планирует открыть в Аризоне гигантскую фабрику стоимостью 12 млрд долларов; построенная на американские деньги, она, видимо, займется обслуживанием исключительно американского рынка, в то время как другие заводы TSMC продолжат работать с китайскими фирмами [633]. Последние проекты Samsung также отражают эту новую реальность: южнокорейская компания планирует в ближайшие годы построить две фабрики: одну в Техасе стоимостью 17 млрд долларов, другую в Сиане (Центральный Китай) стоимостью 15 млрд долларов [634].
Даже если напряженность в отношениях между США и Китаем спадет, что представляется крайне маловероятным, долгосрочный характер таких масштабных инвестиционных программ означает, что последствия экспортного контроля будут сказываться очень долго, а вернуться к исходным условиям окажется крайне трудно. Еще большую путаницу вносит тот факт, что в американо-китайском конфликте США — не единственная страна, которая прибегает к экспортному контролю для борьбы с оппонентом [635].
В 2019 году, в разгар этой торговой войны, китайский лидер Си Цзиньпин побывал в провинции Цзянси на юго-востоке Китая и посетил шахту, где добывают редкоземельные металлы. Большинство китайских наблюдателей четко уловили посыл этого визита: Пекин хотел показать, что Китай обладает огромным рычагом влияния на Америку в виде редкоземельных элементов, таких как скандий, иттрий и гадолиний. На случай, если у кого-то еще оставались сомнения, один китайский правительственный рупор после этого визита недвусмысленно заявил: «Не говорите, что мы вас не предупреждали» [636]. Китай уже дважды использовал эту фразу: в 1962 году, когда предостерегал Индию от войны за спорную гималайскую границу, и в 1979 году перед началом конфликта с Вьетнамом.
Китай знает, что у него есть козырь в рукаве — редкоземельные элементы [637]. Страна контролирует 80 % мирового производства 17 металлов, которые технологические компании используют для создания полупроводниковых устройств и другой электронной продукции, включая смартфоны, телевизоры, электромобили, компьютерные мониторы и ветрогенераторы [638]. Эти металлы применяются и в военном секторе: например, для создания истребителя F‐35 требуется 417 кг редкоземельных элементов [639], а для подводной лодки класса Virginia их нужно в десять раз больше [640]. Возможно, в секторе полупроводников доминирует Америка, однако Китай контролирует доступ к сырью, необходимому для создания всей современной электронной техники.
Как заметил в 1992 году китайский лидер Дэн Сяопин, «у Ближнего Востока есть нефть, у Китая — редкоземельные металлы» [641]. Пекин владеет 40 % мировых запасов этих важнейших элементов. Для сравнения: Америке принадлежит лишь 1 % разведанных мировых запасов [642]. Добыча редкоземельных металлов — это только часть уравнения, поскольку Китай также контролирует 85 % мировых мощностей по их переработке [643]. При этом единственная американская шахта по добыче редкоземельных металлов отправляет свою продукцию на переработку в Китай (причем эта калифорнийская шахта частично принадлежит китайскому инвестору) [644].
Идея, что Китай может ограничить доступ Америки к редкоземельным металлам в качестве ответной меры на действия США, вовсе не выглядит нереальной [645]. В 2010 году Пекин запретил экспорт редкоземельных металлов в Токио на фоне конфликта вокруг спорных островов в Восточно-Китайском море [646]. С тех пор угрозы Пекина стали более явными. В 2019 году Пекин инициировал детальное инспектирование отечественного производства редкоземельных металлов, что выглядело первым шагом к введению экспортного контроля [647]. В 2020 году руководство страны приняло новые законы, ограничивающие экспорт важных товаров, главным из которых являются редкоземельные элементы [648].
США осознают эту угрозу. В начале 2022 года группа американских сенаторов внесла законопроект, который вынуждает оборонные компании Соединенных Штатов отказаться от закупок китайских редкоземельных элементов с 2026 года [649]. Пентагон уже давно настаивает на разработке редкоземельных рудников в Австралии, Бурунди или Мьянме, чтобы снизить зависимость от Китая [650]. Но для того чтобы сравняться с китайскими производственными мощностями, потребуется минимум десятилетие: около десяти лет требуется только для того, чтобы редкоземельная шахта вышла на хорошую производительность (если она вообще выйдет). Большинство экспертов также сходятся во мнении, что без масштабного федерального финансирования Америка не может даже помыслить о том, чтобы оспорить превосходство Китая. Однако государственное финансирование идет медленно.
Пакет федеральной помощи при пандемии включал дополнительные 800 млн долларов на диверсификацию американских источников важных минералов, в том числе руд редкоземельных элементов [651]. Это было начало, но, скорее всего, таких средств слишком мало: один проект по добыче редкоземельных металлов требует инвестиций на сумму не менее 1 млрд долларов [652]. При этом деньги — не единственная проблема. Отрасль наносит такой ущерб окружающей среде, что развитие производства и переработки в США, скорее всего, встретится с серьезным сопротивлением (редкоземельные металлы часто идут в смеси с опасными радиоактивными материалами). Еще одна проблема заключается в том, что ноу-хау по добыче и переработке редкоземельных металлов в данный момент в основном принадлежит китайцам.
Американским политикам остается только надеяться, что Китай не рискнет уничтожать свою редкоземельную промышленность путем ограничения экспорта. Пекин также понимает, что так называемые редкоземельные элементы не так уж и редки. Со временем Соединенные Штаты, вероятно, смогут заново создать цепочки поставок редкоземельных металлов; после разногласий 2010 года Япония на треть сократила свою зависимость от китайских поставок [653]. Эти факторы будут играть определенную роль в расчетах Пекина. Однако Китай также может решить, что временное ограничение доступа США к редкоземельным металлам — вполне разумная цена за удар по американскому технологическому сектору.
Китайско-американский конфликт в области технологий будет продолжаться несколько десятилетий и, возможно, перешагнет 2050 год. Похоже, что экспортный контроль станет основной частью арсенала Вашингтона по защите американских интересов, особенно в технологическом секторе. Эти меры иллюстрируют развивающийся переход к среде, в которой основным фактором политического влияния и экономической мощи, а также ключевым фактором, определяющим военную силу, является технологическое лидерство [654].
Со временем экспортный контроль в отношении китайских компаний, скорее всего, приведет к тому, что мировые технологические компании будут выстраивать два разных набора цепочек поставок: один — для Соединенных Штатов и других западных стран, другой — для Китая и стран с развивающейся экономикой. Такой процесс, получивший название «декаплинг» («размежевание, расцепление, рассоединение»), фактически приведет к разрыву связей между американской и китайской экономиками. В условиях «рассоединенного мира» эффективность экспортного контроля будет ограничена, и контролируемые Китаем цепочки поставок станут фактически недоступными для американских действий. Еще хуже то, что американо-китайский разрыв может оказаться выгоден Пекину.
11
Когда санкции работают слишком хорошо
Почему разрыв с Китаем приведет к обратному эффекту
В
