этика. Свобода выбора рода занятий. Свободное участие личности в коллективных мероприятиях и действиях. Общество, задействованное всеми своими движущими силами: личное и коллективное в той правильной и пропорциональной мере, которая представляет собой механизм самой природы – напряжение между двумя полюсами. Масса находится между двумя полюсами; жизнь течет посредине, прямо посредине. Равновесие – это не сон, не косность, не летаргия и не смерть. Равновесие – это место сопряжения всех сил. Единодушие.
Вот что может прочесть урбанист в судьбе нынешних обществ.
Опираясь на такие индивидуальные основания, я сумел предложить своим слушателям в США серьезную реформу их городов: реорганизацию хозяйства их страны на благо людей.
Одновременно это и программа больших работ и, следовательно, спасение промышленности, которую необходимо вести к плодотворным целям.
Таким вырисовывается будущее.
Следовательно, надо забросить мир в будущее!
Вбросить людей в будущее!.. Сильные духом, возможно, пожелают исполнить свое предназначение. А что же остальные? Они содрогнутся всем телом.
Так что сильным духом пора заняться изобретением катапульты, чтобы запустить всё в будущее. Всё будет новым. Бросить людей в воду! Им придется плыть; они поплывут; и выплывут и таким образом достигнут нового берега.
Когда я возвращался из Америки на судне «Лафайет», мой сосед по столу сказал:
– Если бы, восстав из глубины веков, в современном Париже вдруг появились строители соборов, они наверняка бы воскликнули: «Как вы, с вашими разнообразными стальными сплавами – мягкими, твердыми, хромированными и прочими, вашим искусственным портландцементом или глиноземистым цементом, с вашими механическими подъемниками, перфораторами, экскаваторами, передвижными платформами и конвейерами, с вашими расчетами, вашим уровнем физической и химической науки, знанием статистики, динамики, как же вы, черт бы вас побрал, не создали ничего достойного и человеческого! Вы не делаете ничего, что озарило бы вашу жизнь! А мы из терпеливо обтесанных и пригнанных без цемента один к другому булыжников построили соборы!»
3
Плохо осведомленное правительство
Я ужинал и провел четыре часа наедине с мистером Берли у нашего общего друга, надежды американской архитектуры. Мы договорились посвятить эту встречу текущим проблемам градостроительства. Мистер Берли – один из пяти участников программы New Deal [117]. Когда рухнула американская экономика, эти представители профессорской элиты, ученые, эти пять пальцев руки Рузвельта, творцы управленческой революции, «технократы», безразличные ко всем политическим обстоятельствам, первыми предложили решительные меры! Затем пришли другие люди, другие архитекторы. Однако мистер Берли остался при Рузвельте и осуществлял связь между Вашингтоном и финансовым управлением Нью-Йорка.
Я уточнил свою позицию: я никогда прежде не занимался политикой; я ремесленник. Я черчу планы. Точка зрения изобретателя отличается от образа действий политика. Изобретатель погружается в поиски причины вещей и изучение отношений человека с его средой. Его предназначение: открывать, познавать и создавать. Искать и, следовательно, сомневаться. Совершенствовать и, следовательно, видоизменять. Политик осведомляется, делает свой выбор и претворяет в жизнь. Он использует другие силы. Он имеет отношение к гораздо более краткому уравнению, нежели изобретатель. Так, например, я объездил большую часть мира. Встречался с людьми в СССР, в Германии, в Италии, в США и во многих других местах с более спокойным ходом событий. Я имел возможность заметить, что самое гигантское начинание мира, США, не имеет разумного технического плана и этической убежденности. Подобное утверждение я сделал на основе состояния архитектуры и градостроительства. Нам предстоит тщательно вникнуть, доказать и – после серьезного рассмотрения – предложить руководителям планы.
В течение многих лет мне неоднократно случается встречаться с руководителями. Знаете что приводит меня в изумление? Это наблюдать – я всегда сужу через призму того, что связано с моей профессией, – безосновательность их сведений, шаткость их убеждений, их трагическую неспособность принять решение. Где у них обсуждаемый предмет? Какое он находит отражение в их разговорах? Едва намеченный, его вид обретает различные внешние грани, как зеркала, отражающие точки зрения. Они решают не ход и последствия самих объективных фактов; а стараются «избежать историй», либо «сыграть хорошую шутку» с Х из лагеря противников, либо доставить удовольствие своим родственникам или ближнему кругу. А как же меры? То есть реальные решения по существу дела и событий? Даже не пытаются! Тогда отпадет необходимость в вас! Будь они мэром города, депутатом парламента, министром или же народным комиссаром – они ищут дверь на выход – непременно почетный. Но не стараются прорубить, выкорчевать, привести в порядок проспект или магистраль, дорогу, ведущую в новые времена. Доля усердия строго пропорциональна необходимости «не быть вышвырнутыми за дверь». В СССР изобрели потрясающую формулировку: «генеральная линия». «Это соответствует генеральной линии»… «Это не соответствует генеральной линии»… Люди оказались ниже идеала, в некоторых обстоятельствах они низко пали. В архитектуре и градостроительстве, например, они позволили себе увязнуть, задохнуться в самых опасных и омерзительных зыбучих песках. Полный провал, предательство, пощечина всемирной сочувствующей элите. Чтобы утешиться, мы говорим себе: «Небольшая болезнь роста. Это пройдет!» А пока она протекает тяжело, эта небольшая болезнь!
Мистер Берли потребовал: «Поясните, поясните же!» Я излагаю положения «Лучезарного города». С карандашом в руке уточняю детали с помощью рисунков. Положения ясны, безупречны, отточены в течение пятнадцати лет. Мой собеседник пребывает в постоянном восхищении, затем вдруг раздражается; он следит за твердой линией доказательств; вместе со мной подмечает диапазон возможностей, раскрывающихся на перекрестке идей, на стечении обстоятельств. Этот человек столь чистосердечен, столь серьезен, столь исполнен чувства ответственности, что реагирует всеми нервами. Я безмятежно расположился в своей прозрачной и верной системе. А у него голова лопается от уже отданных приказов, приказов, которые предстоит отдать завтра, от необходимости принятия трудных решений через месяц, через полгода; каждое его действие меняет привычное, перемещает гигантские капиталы, обогащая одних, разоряя других. Положение опасное и безвыходное! Знаю я их, этих руководителей! Они все запутались донельзя! Мистер Берли прерывает меня: «Вот уж простите, но если бы я делал так, как вы говорите, то завтра…» и так далее.
– Мой дорогой мистер Берли, согласитесь, вы сейчас занимаетесь политикой. А я говорю вам о плане, об основной идее, о ее траектории, ее направлении. Вы артиллерист, который в нужную минуту подносит
