Джеффри Франкел из Гарварда и Дэвид Ромер из Беркли отметили следующую зависимость: при увеличении отношения внешнеторгового оборота (экспорт плюс импорт) к ВВП повышается уровень дохода. Выделяя роль географического компонента торговли (тенденций к тому, что страны-соседи предпочитают больше торговать друг с другом, а крупные экономики активнее других развивают внутреннюю торговлю), они показывают, что эта связь является причинно-следственной [21]. Эффект этого фактора весьма значителен: при росте отношения внешнеторгового оборота к ВВП на 1 % подушевой доход увеличивается на 2%.
Экономист из Мэриленда Франсиско Родригес и его гарвардский коллега Дэни Родрик придерживаются противоположных взглядов. Они утверждают, что многие из вышеперечисленных мер на самом деле не отражают степень вмешательства в торговлю и что они меняются при изменении анализируемого периода или других параметров (впрочем, эти эксперты не изучили все приведенные здесь результаты) [22]. Однако в исследованиях роста выявлены переменные, которые точно отражают конкретную политику и устойчивы ко всем возможным факторам. Вот одна из таких прочных зависимостей — чем сильнее политика ограничивает свободную торговлю, тем медленнее экономический рост [23]. Эти данные подсказывают нам, что в государствах, которые слишком бесцеремонно вмешиваются в функционирование свободного рынка и нарушают макроэкономическую стабильность — в области торговли, валютного курса, банковского дела, бюджетного дефицита или инфляции, — темпы роста будут снижаться.
Низкое качество государственных услуг
В Исламабад, столицу Пакистана, я приезжаю по заданию Всемирного банка, чтобы оценить, как работает сфера государственных услуг. Несомненно, в Пакистане она оставляет желать лучшего. Социальные индикаторы — такие, как уровень детской смертности или возможность получения женщинами среднего образования, — здесь одни из худших в мире. Внутри страны налицо большие диспропорции. Охват женщин грамотностью варьируется от 41 % в урбанизированном Синдхе до 3 % в сельской Северо-Западной провинции и Белуджистане. Пакистанский экономист Ишрат Хусайн отмечает, что лишь менее трети пакистанских деревень имеют доступ к оптовым торговым центрам, а там, где дороги есть, их плохое качество повышает стоимость транспорта на 30-40 % [24]. За короткий период с 1990-го по 1998 г. количество автотранспорта на километр дорог удвоилось. Государственные ирригационные системы тоже в кризисе. Около 38 % орошаемой земли страдает от засоления почвы и наводнений; только из-за засоления потери урожая составляют около 25 % [25].
В Уганде анализ качества государственных услуг показал, что на многих фирмах в общей сложности 89 дней в году отключается электричество. Такие предприятия вынуждены приобретать запасные генераторы, из-за чего инвестиционные расходы повышаются на 16 %. Купить и эксплуатировать генератор обходится примерно в три раза дороже, чем использовать электричество, предоставляемое государством. С телефонными службами дело обстоит не лучше: чтобы дозвониться по межгороду внутри Уганды, нужны были в среднем 4,6 попытки, а за границу — 2,8 попытки. Проблемы касались и водоснабжения (33 дня отключений в году), уборки мусора (77 % фирм убирали его сами) и почтовых служб (только 31 % деловой корреспонденции пересылался по почте) [26].
В Нигерии правительство оказалось практически не в состоянии обеспечить населению предоставление основных государственных услуг. И это несмотря на 280-миллиардную выручку от продажи нефти, полученную государством с момента открытия месторождений в конце 1950-х гг. Правительство предпочитало тратить деньги на такие вещи, как строительство 8-миллиардного сталелитейного комбината, который еще не произвел ни куска стали, и новую национальную столицу, возведенную на пустом месте, не говоря об астрономических суммах, разворованных властями. Регион южной дельты, где добывают нефть, страдает от нефтяных загрязнений почвы; в крае нет дорог, школ и здравоохранения. Здание, в котором учились старшеклассники, несколько лет назад обрушилось под напором тропического шквала, а о строительстве новой школы правительство не позаботилось. (О тяготах населения дельты писала международная пресса в связи с кампанией народа огони за лучшую жизнь: это движение возглавлял Кен Саро-Вива, который был казнен диктатором Сани Абачей, ныне уже покойным.) Трущобы Лагоса не лучше: хибары на сваях над черными лагунами, которые одновременно служат сточными канавами (и смердят), среди клочков земли, покрытых слоем мусора. Из клиник в трущобах давно разбежались врачи и медсестры — здесь не хватает ни денег, ни медикаментов. Мужчины в лагунах Лагоса перебиваются тем, что вытаскивают из Нигера бревна, которые несет течением реки. Несмотря на богатейшие энергетические запасы страны, Национальная комиссия по электроэнергии (НКЭЭ — нигерийцы расшифровывают это как «НиКакой ЭлектроЭнергии») часто оставляет без электричества лесопилки, на которых обрабатываются бревна, так что они в основном бездействуют [27].
До сих пор я говорил об очень конкретных, поддающихся количественной оценке действиях, которые могут предпринять правительства, чтобы убить рост. Однако есть и менее очевидные способы сделать это. Как показывают < примеры Пакистана, Уганды и Нигерии, власти могут не обеспечивать предоставление основных услуг — таких, как электроэнергия, телефонные линии, дороги, здравоохранение, водоснабжение, канализация, ирригация, почтовые службы, уборка мусора и образование (и мешать частному сектору в их предоставлении). Чиновники могут быть коррумпированы, чему я посвящу отдельную главу. Они способны нагромоздить лабиринт инструкций и согласований, который губит частное предпринимательство.
Некоторое представление о бремени государственного регулирования может дать обзор частного сектора по шестидесяти семи странам. В столь разных государствах, как Болгария, Беларусь, Фиджи, Мексика, Мозамбик и Танзания, представители фирм отмечали, что так называемые «меры регулирования при открытии нового бизнеса или начале ведения новых операций» являются для предпринимательства серьезным препятствием [28]. Вот известный пример: перуанский экономист Эрнандо де Сото для эксперимента зарегистрировал маленькую фабрику по производству одежды в Лиме и твердо решил не давать взяток. За то время, что он регистрировал предприятие, чиновники требовали взятку десять раз. В двух случаях ему пришлось нарушить свое правило и дать взятку, иначе эксперимент прекратился бы, так и не начавшись. В итоге он потратил десять месяцев только на регистрацию фабрики. В Нью-Йорке аналогичная процедура занимает четыре часа [29].
Проводились специальные исследования с целью выяснить, как государство обеспечивает предприятия электроэнергией. В Азербайджане, Камеруне, Чаде, Конго, Эквадоре, Грузии, Гвинее, Гвинее-Бисау, Индии, Казахстане, Кении, Молдове, Мали, Малави, Нигерии, Сенегале, Танзании и Уганде поступали одинаковые жалобы от фирм: они сталкиваются с отключениями энергии как минимум раз в две недели. В Гвинее компаниям отключают электричество в среднем раз в день. Чтобы не зависеть от неустойчивого электроснабжения, приходится покупать дорогие генераторы. По результатам опроса, такими генераторами пользовались 92 % нигерийских фирм [30].
Подключения к телефонной сети в более чем трети развивающихся стран приходится ждать по шесть лет и долее [31]. Гвинея и здесь выделяется, потому что люди буквально умирают, не дождавшись подключения: время ожидания составляет здесь 95 лет.
Еще одна крупная проблема для многих стран — дороги. Фирмы, опрошенные в Албании, Азербайджане, Болгарии, Камеруне, Чаде, Конго, Коста-Рике, Гвинее-Бисау, Индии, Ямайке, Казахстане, Кении, Киргизии, Молдове, Малави, Нигерии, Того, Украине и на Западном берегу реки Иордан, указали, что оценивают качество дорог в их странах на уровне 5 баллов и выше по шкале от 1 (очень хорошее) до 6 (очень плохое). В Коста-Рике сокращение в 1980-х гг. расходов на содержание дорог привело к тому, что 70 % из них пришли, по сути, в негодность.
Сфера здравоохранения во многих странах также отражает несостоятельность правительств. Опрос, на который мы уже ссылались, дал следующие результаты: в восемнадцати из шестидесяти семи развивающихся стран качество государственного здравоохранения было оценено в 5 и более баллов по шкале от 1 до 6. Бедная Гвинея опять удивляет: только 3 % бюджета здравоохранения тратится на лекарства, а 34 % идет на зарплату медицинским работникам. В результате подушевой расход на лекарства составляет 11 центов, и практически ни в одной клинике нет лекарств [32]. Медицинские работники без лекарств немного могут сделать для оказания основных медицинских услуг, которые критически важны для роста.
