– Сколько людей, причастных к вашему родословному древу, удалось уже установить?
– Двести пять человек.
– Собираетесь ли вы продолжать свою работу?
– К сожалению, до сих пор не удаётся восстановить потерянную связь с родственниками по линии отца мамы – Боровикова Андрея Фёдоровича. Нам известно только, что кроме мамы у него были ещё дети: Павел Боровиков, проживавший в Красноярске, дочери Мария и Анна, проживавшие в Виннице на Украине. У Павла Андреевича был сын Михаил... Надеюсь, что всё самое интересное ещё впереди.
Беседу вёл Изяслав КОТЛЯРОВ
Герман Копылов у обелиска на месте гибели комиссара Домановичского партизанского отряда Надежды Николаевны Денисович и её боевых товарищей. Урочище Рубаники, Речицкий район Гомельской области
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Совместный проект "ЛАД"
След в след за историей
ЮБИЛЕЙ
Историческая проза в белорусской литературе – тема особенная. Для народа, который ещё полтора столетия назад в сомнениях и тревожном беспокойстве, с вопросами, на которые не всегда и ответы находились, воссоздавал литературный язык, внимание к своей истории невероятно значимо. И читатель соответственно реагирует на появление писателей этого направления. Этим в значительной степени обусловлен и успех незабвенного художника слова Владимира Короткевича. Леонид ДАЙНЕКО, наш современник, которому совсем недавно исполнилось семьдесят лет, – из категории близких последователей автора «Чёрного замка Ольшанского» и «Дикой охоты короля Стаха».
Родился Леонид Мартынович на Могилёвщине, в Кличевском районе. Университет, отделение журналистики, окончил в 27 лет. Факт и для нынешнего времени значимый, свидетельствующий, что на студенческую скамью пришёл Леонид совсем не зелёным школяром, а человеком, испытавшим на себе, почём фунт трудового, рабочего лиха. Да и печататься начал вовсе не школьником, как бывает у некоторых молодых и ранних, к тридцати годам описавших своё детство и юность, а больше жизни и не знающих. Но чистая журналистика недолго держала в своих тисках молодого человека. В 1969 году увидела свет первая книга поэзии Леонида Дайнеко «Голоса». Затем один за другим к читателю пришли его поэтические сборники «Берег ожидания» и «Ночные телеграммы». С 1972 года Леонид Мартынович – ответственный секретарь журнала «Маладосць». Семнадцать лет отдал писатель этой кузнице молодых талантов. Работал вместе с Миколой Аврамчиком, Василём Зуёнком, Анатолием Гречаниковым, Генрихом Далидовичем, Владимиром Соломахой, Евгенией Янищиц… В его «маладосцевские» годы в журнале печатались Владимир Короткевич, Василь Быков, Иван Чигринов, Пимен Панченко, Рыгор Бородулин…
Но начиная с середины 1970-х душа, мысли, все устремления писателя тянулись к прозе. Вхождение в историческую тему было непростым. Первые романы – «Люди и молнии», «Запомним себя молодыми», «Футбол на заминированном поле» – были и отражением некоторых сомнений прозаика. События 1917 года в Беларуси, Великая Отечественная война – вот что составляло их содержание. Но сегодняшнее прочтение этих произведений позволяет говорить о том, что автора что-то сдерживало. И не только по цензурным соображениям. Внимательный к внутреннему миру человека, Леонид Дайнеко находился в определённых художественных границах, рамках. Сейчас становится понятно, что в этих произведениях шёл и сложный поиск, осмысление того, что должно быть во главе – исторический материал или художественное, философское осмысление противоречивых человеческих исканий. Вероятно, талантливый писатель понимал, что материал, давние события – только фон, но вместе с тем он всё-таки ещё находился в плену у материала. Ему, вдумчивому прозаику, талантливому стилисту, было интересно работать в рамках темы.
…Совсем по-другому зазвучали романы Леонида Дайнеко, когда он обратился к более давней истории. «След волколака» – так называется первая книга романного цикла, который и принёс писателю настоящую славу исторического романиста, по праву поставив его в один ряд с Владимиром Короткевичем. Существующие в истории древней Беларуси персонажи слились в единое жизненное полотно с простыми и для историков безымянными героями. Главным, к чему Дайнеко привлёк внимание читателя, стали сами поступки, соизмерение их с интересами морали, нравственности, идеями служения Отечеству, родной земле, семье, близким людям. Сага о прошлых временах, в которые помогают заглянуть объёмное, динамичное письмо, многие художественные краски, взятые на вооружение прозаиком, стала бестселлером, книгой для чтения разными поколениями и разными социальными группами. Знаю читателей, вовсе не обременённых белорусскостью, которые на своих книжных полках держат исторические романы Леонида Дайнеко рядом с книгами Василия Яна, Мориса Симашко, других писателей.
«Меч князя Вячки», «Железные жёлуди», «Назови сына Канстантоном» – романы, которые можно читать в отрыве друг от друга. Леонид Дайнеко, чутко относящийся к слову, художник, способный вовремя поставить точку, не создаёт многотомную эпопею. Он пишет о вчерашней и сегодняшней жизни, хотя материалом для писателя служит лишь только время ушедшее. На мой субъективный взгляд, белорусская литературно-художественная критика ещё не отдала должного внимания Леониду Дайнеко, хотя романы его и изучают в школе, а среди наград писателя и Государственная премия Республики Беларусь имени Кастуся Калиновского.
И ещё Леонид Дайнеко остаётся поэтом. Думаю, что к его книгам стихотворений «Моя весна сороковая», «Вечное мгновение», «Снежинки над огнём» добавятся и новые поэтические книги.
Максим ШАЦКИЙ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Совместный проект "ЛАД"
Я видел сны о снах...
Леонид ДАЙНЕКО
***
Среди полей, ночною мглой укрытых,
Прислушайся – и в сердце долетит
Печальный звук,
давным-давно забытый,
Неясный шёпот, что со тьмою слит.
Чей голос над полями пролетает?
Шум леса или тайный взмах крыла?
Или звезда рыдает молодая,
Что над могилой матери взошла?
***
Я видел сны о снах...
Роскошных зданий пышные громады
И женщин, как богинь,
И рыцарей в железных латах,
И косы ив плакучих под дождём,
И мокрый блеск кирпичных
красных стен,
И мраморных среди деревьев нимф,
А в озере на острове – беседку.
И чей-то бледный, слабый силуэт...
Там жизнь мне неизвестная текла.
Оружие там каждый день острили,
Собак и слуг сурово муштровали,
Читали Библию, сидели у камина,
Задумчиво смотрели на огонь.
И жил там Бог. Он звался – Ожиданье.
Томительно-глухое ожиданье
Необратимых лютых перемен,
Кровавой сечи, головы рубившей,
Сметавшей их острейшим палашом.
И диких женских криков:
«Болесь, где ты?!
Скорее в Вильню!
Едем! Где ты, Болесь?!
О, Матерь Божья!»
А затем – молчанье.
Разруха... И зола... И горький прах...
Я видел сны о снах.
***
Тоска и страх смотреть на снег
И знать – нас время судит –
Был в мире Первый человек,
Последний тоже будет.
Что он увидит в страшный миг
Среди просторов неживых?
Что скажет мёртвым городам
Антиадам?
***
