Я видел сны о снах.
***
Тоска и страх смотреть на снег
И знать – нас время судит –
Был в мире Первый человек,
Последний тоже будет.
Что он увидит в страшный миг
Среди просторов неживых?
Что скажет мёртвым городам
Антиадам?
***
Беларусь, ты не забыта.
Ты в душе, как Божий Знак.
Хата... Конюшина... Жито...
Бульба… Бусел – вечный птах…
Беларусь, ты вся из пашен,
Из лесов, озёр, лугов.
Беларусь, ты вся из наших
Белорусских светлых слов.
Зима
Никуда от печали не деться,
Хоть заплачь, хоть
в могилу ложись...
В ледяных и метельных одеждах
Вновь, зима, ты пришла в мою жизнь.
Я люблю твои чёрствые звуки.
Не молчи, поскули у дверей,
Протяни мне холодные руки.
Своим холодом сердце согрей.
Вновь камин я дровами наполню,
Обожжёт уголёк мне ладонь.
Я стерплю. Я навеки запомню
Белый снег твой и красный огонь.
***
Ну вот и смолкает певучая лира.
Закончился век. Разъезжаются гости.
Как жаль, но великий язык Шекспира
Не выучил я, хоть
в костёр меня бросьте.
А ливень шуршит
над землёй перегретой,
Окрестный ландшафт и скупой,
и неброский.
Как жаль, но уж выросло
дерево где-то, –
На гроб из него и напилят мне доски.
И только молитва от грешного мира
Нам душу врачует
на скорбном погосте.
Ну вот и смолкает певучая лира.
Закончился век. Разъезжаются гости.
***
А жизнь нам всё чаще лжёт и лжёт,
Звенит тишина пустая.
Город не тот. Дом не тот.
Вывеска – не такая.
Машины торопятся на бензопой,
Слышится скрежет трамвая.
Асфальт не такой. Бульвар не такой.
Людская толпа – не такая.
Вытру туман своей бородой,
Пешком дойду до Китая.
Путь не такой. Дождь не такой.
Песня дождя – не такая.
Душа не желает жить сиротой.
В космос душа отлетает.
День не такой. Век не такой.
Планета (и та!) – не такая.
***
В той жизни, что – до двадцати,
Хотелось мне свой путь найти.
В той жизни, что – до двадцати,
Мечтал я белый свет пройти.
А жизнь цвела, как дикий сад.
Урал, Донбасс, Калининград...
Бетонка, тропка, лес густой –
Всё в жизни той.
Я шёл, я плыл, я пиво пил.
Я всё впервые совершил.
Я выше облака летел.
Я жить хотел.
Любовь... Измена...
Радость... Страх...
Горело солнце на ножах,
Что зло врезались в тело мне, –
И кровь пылала на стене...
Где мне счастливей миг найти –
Здесь или там – до двадцати?
Грохочет лет моих тамтам:
Конечно ж, там!
Конечно ж, там!
Где первый шаг, где первый след,
Где столько радостей и бед,
Где я себя лишь сам творил,
Бессмертным был.
***
Тучи гремят над землёю,
Летят за леса, за моря.
Но жизнь остаётся со мною,
Как тихая радость моя.
Не надо огня мне и грома,
Неблизкий закончился путь.
Так долго я пробыл вне дома,
Что хочется здесь отдохнуть.
Ступайте же прочь, папарацци, –
Вам только б карманы набить!
Ни с кем не хочу я сражаться,
Мне хочется просто пожить.
Под солнышком яркого мая
Присесть после трудных дорог,
Чтоб рядом, цветок свой лаская,
Весёлый сидел мотылёк.
***
Откладывал всё на завтра:
«Завтра своё нагоню!»
И, жизнь выпивая залпом,
Не верил он в тишину.
«Завтра своё отлюблю я!
Завтра своё напишу!
Теперь же, для хлеба горюя,
Толкают, толкаюсь, грешу...»
...Но как-то затих внезапно,
Бессилье вмещая в стон...
Хоть жить собирался завтра,
Умер сегодня он.
***
Не влекут разговоры,
Не волнует вино...
Белой ночью сурово
Стукнул кто-то в окно.
Сквозь угрюмую горесть
«Кто там?» – выдохнул я.
И сказал чей-то голос:
«Это старость твоя...»
***
Что-то новое слышится с высей.
Позабытой осталась пурга.
Дождь пришёл, разозлился, разлился –
И летит на леса, на луга.
Дождь шумит и нежно, и строго,
Будто песня неведомых слов.
Шум дождя мне, как голос Бога, –
Я весь век его слушать готов.
Лучших дней на земле не бывает.
Дождь плеснул серебром из ковша.
В нём себя от обид отмывает,
В нём себя очищает душа.
Отрешайся, душа, от наитий.
В небесах твой заоблачный дом.
Не ищите меня, не зовите, –
Я ушёл, став однажды дождём.
***
Давай за лесом тем зелёным
Умерших наших похороним.
И, поклонившись их могилам,
Доверимся небесным силам.
Идёт народ. Скрипят обозы.
В безбрежном небе зреют грозы,
И трезвым запахом зерна
Легла в просторах тишина.
Пасутся тихо возле речки
Коровы, кони и овечки,
Чтоб снова плотными стадами
Брести на запад с пастухами.
Великое переселенье!
Земле и Солнцу поклоненье!
Под гулом бед не успокоясь,
Души своей бессмертный поиск.
Трудяги, индоевропейцы,
Вино и молоко допейте.
От Гиндукуша до Биская
Лежит земля наша святая.
Перевод Изяслава КОТЛЯРОВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Совместный проект "ЛАД"
Книжные новости
Кастрючин В.А. Cказки в лукошке / Худож. Елена Карпович. – Минск: Литература и Искусство, 2010. – 120 с.: ил.
«Люблю я лес и его обитателей. И пишу о них свои сказки-несказки. Почему именно сказки-несказки? Да потому, что рассказываю я о том, что действительно случается с лесными жителями, но ведь то, что с ними случается, – действительно необычно, удивительно и очень похоже на сказку», – обращается к юному читателю писатель Валерий Кастрючин в своей новой книге «Сказки в лукошке». Собранные под одной обложкой сказочные истории знакомят мальчишек и девчонок с удивительным миром леса и луга, с жизнью их обитателей. Кроме необычных приключений героев, поучительных и незабываемых, в сказках много познавательного материала. Кстати, именно это является неотъемлемой чертой всех книг Валерия Кастрючина. Вместе с писателем каждый может отправиться в путешествие по далёким и близким окрестностям. Автор сборника «Сказки в лукошке» рассказывает о том, как иволга играет на флейте, наблюдает, как на поляне лосёнок нюхает золотой одуванчик. Книга учит любви, доброте. Автор не боится говорить о бедах и горестях, напоминает, что только вредные люди оставляют после своих походов в сосновый бор, лиственную рощу поломанные деревца, кострища, консервные банки, битое стекло. И вот что говорит о таких горе-туристах Валерий Кастрючин: «Вряд ли они по-настоящему любят лес, природу вообще, раз портят её красоту. Эти люди невежественны… А сердце их никогда не посещала Божия благодать».
