Ознакомительная версия.
«Лукашенко – это всего лишь верхушка айсберга, имя которому белорусский народ» (там же, с. 140).
Примечательно, что два столь ярых противника Лукашенко, как Антипенко и Булгаков, не приводят по-настоящему объективных фактов. Хотя им удается обрисовать действительно безрадостное положение дел в стране, вытекающее из «маргинального» и ретроспективного сознания белорусского народа, они предоставляют читателям возможность оценить ситуацию самостоятельно и с противоположной точки зрения. По моему мнению, менталитет белорусского народа является следствием их собственного опыта и опыта, накопленного предыдущими поколениями. Иначе и быть не может. Этот менталитет столь же легитимен, как и тот, который является предпочтительным, по мнению Антипенко и Булгакова, заявляющих, что, избрав Лукашенко, «белорусский народ» сделал выбор в пользу российского пути развития и в пользу деспотизма. Линия поведения Лукашенко, по мнению авторов, «подчиняется стереотипу о том, что источником государственной власти служит жесткая сила, а не следование букве закона» (там же, с. 142). На мой взгляд, однако, белорусская поведенческая модель не столько стереотипна, сколько соответствует понятию, сформулированному Томасом де Ваалом, – «привычке персонификации власти, свойственной феодализму» (Де Ваал, 2012). Описывая российское общество, он замечает, что «вплоть до конца XIX века, большую часть населения России составляли крепостные крестьяне. Управлявшие ими помещики были в свою очередь зависимы – они служили государству и получали во владение собственность лишь по царской милости. При советской власти эта иерархия изменилась: централизованное владение собственностью привело к монополии коммунистической партии. В последние годы пребывания у власти Путин заново перестроил систему иерархии, приспособив ее для постсоветской эпохи, создал «вертикаль власти» и одновременно предоставил гражданам больше условий для ведения частнопредпринимательской деятельности» (Де Ваал, 2012). То же самое можно сказать и о Беларуси, за исключением ее северо-западной части, где крепостное право отменили раньше, чем на остальной территории Российской империи. Этим объясняется, почему традиция всеобщей зависимости от государства оказалась столь живучей. В данном случае Лукашенко скорее отражает ожидания масс, чем сам следует этой традиции.
Последняя биография Лукашенко была написана Валерием Карбалевичем в 2010 году. С одной стороны, трудно найти более яростную критику политической деятельности Лукашенко, чем в этой книге, с другой стороны, Карбалевич приводит множество примеров, позволяющих беспристрастному читателю сделать вывод о том, что Лукашенко отвечает ожиданиям большинства белорусов. Приведу некоторые из них. «Беларусь оказалась вытолкнута в независимое плавание вопреки желанию как большинства населения, так и правящей элиты» (Карбалевич, 2010, с. 74); «Лукашенко адекватно отразил доминирующие настроения масс» (там же, с. 83); «значительная часть населения характеризовалась уравнительным и антирыночным сознанием» (там же, с. 85); «всем обликом, культурой, языком, речью президент оказался наиболее близким и понятным народу» (там же, с. 90); «общество не созрело для реформ; в Беларуси существовавшая система еще не выработала свой ресурс, а демократизация и реформирование начались здесь не естественно, не органически, на собственной основе, а были привнесены извне, из Москвы» (там же, с. 103); «массовое сознание белорусов оставалось в какой-то мере патриархальным, а 2/3 жителей белорусских городов являлись горожанами в первом или втором поколении» (там же, с. 106); «приоритеты белорусского общества довольно точно были отражены на референдуме в 1995 году, когда 83 % белорусов проголосовали за введение русского языка как второго государственного, и немногие в Беларуси ставят под сомнение этот результат. Значительная часть населения понимала демократию как возможность выбирать себе «батьку» (диктатора) с неограниченными полномочиями (там же, с.196); «существует ценностно-ментальное, культурное родство белорусского лидера со своими избирателями» (там же, с. 221); «его [Лукашенко] отказ от демократических реформ был обусловлен как раз настроениями большинства электората» (там же, с. 221); «Духовный мир Лукашенко в чем-то сродни духовному облику среднего белоруса» (там же, с. 289); и «Лукашенко эффективно использует доминирующий тип политической культуры» (там же, с. 360). Подобные замечания, которыми изобилует книга, позволяют мне считать обвинения Карбалевича в адрес Лукашенко формальными и несущественными. Как журналист оппозиционной направленности и корреспондент Радио Свобода, Карбалевич обязан критиковать режим Лукашенко, но как проницательный наблюдатель повседневной жизни на родине, Карбалевич с большой достоверностью изображает крепкую и органичную связь, существующую между лидером государства и белорусским народом.
Александр Лукашенко с точки зрения науки лидерства
Ханна Арендт и Роберт Такер подчеркивают, что «первоначально диктаторская личность распространяла влияние на идеологию» (Такер, 1986, с. 53), а также, что лидер-диктатор, как правило, находится «в центре событий» (Арендт 1986, с. 213). Однако ничего подобного не наблюдалось ни в момент прихода Лукашенко к власти, ни на данном этапе его правления в Беларуси. Хотя в какой-то момент (около 2003 г.) он занялся разработкой государственной идеологии Республики Беларусь, эта доктрина, нашедшая отражение в некоторых учебниках и пропагандистских документах, даже и близко не получила того распространения, которое было свойственно национал-социализму в Германии или марксизму-ленинизму в Советском Союзе. Беларусь остается беспартийным государством: сторонникам Лукашенко до сих пор не удалось создать политическую партию на основе проправительственного движения «Белая Русь», и Лукашенко, похоже, к этому и не стремится. Кроме того, Беларусь Лукашенко поразительно открыта всему остальному миру, в том числе Западу – открыта до такой степени, что тот факт, что белорусы в среднем получают больше шенгенских виз на 1000 человек, чем граждане любого другого постсоветского государства (и даже больше, чем граждане Турции[144]), остается самой большой загадкой Беларуси. Эти цифры часто скрываются и/или неправильно интерпретируются как раз потому, что они противоречат образу белорусской диктатуры, распространяемому западной пропагандой. Кроме того, в интервью от 21 июня 2011 года (данном автору этой статьи), Лукашенко правдиво заявил, что ни он, ни его окружение никогда не заказывали печатным изданиям и средствам массовой информации материалы, в которых бы его прославляли. В Беларуси отсутствуют и другие классические атрибуты культа личности: повсюду развешенные портреты президента или приказы запоминать и цитировать его высказывания при каждом удобном случае (например, в авторефератах диссертаций по общественным наукам).
Маргарет Херманн в своей основной работе (1986) выделяет четыре аспекта политического лидерства, и Лукашенко, по всей видимости, соответствует им всем. Первый из них, аспект «Гамельнского крысолова», т. е. лидера, который ставит цели и разрабатывает пути следования этим целям для своих сторонников и подчиненных и при помощи обещаний и личного обаяния добивается их преданности. В данном случае первоначальной целью Лукашенко было выведение Беларуси из шоковой терапии экономических реформ, проведенных Россией, и обеспечение приемлемого уровня жизни населения. Второй аспект лидерства – тип лидера-продавца – подразумевает способность руководителя предвидеть желания людей и помогать им получать то, чего они хотят. Подавляющее большинство белорусов всегда хотели чувствовать себя в социально-экономической безопасности и жить в стране, где царил бы порядок, и отсутствовала бы явная социальная стратификация.
Третий аспект лидерства – лидер-марионетка – агент группы, работающий от своего имени. Контрольная группа Лукашенко, готовая променять личные свободы и даже личное развитие на безопасность и порядок в стране, в значительной степени состоит из вчерашних и позавчерашних сельских жителей, которым нелегко далась адаптация к городской жизни и национальная идентичность которых, отличная от русской, пока не сформировалась. Похоже, что роль Лукашенко в качестве представителя такой группы существенно недооценена. Четвертый аспект лидерства, в котором Лукашенко особенно преуспел с 1994 года, – это тип лидера-пожарного. Такой лидер активно реагирует на то, что происходит вокруг. Лукашенко решительно действует в стрессовых ситуациях, например, когда Россия в очередной раз занимает непримиримую позицию в отношении цен на нефть и газ. Президент Беларуси неоднократно добивался значительных уступок от могущественного восточного соседа. Тот же аспект лидерства был задействован Лукашенко в августе-сентябре 2014 года, когда в Беларуси состоялись переговоры между сторонами военного конфликта в Украине.
Ознакомительная версия.
