А во втором акте мы знакомимся и с содержанием Настасьиного чтения:
"Настя (закрыв глаза и качая головой в такт словам, певуче рассказывает). Вот приходит он ночью в сад, в беседку, как мы уговорились... а уж я его давно жду и дрожу от страха и горя. Он тоже дрожит весь и — белый как мел, а в руках у него леворверт... <...> И говорит он мне страшным голосом: "Драгоценная моя любовь... <...> Ненаглядная, говорит, моя любовь! Родители, говорит, согласия своего не дают, чтобы я венчался с тобой... и грозят меня навеки проклясть за любовь к тебе. Ну и должен, говорит, я от этого лишить себя жизни..." А леворверт у него — агромадный и заряжен десятью пулями... "Прощай, говорит, любезная подруга моего сердца! — решился я бесповоротно... жить без тебя — никак не могу". И отвечала я ему: "Незабвенный друг мой... Рауль"
<...>
Барон (хохочет). Настька! Да ведь... ведь прошлый раз — Гастон был!
Настя (вскакивая). Молчите... несчастные! Ах... бродячие собаки! Разве... разве вы можете понимать... любовь? Настоящую любовь? А у меня — была она... настоящая! <...>"[46].
Наложить этот монолог на Настасью Филипповну Звягинцеву — и пробела не останется: от имени и круга чтения до перепутанных имен... А если кому-то вдруг взбредет в голову прочесть её письма мужу — пожалуйста:
"Настя. <…> И вот — отвечаю я ему: "Радость жизни моей! Месяц мой ясный! И мне без тебя невозможно жить на свете... потому как люблю я тебя безумно и буду любить тебя, пока сердце бьется в груди моей!"
<...>
Барон (<...> смеется). <...> Это ведь все из книжки "Роковая любовь"... Все это — ерунда!"[47].
А поскольку пьеса называется "На дне", не представляет труда обогатить уже выстроенный метасюжет еще на один оскорбительный параметр — "подонок"...[48]
Интертекстуальные средства задействованы и в отношении другого персонажа. Знаменитая фраза "Я купил!" помещена Чеховым в примечательнейший контекст:
"Любовь Андреевна. Продан вишневый сад?
Лопахин. Продан.
Любовь Андреевна. Кто купил?
Лопахин. Я купил. Я купил! Погодите, господа, сделайте милость, у меня в голове помутилось, говорить не могу... <...> Вишневый сад теперь мой! Мой! (Хохочет.) Боже мой, господи, вишневый сад теперь мой! <...> Я купил имение, где дед и отец были рабами, где их не пускали даже в кухню. Я сплю, это только мерещится мне, это только кажется ... Это плод вашего воображения, покрытый мраком неизвестности..."[49].
Это о нем сказано, о Шолохове,— плод чужого воображения, покрытый мраком неизвестности...
А слова Лопахина: "...у меня в голове помутилось <...> это только мерещится мне" заставляют вспомнить "Записки сумасшедшего"... Круг подтекстов-подсказок замкнулся.
Но если накоротко замкнулся метасюжет, то контакт обязательно должен произойти и на "поверхностном" уровне текста... Он и случился, стоило лишь появиться старшине Поприщенко.
"Остатки роты вел старшина Поприщенко. Тяжело раненого лейтенанта Голощекова несли на плащ-палатке бойцы, сменяясь по очереди. Позади всех шел мрачный, злой, как чорт, Лопахин <...>
Когда проходили по месту, где утром сиял зеленой листвою <...> сад, а теперь чернели одни обугленные пни,- Лопахин остановился <...> Даже будучи мертвым, сад все еще источал в свою последнюю ночь пленительное и сладостное дыхание жизни..."[50]
Сад все тот же — вишневый. Что же случилось? Ничего особенного — смена караула. Заступил на пост Поприщенко, Лопахин пост сдал. Вместе с садом... И, чтобы расчистить литературное поле, автор сад вырубил.
А потому и структура эпизода — рамочная: вступив в эпизод в противостоянии — по оба конца походной колонны, взаимосвязанные персонажи обязаны сойтись в самом конце:
"- Ты Лопахин? — окликнул <...> из темноты старшина Поприщенко.
— Я,- нехотя отозвался Лопахин.
Старшина отделился от стоявшей возле плота группы, пошел навстречу <...>. Он подошел к Лопахину в упор, сказал дрогнувшим голосом:
— Не донесли... умер лейтенант.
Лопахин положил на землю ружье, медленным движением снял каску. Они стояли молча"[51].
Ситуация нестерпимо искусственная: старшина, а уж тем более старшина, ставший командиром роты, ни при какой погоде не будет давать отчет рядовому бронебойщику. И никакими предыдущими приятельскими отношениями этого разговора не объяснить — до 13 февраля 1944 года старшину Поприщенко никто не встречал...
Так заданный метасюжет корежит незамысловатое повествование.
...А "главы" продолжали появляться и после 1944 года. Вначале с пятилетним промежутком (1949, 1954), потом — с 15-летним (1969). Но подобных игр уже не было. Значит, поменяли исполнителя.
Борян Г. Великий сеятель // Михаил Александрович Шолохов. М.: Правда, 1966. С.68
Воронин С.Всегда рядом // Там же. С.77
Зарук Х. Ат-Тахир. Мудрые наставники // Там же. С.118
Кастрикин Н. Тайна и трагедия Михаила Шолохова // Культура, 1996 (8.06). Свое заявление Н. Кастрикин повторил в газете "Литература и жизнь" (1996, № 18-19) и тут же удостоился отповеди со стороны В. Осипова (Осипов В. Михаил Шолохов: презумпция невиновности // Век, 1996, № 36)
[Туркова-]Шолохова С.М. К истории ненаписанного романа // Шолохов на изломе времени (Статьи и исследования. Материалы к биографии писателя. Исторические источники "Тихого Дона". Письма и телеграммы). М.: Наследие, 1995. С.106
[Шолохова М.П.] Мария Петровна Шолохова вспоминает... // Дон, 1990, № 2. С.158
Смирнов К. Близка ли к разгадке скандальная шолоховиана? // Чудеса и приключения. [М.,] 2000, № 3. С.56, 58-60; Смирнов К. Тайны Шолохова // Литературная Россия, 2001, № 13 (30.03). С дежурным негодованием выступил Феликс Кузнецов (Кузнецов Ф. Осторожно: профанация! // Литературная Россия, 2001, № 16 (20.04)).
Еще совсем недавно К.Г. Смирнов не решался заходить так далеко (см.: Смирнов К. Два таланта Михаила Шолохова // Техника — молодежи, 1997, № 7. С.VI-IX).
Макаров А.Г., Макарова С.Э. К истокам "Тихого Дона" // Загадки и тайны "Тихого Дона". Т.1 (Итоги независимых исследований текста романа). Самара: P.S. пресс, 1996. С.292-295
Огнев А.В. Михаил Шолохов и наше время. Тверь: [Тверской гос. ун-т], 1996. С.91
При этом совершенно ясно, что диктовало Автору выбор того или иного предлога — глагол:
вода по[д=ходила] ~ по пузо
снег до[=ходил] ~ до пуза
Бар-Селла З. "Тихий Дон" против Шолохова (Текстология преступления) // 22. [Тель-Авив], 1989, № 63. С.152-155. Перепеч.: Даугава [Рига], 1991, № 1. С.53-54; Загадки и тайны "Тихого Дона". Т.1. С.141-143
[Васильев В.] Примечания // Шолохов М.А. Собр. соч.: В 9 т. Т.1. М.: Терра — Книжный клуб, 2001. С.346
Шахмагонов Ф. Бремя "Тихого Дона" // Молодая гвардия, 1997, № 5. С.63
См.: Правда, 1943, № 115 [5.05]. С.3
Шахмагонов Ф. Указ. соч. С.63
Араличев И. В гостях у Михаила Шолохова // Вымпел, 1947, № 23 [10.12]. С.24
Котовсков В. Шолоховская строка: К 80-летию со дня рождения М.А. Шолохова // Новый мир, 1985, № 5. С.232-233
Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. [Изд. 5-е]. М., Военное изд-во Министерства Вооруженных Сил СССР, 1949. С.81
Хаймэн Стэнли Эдгар. Новая "Война и мир" (размышление) // Знамя, 1945, № 9. С.141, 147, 149
Петелин В. "Тихий Дон" — бессмертен // Шолохов М. Тихий Дон: Роман в четырех книгах. М., Военное изд-во, 1995. Кн. 1-2. С.9
Молодая гвардия, 1992, № 7. С.28-70
Котовсков В. Указ. соч. С.233-234
Шолохов М.А. Собр. соч.: В 8 т. Т.7. М.: Правда, 1975. С.3
Шолохов М.А. Собр. соч.: В 8 т. Т.5. С.193
Шолохов М.А. Собр. соч.: В 8 т. Т.7, С.3
Шолохов М.А. Собр. соч.: В 8 т. Т.5. С.193
Шолохов М.А. Собр. соч.: В 8 т. Т.7. С.8
Шолохов М.А. Собр. соч.: В 8 т. Т.5. С.194
