История дьявола - Жеральд Мессадье

для нас красоту, свет, божественное величие Аполлон, которому мы приписываем все достоинства и благородные черты людей, сдирает живьем кожу с сатира Марсия только за то, что тот сыграл на флейте лучше, чем он. Кстати, уже женатый на Гере царь богов Зевс волочится за всеми встречными юбками и соблазняет Антиопу, Алкмену, Леду, Европу, не брезгуя при случае попользоваться юношами, ибо он также похищает красавца Ганимеда (иногда упоминается и другой красивый молодой человек по имени Фаэнон, который также попадает на небеса). Бог морей Посейдон, разгневавшись на Афину, вызывает потоп. Афродита, супруга уродливого и хромого бога огня и кузнечного ремесла, изменяет мужу с Аресом и даже не краснеет от смущения, когда ее застают на месте преступления. А сопровождающий души усопших в преисподнюю Гермес крадет пятьдесят коров из стада Аполлона... Можно без конца перечислять присущие греческим богам мелкие человеческие слабости, совершенные ими ошибки или, скорее, проступки. У нас тем более нет желания отказывать богам в уважении, хотя мы склонны думать, что они скорее могли быть героями легкомысленной оперетты Оффенбаха, чем персонажами оперы.

Нечего сказать, хорошенькая подобралась компания: развратники, воры, неверные жены, жестокие убийцы со злобным и скрытным характером. Откуда у греков столь нелестное представление о богах? Прежде всего, жители Эллады считали необходимым напомнить сидящим на Олимпе богам о том, что, созданные человеческим воображением, олимпийцы не чужды слабостей. Заметим, однако, что делать это следовало со всей осторожностью, чтобы не разделить судьбу Прометея, который, возомнив себя ответственным за судьбу всего человечества, украл небесный огонь, чтобы принести его людям, за что и был жестоко наказан: после того как Зевс приковал титана на вершине горы, орел прилетал ежедневно клевать печень и рвать когтями тело пленника. Боги и в самом деле были злопамятны или считались таковыми. Обладая сверхъестественной силой, они не всегда служили примером людям и поступали порой как отъявленные негодяи. Однако вместе с тем следует отметить, что греки, придерживаясь определенных нравственных устоев, никогда не опускались до чтения нравоучений.

Неужели эллины не предвидели всплеска религиозных чувств после падения Рима и пришествия варваров? Неужели по какому-то странному недоразумению они не увидели проявления высшей добродетели в божьем промысле? Надо сказать, что Гесиод [301] в своей «Теогонии» попытался по-своему истолковать вмешательство потусторонних сил в дела земные. Однако греки не принимали своих богов всерьез, считая неспособными преподать нормы нравственного поведения. К тому же сами эллины не так уж особенно верили в благородные поступки и возвышенные устремления своих богов, хотя те иногда снисходили до помощи им. Так, Афина взяла под свою защиту Ореста, когда тот убил свою мать Клитемнестру. На заседании ареопага [302] она повлияла на решение судей и склонила чашу весов в пользу обвиняемого. А в «Илиаде» она вступилась за Диомеда [303]. Отличный пример благосклонного отношения к смертным. Однако гораздо чаще боги враждовали с людьми. Подтверждение тому — ящик Пандоры, который Зевс преподнес Эпиметею, брату Прометея и мужу Пандоры. Сгорая от любопытства, женщина открыла ящик, и все заключенные в нем людские бедствия, как то: болезнь, голод, злоба, ненависть и многие другие, вылетели наружу, кроме оставшейся на самом дне ящика обманчивой надежды.

В представлении греков боги не были ни друзьями, ни врагами людей. Простым смертным не были доступны помыслы богов, что подтверждалось многими примерами. Когда Геракл, побочный сын Зевса, в припадке насланного на него безумия убивает собственных детей во дворце своего предполагаемого отца Амфитриона, принимая их за чудовищ, о чем поведал Эврипид в трагедии «Геракл», он впадает, очнувшись, в отчаяние и хочет наложить на себя руки, не в силах справиться с душевными муками, и тогда Тесей успокаивает его: «Простой смертный не может ничем досадить небесам». Когда же разгневанный Геракл заговаривает о мщении богам, по вине которых он утратил разум: «Мне не нужны такие боги, если они поступили со мной так жестоко», Тесей возражает в ответ: «Неужели ты думаешь, что боги обратят внимание на твои угрозы?» [304] Так, в эпоху расцвета классицизма, в 424 году до н.э., Эврипид представил на суд греческой публики развенчанный образ богов, не изменившийся за всю историю греческой религии.

Простые смертные не испытывали страха перед богами. Когда Ахиллес уже собирался пронзить мечом Агамемнона [305], он почувствовал на своей голове чью-то руку. Оглянувшись, он увидел перед собой Афину, решившую успокоить героя дружеским жестом. «Что ты от меня хочешь, дочь Зевса? — воскликнул Ахиллес в гневе. — Куда ты смотрела, если не заметила дерзости Агамемнона, сына Атрея?» [306]

Греческие боги так же непредсказуемы, как и их далекие индоарийские предки. Невозможно угадать, какая муха их укусит, с какой ноги они встанут утром и что подвинет их на свершение благих или, наоборот, недобрых дел. Какие религиозные чувства можно было питать к таким богам? Что из себя представляло вероисповедание греков? Уже давно ученые задаются этими вопросами. Во всяком случае, слово «религия» имело у греков иной смысл, чем в наших монотеизмах, когда верующие обращаются к Богу с просьбой о заступничестве в состоянии полной отрешенности от внешнего мира. Если мы обратимся к этимологии слова «религия», то увидим, что оно происходит от латинского ligare и означает «связывать». И религия греков вполне соответствовала этому понятию, ибо служила связующей нитью между верующими, или же, если быть более точными, горожанами. Без учета политической роли, которую играла вера в греческих городах, невозможно понять античную Грецию.

В самом деле, религия Греции была тем цементирующим раствором, который использовался при строительстве здания государства. Культ богов, выступавших, подобно небожителям других религий, в роли героев основополагающих мифов, не носил метафизического характера и не выражал собой стремлений человеческой личности к чему-то возвышенному, а был прославлением добродетели, отождествляемой с духовной сущностью горожан, способных при случае затеять смуту или бунт. Случилось так, что греческая демократия оказалась тесно связанной с политическими идеалами, воплощенными в образе богов. Греческие боги, ассимилированные римским пантеоном, придут в упадок, когда римские императоры присвоят их лавры и дискредитируют своей жестокой деспотией. В Греции тирания была просто невозможна из-за находившихся на Олимпе богов, и вот почему безжалостные правители свергли с пьедестала небожителей, чтобы единолично властвовать в Риме. Однако истинным божеством эллинов считалась политика.

Духовные запросы греков отличались разнообразием, ибо трудно найти двух более не похожих между собой людей, чем, например, житель Македонии и уроженец Афин, и свидетельствовали о щепетильном