— Нет, хотя отцу и довелось поработать в «шарашке». Но в Сибири. А вот в Сочи жили наши с Андреем дедушка и бабушка, поэтому мама и ездила к родителям рожать нас. Ну а в советское время существовало правило: где ты появился на свет, то место и вписывается тебе в метрику. Правда, позже это правило отменили. Так, наш старший сын Константин тоже родился в Сочи, но в метрике указан Нальчик, где мы тогда были прописаны.
Словом, не только всё гениальное, но и многое загадочное — просто.
… В 1975 году Андрей Гейм с золотой медалью окончил среднюю школу № 3 Нальчика и решил поступить в Московский инженерно-физический институт. Но на вступительных экзаменах его провалили. Вот как он сам рассказывает об этом: «Через несколько лет мне объяснили (и это было для меня шоком), что для того, чтобы поступить в этот вуз с немецкой фамилией, надо было прежде обратиться в первый отдел (то есть в подразделение Комитета государственной безопасности. — А. Ф.) и получить соответствующую бумагу о моей благонадёжности. Но откуда мы в Нальчике могли знать такие тонкости? Вернулся домой, устроился на электровакуумный завод слесарем-электротех-ником. Родители наняли репетиторов по математике и физике, поскольку тогда причину неудачи мы видели только в наличии пробелов в знаниях. Занятия по математике, как я понял позже, были бесполезны — уровень подготовки в нашей школе был вполне достаточен для поступления. Уже во время учёбы в институте, приехав на каникулы, случайно нашёл свои тетради с контрольными по математике. Открыл и ужаснулся — как я эти задачи решал?! Вполне физтеховский уровень. Со стороны нашей учительницы Валентины Фёдоровны Седневой это был просто „терроризм“ — давать всему классу задачи, требующие не только знаний, но и нетривиального мышления. Она приучала нас думать, искать — надо было извернуться, чтобы найти решение. После второго провала на экзаменах в МИФИ понял, что ситуация непробиваемая. У меня на самом деле не было шансов поступить — нежелательных абитуриентов собирали в отдельной аудитории и предлагали им особые, заведомо непосильные задания. Забрал документы и в тот же год поступил в МФТИ (Московский физико-технический институт), где, как оказалось, не было системы деления на тех, кого нужно и кого не нужно принять. Сейчас даже рад стечению обстоятельств, благодаря которому попал именно туда, куда следовало».
И ещё одно воспоминание учёного, которым он поделился с корреспондентом Первого канала российского телевидения: «Из-за фамилии меня часто называли, то „жидом пархатым“, то „фашистом недобитым“».
Вот вам, уважаемые друзья, и «подлинный интернационализм», а заодно «равенство и братство всех народов», которые в современной России забыли упразднить. Или я ошибаюсь?
Конечно, измени Андрей Гейм национальность, а заодно фамилию в своём «серпасто-молоткастом», ему наверняка жилось бы легче. Но он этого не сделал. Хотя, будем справедливы, на излёте советской власти положение немцев в СССР как и других в прошлом репрессированных народов, заметно улучшилось.
«Чувствую себя человеком мира»
В 1982 году он с отличием окончил факультет общей и прикладной физики Московского физико-технического института (единственная «четвёрка» в дипломе — по политэкономии социализма) и поступил в аспирантуру. В 1987 году получил степень кандидата физико-математических наук в Институте физики твёрдого тела (ИФТТ) АН СССР, в котором проработал до отъезда из СССР.
В 1990 году Андрей Гейм стал стипендиатом Английского королевского общества и был зачислен в штат Ноттинген-ского университета. Его, как он вспоминал позже, «впервые назвали русским». Потом недолго поработал в Копенгагенском университете, затем стал профессором университета Неймегена, а с 2001 года он профессор Манчестерского университета, где руководит центром по «мезонауке и нанотехнологиям». Он почётный доктор Делфтского технического университета, Швейцарской высшей технической школы Цюриха, Антверпенского университета и ряда других престижных научных вузов.
В 2008 году Андрею Гейму предложили возглавить институт Макса Планка в Мюнхене, но он отказался. Позже, в интервью радио Deutschlandfunk, он сказал: «Мои родители — немцы, у меня немецкая фамилия, мои предки — немцы. До шести-семи лет немецкий был моим родным языком. Сегодня я уже им не владею. Сегодня я чувствую себя человеком мира. Я путешествую из одной страны в другую.». Но, как мне думается, есть ещё одна причина его отказа. Рассуждая о нежелании Андрея Гейма и Константина Новосёлова принять предложение перебраться в Сколково, известный российский журналист Максим Соколов сказал, что Россию и Германию роднит то, что в обеих странах безвозвратно утрачена классическая школа прикладной физики — области науки, в которой учёные этих стран всегда были традиционно сильны. В Германии это произошло по той причине, что после окончания Второй мировой войны в виде контрибуции наряду с произведениями искусства, технологическим оборудованием, станками и тому подобному союзники вывезли практически всех учёных, в том числе и физиков. В результате нарушилась преемственность, и несмотря на все усилия и немалые финансовые вложения достичь былых позиций в ФРГ не могут. В России то же самое случилось после 1991 года, с той лишь разницей, что оборудование и станки из неё никто не вывозил, а учёных покинуть страну вынудили.
— И всё же: не собирается ли Андрей переехать в Германию? — спросил я Вальтера Гейма.
— Думаю, что нет, — ответил он. — Нужно хорошо знать этого человека. Великобританию, Германию, Голландию и даже Россию он рассматривает, как штаты «соединённой научной Европы». В каком из этих штатов работать — ему безразлично. Как он сам говорит, «я не футболист — команда против команды, город против города, страна против страны. Все мы живём на одном маленьком и тесном шарике. И в какой точке этого шарика работать, не так важно. Главное — чтоб в этом был смысл. Там, где эффективно, там я и буду жить и работать».
2010 г.
Геноцид армян и российские немцы
Во многих странах 24 апреля отмечается как День памяти жертв геноцида армян 1915 года. Но наряду с полутора миллионами армян тогда же в Османской империи было уничтожено от 500 до 700 тысяч христиан-ассирийцев, сирийских христиан-несториан, халдеев. Наконец, геноциду подверглись курды-езиды (не мусульмане) и греки. Если же к ним прибавить тысячи жертв перманентно массовых «зачисток от неверных» XIX века, то 24 апреля правильнее именовать Днём памяти жертв геноцида христиан.
Об этом предпочитают не вспоминать
Уместно напомнить, что турецкий султан Абдул Гамид ещё в 1874 году цинично заявлял: «Чтобы разрешить армянский вопрос, нужно истребить всех армян»[128].,!/! вот такой шанс, как решили руководители партии младотурок «Единение и прогресс»[129],_пришедшей к власти в результате переворота 1908 года, настал.
24 апреля 1915 года повсеместно начались массовые аресты армянской интеллигенции. Ну а о том, что произошло затем, одним из первых поведал миру австрийский писатель, еврей по происхождению, Франц Верфель, опубликовавший в 1934 году роман «Сорок дней Муса-дага»[130], который, как отмечала критика того времени, «заставил человечество по-иному взглянуть на происходящие и грядущие события в мире».
«Мужчин арестовывали и, скрутив всех вместе верёвкой, в ближайшем же лесу, овраге или каменоломне расстреливали. Женщин и детей гнал конный конвой. Путь был трудным даже для солдат, а женщинам и детям идти по каменистым и песчаным тропинкам под палящим солнцем было невыносимо. Они умирали по пути от жажды, голода, жары, побоев конвоиров, которых предварительно проинструктировали покончить с пленниками в пути. Турецкие и курдские крестьяне в тех деревнях, через которые шёл путь мучеников, нападали на них и забивали до смерти камнями и палками, в этом солдаты им не препятствовали и даже поощряли. В некоторых деревнях женщин выставляли на площадь, как рабынь, и продавали их для гаремов. Ближе к концу пути конвой уставал, и солдаты принимались убивать уцелевших женщин и детей.»
Естественен вопрос: как на всё это реагировала международная общественность и правительства христианских государств? Сегодня, спустя десятилетия, можно ответить: более чем спокойно. В противном случае ничего подобного, что пришлось испытать христианам в «правоверной Порте», произойти просто не могло. Никогда и ни при каких обстоятельствах.
Говоря это, я прежде всего имею в виду Францию, Великобританию, Италию и США, которые в 1-й Мировой войне противостояли не только Германии, но и её союзнице Османской империи. О Российской империи разговор особый и несколько позже. Сейчас же давайте остановимся на отношении к случившемуся немцев, тем более что в современной прессе и выступлениях некоторых политиков время от времени звучит мысль, будто бы едва не они, немцы, и спровоцировали этот антихристианский кошмар.
