинских националистов (ОУН) и Украинская повстанческая армия (УПА) [334], а также подразделение СС «Galizien» и украинские коллаборационистские подразделения. В результате геноцида в 1939–1945 годах были убиты свыше 100 тысяч граждан II Речи Посполитой. Точное их количество по сей день неизвестно, а многие из них до настоящего времени не были достойно погребены, и их память не была почтена. В резнях, помимо поляков, гибли также евреи, армяне, чехи, представители других национальных меньшинств, а также украинцы, которые пытались помочь жертвам. Этот трагический опыт должен быть возвращен исторической памяти современных поколений. Сенат Республики Польша чтит память граждан II Речи Посполитой, зверски убитых украинскими националистами. Сенат Республики Польша выражает самое высокое признание самооборонам Кресов, солдатам Армии Крайовой, Крестьянских батальонов и других организаций, боровшихся за независимость, встававших на героическую борьбу в защиту жертв. Сенат Республики Польша выражает уважение и благодарность тем украинцам, которые рискуя своей жизнью спасали поляков. Сенат Республики Польши обращается к Президенту Республики Польша с просьбой наградить всех, кто этого достоин, государственными наградами. Жертвы преступлений, совершенных в 1940-е годы украинскими националистами, до настоящего времени не были надлежащим образом увековечены, а массовые убийства не были названы — в соответствии с исторической правдой — геноцидом. Сенат Республики Польши постулирует, чтобы Сейм Республики Польши объявил день 11 июля Национальным днем памяти жертв геноцида, совершенного украинскими националистами в отношении граждан II Речи Посполитой». На Украине, впрочем, факт геноцида ожидаемо не признали и назвали ударом ножом в спину украинской нации. Комитет Верховной Рады оценил решение польского Сената и Сейма как «политически несбалансированное и юридически некорректное», «провокационную акцию националистических сил в Республике Польша», «осознанно направленную на подрыв дружественной атмосферы украинско-польских отношений».
На Западе и на Востоке Украинской ССР, надо признать, во время Великой Отечественной войны степень популярности ОУН [335] была различна. Когда оуновские пропагандисты пришли на Восток, выяснилось, что там никто Бандеру и других лидеров националистов не знает вообще. Другое дело на Западе Украины… Там в националистических кругах воевать против Красной Армии были готовы и на завершающем этапе войны. Когда бандеровцы уже развернулись против немцев, в галицийском дистрикте формируется пехотная дивизия СС «Галиция» («Галичина»). Ранее, несмотря на предложения со стороны руководства ОУН [336], германское командование на создание крупных воинских подразделений из украинцев не шло.
Из славян немцы вообще предпочитали официальных воинских подразделений не формировать. Но положение на фронте побуждало поменять подходы. Первой славянской дивизией СС стала горнопехотная дивизия «Хонджар», сформированная из боснийцев-мусульман. Дивизия СС «Галичина» была второй на очереди (14-я в порядковом списке дивизий СС). Желающих записаться добровольцем оказалось больше нормы — 80 тысяч, приняли в дивизию 53 тысячи, остальных использовали в отрядах полиции и других структурах. Дивизия принимала участие в реальных боях
