которое тратил на личные нужды и использовал для получения политических бонусов. Кроме того, он выделял миллионы долларов на поддержку политических и благотворительных организаций в Ливане, создавая себе имидж успешного предпринимателя и филантропа.
Все начинания семьи Харири изначально были взаимосвязаны. Зарабатывание денег в Саудовской Аравии, благотворительность в Ливане и наращивание политического влияния в Бейруте – все это было трудно рассматривать по отдельности. На свои средства и пожертвования короля Фахда Рафик оплачивал учебу тысяч молодых ливанцев в высших учебных заведениях. Так он заработал репутацию человека, делающего много полезного для народа Ливана.
Дела Рафика убеждали короля Фахда в том, что бизнесмен может быть ему полезен и с политической точки зрения. Ливан был зажат между Сирией и Израилем, к тому же там жило много палестинцев. Все это делало страну крайне неспокойным местом, которое часто становилось театром военных действий. Поэтому королю было выгодно иметь карманного ливанского политика.
Рафик стал своего рода эмиссаром Саудовской Аравии, помогавшим сглаживать региональные конфликты с участием Израиля, Палестины, Сирии и различных ливанских группировок. Он настолько близко сошелся с королевской семьей, что в 1983 г. на мирной конференции по Сирии заявил, что говорит от имени самого короля Фахда. Как и Саудиты, Харири был суннитом, что, однако, не мешало ему пользоваться доверием шиитов, христиан и представителей других религий и религиозных течений Ливана, с которыми он заключал союзы, казавшиеся невозможными.
В 1989 г., после 15 лет гражданской войны в Ливане, Рафик способствовал заключению соглашения о перемирии, подписанного в городе-курорте Таиф, в строительстве которого участвовал. Таифские соглашения положили конец кровопролитию в стране и помогли Саудовской Аравии, давнему спонсору Харири, добиться признательности за стабилизацию обстановки на Ближнем Востоке. К тому времени саудовские деньги уже были неразрывно связаны с ливанской политикой и благосостоянием семьи Харири. Через три года после завершения гражданской войны Рафик стал премьер-министром Ливана. Оказавшись у руля страны, он заручился поддержкой международных организаций и занялся восстановлением Бейрута. Это тоже принесло ему экономические и политические бонусы: он выкупил долю компании, которой принадлежали восстановленные районы города, а также сделал так, что ему платили за строительство новой инфраструктуры через его же компанию Saudi Oger.
Чтобы укрепить свои связи с династией Аль Сауд и застраховать их от смены власти в стране, Харири окучивал представителей всех ветвей правящего семейства. Это становилось все важнее по мере того, как король Фахд дряхлел, а обязанности правителя все чаще исполнял молодой, строгий наследный принц Абдалла.
* * *
Абдалла мог стать проблемой для Рафика. Он не входил в «семерку Судайри», как усопший король Фахд и такие влиятельные принцы, как Султан, Салман и Наиф. Кроме того, Абдалла презирал роскошь, к которой пристрастились некоторые члены его семьи, и предпочитал проводить время не во дворце, а в пустыне. В этом и заключалась проблема: если Абдалле не нужны фешенебельные дворцы, которые Saudi Oger строила для его предшественников, или если король решит, что компания Рафика не так уж много сделала для модернизации Саудовской Аравии, политические и финансовые планы Харири окажутся под угрозой.
Поэтому Рафик решил, что нужно втереться в доверие к Абдалле. Узнав, что тот собирается посетить Ливан с официальным визитом, предприниматель связался с Мухаммедом ат-Тубейши, главой Протокольной службы наследного принца, и попросил его сделать так, чтобы Абдалла согласился остановиться в доме предпринимателя. В случае успеха Харири обещал ат-Тубейши щедрое вознаграждение.
Глава Протокольной службы все сделал, как его просили. В Бейруте Абдалла был гостем Рафика, который воспользовался этой возможностью, чтобы сблизиться с будущим королем и убедить его, что в Ливане у него есть надежные союзники – представители клана Харири.
Рафик, всегда щедро плативший за оказываемые ему услуги, построил для ат-Тубейши ранчо близ Эр-Рияда, где работали занятые в его компании, конезавод на 60 лошадей и ипподром, где можно было любоваться гарцующими скакунами. Все это впоследствии Мухаммед ибн Салман отберет в процессе захвата активов задержанных в отеле Ritz.
Рафик также снискал расположение Халида ат-Тувейджри, главы Королевской канцелярии Абдаллы, который гарантировал ему доступ к будущему королю. Когда в 2004 г. в Бейрут приехал американский дипломат Джеффри Фелтман, Абдалла и Харири уже были друзьями и политическими партнерами.
* * *
В политике дела Харири шли с переменным успехом. Он лишился поста премьер-министра, потом снова его занял, а в 2004 г. подал в отставку. В следующем году, незадолго до коронации Абдаллы, Рафик погиб от взрыва бомбы. Известие о его гибели потрясло весь мир. Харири казался чуть ли не единственным человеком, который мог поддерживать в регионе относительный мир, поэтому первое время было непонятно, кому могла быть выгодна его гибель. Никто не взял на себя ответственность за покушение, но, учитывая сложность взрывного устройства, которым подорвали Рафика (мощная бомба с детонатором), ясно, что это могла быть только организация, располагающая значительными ресурсами. (Впоследствии некоторые обвиняли в преступлении «Хезболлу», та сваливала вину на Израиль, а расследование ООН показало, что покушение, скорее всего, было делом рук Сирии.) Кроме Харири теракт унес жизни еще более 20 человек. На месте взрыва образовалась воронка глубиной 4,5 м. В политическом плане гибель Рафика стала огромной потерей для Ливана. Сын Рафика Саад видел, что убийство отца привело к небывалому единению людей, пытавшихся заполнить образовавшуюся пустоту. «Кровь его отца объединила народ. В обществе начала распространяться идея единого Ливана», – заметила Паула Якубиан, член парламента Ливана.
После траура Саад встал во главе семейного бизнеса и политической махины Харири. «Саудовцы полностью поддерживали его и принимаемые им решения», – говорил Джеффри Фелтман, бывший посол США в Ливане, который в 2009 г., когда Саад стал премьер-министром, был назначен на должность помощника госсекретаря по делам Ближнего Востока. Саад поддерживал хорошие отношения с ат-Тувейджри и ат-Тубейши. Коллеги последнего позже рассказывали друзьям, что Харири-младший использовал личный самолет их босса, чтобы вывезти из королевства деньги для ат-Тувейджри.
* * *
Саад пошел по стезе отца, однако в плане политического и делового авторитета до Рафика ему было далеко. Зализанные назад волосы, модная щетина и привычка жить на широкую ногу – он не производил впечатления сильного и проницательного политика, как его отец. «Это просто парень с кучей денег, который почему-то решил стать премьер-министром Ливана», – отзывалась о нем Паула Якубиан. Потворство своим слабостям тоже не делало ему чести. В протоколах заседаний суда ЮАР указано, что в 2013–2014 гг. Саад подарил 16 млн долл. одной модели, с которой у него была интрижка.
Кроме того, Саад не ладил с родными. Его старший брат Бахаа Харири, судя по всему, считал, что лучше справился бы с ролью лидера Ливана. Он тратил миллионы долларов на финансирование американского исследовательского центра, а также нашептывал чиновникам из Штатов, что более других членов семейства Харири достоин править страной. Обсуждая проблему с одним своим другом, Бахаа назвал Саада глупцом и пояснил, что его разногласия с младшим братом – «всего лишь спектакль», который должен убедить избирателей Бахаа, что он альтернатива Саада, что позволило бы сохранить власть в руках семьи, если бы народ охладел к его брату.
В отношениях с Саудовской Аравией Саад придерживался линии отца, и во время правления короля Абдаллы компания Saudi Oger реализовала в королевстве множество крупных строительных проектов, в числе которых было и возведение в Эр-Рияде дворца, ставшего впоследствии отелем Ritz-Carlton. В 2011 г., после первого срока на посту премьер-министра, Саад сумел остаться самым влиятельным ливанским политиком и в этом качестве продолжал поддерживать давний союз с королевским домом Саудитов, который помогал ему приумножить состояние и сохранять политическое влияние на родине.
На подобных отношениях строилась вся экономика королевства: саудовские нефтедоллары направлялись предпринимателям и другим друзьям Саудитов за границей, а затем возвращались в страну, оседая в карманах членов королевской семьи и чиновников. В целом схема работала неплохо. Клан Харири и саудовские политики богатели. Saudi Oger создавала в Саудовской
