Белая «девятка» промчалась по заранее намеченному маршруту — к воротам у дальнего конца аэропорта. Недалеко от этих ворот — база милицейского оперподразделения «Беркут». Но поскольку все было сделано неожиданно и молниеносно, преступники полагали, что спецподразделение не успеет отреагировать. И не ошиблись.
Так как Болотских был серьезно ранен, теряя кровь и силы, он попросил Пуха подогнать автомобиль вплотную к воротам (вначале планировали бросить его в 20–30 метрах от забора и поджечь). Москвич достал обойму из пистолета и выбросил его. Затем взобрался на капот автомобиля, оттуда — на его крышу и с трудом перевалился через забор. За ним легко последовал Зангелиди, потом — Пушняков, который предварительно облил бензином и поджег «жигули», в салоне которых оставили орудия убийств.
Зверь все — таки прихватил с собой автомат. Впереди налетчиков, метрах в 30, шел мужчина и Зангелиди предложил его убить — нежелательный свидетель. Но Болотских запретил сообщнику это делать — зачем им лишние трупы? Форму авиатехников и капитана милиции сняли в кустах — один из членов группировки увез одежду и сжег. Все трое сели в разные автомобили, Болотских в тот, за рулем которого был Андрей Акулов. В салоне Москвич почувствовал слабость — потерял много крови. Но оставался в сознании.
Преступников пытались преследовать. Услышав выстрелы и немного сориентировавшись в обстановке, в погоню бросились дежурный по аэровокзалу милиционер, сотрудник ППС и инспектор по досмотру. Но после они нашли автомобиль для выезда, определились, куда умчались преступники, обнаружили в дальнем конце аэропорта их белые «жигули», последние уже горели и подле никого не было. Здесь расчет бандитов оправдался…
Но главные «проколы» допустил, конечно же, Зангелиди. Мало того, что из — за его отступления от первоначального плана — неоправданной жестокости и беспорядочной стрельбе на поражение случились три никому не нужные гибели, поднялся излишний шум, так еще и был серьезно ранен основной стрелок. А это вообще поставило благоприятный исход всей операции под угрозу.
Вот что по этому поводу пишет «Дело и Право» в материале «От первого лица». «В воскресенье, 3 ноября, Анатолий Рябин был на ногах с раннего утра. Он находился в Киеве, но поддерживал постоянную связь по мобильнику с Донецком.
Несколько раз созванивался с Евгением Кушниром — говорили, в основном, о самочувствии и передвижениях «Николая Николаевича» (так, шифровано, называли между собой Евгения Щербаня). Об их разговорах свидетельствовали киевские знакомые Рябина, с которыми он общался в то воскресное утро, в присутствии которых отвечал на звонки и звонил по мобильному телефону. А ближе к полудню заспешил в Донецк — сразу выехал на своем автомобиле.
Рябин был уже в дороге, когда ему позвонил приятель из Киева и поинтересовался: в курсе ли он событий, происшедших в Донецком аэропорту? Анатолий ответил, что в курсе, и по этому вопросу ему нужно срочно в Донецк. Он сообщил, что уже в районе Полтавы и скоро выходит из зоны действия мобильной связи. Но успел добавить: «У нас тяжелый случай». Знакомый вскоре понял, что речь идет о ранении одного из участников убийства Щербаня. А потом узнал, что ранен «Вадик Москвич».
…Первые 12–15 минут после ранения Болотских еще, видимо, в горячке двигался, координировал действия других участников операции, руководил отходом с места преступления. Но уже за территорией аэропорта, в «жигулях» под управлением Акулова, почувствовал, что потерял много крови, а оттого ослабел. Удерживать сознание, не отключаться стоило Москвичу немалых волевых усилий. Раненого Болотских привезли в тот же дом, откуда они с Зангелиди, Акуловым и Филипенко около 11 часов «выдвинулись на дело» в аэропорт. Меньше трех часов прошло, а сколько всего случилось!
Вадима уложили на диван, сняли одежду, пропитавшуюся кровью, кое-как перевязали. Раны саднили, кровотечение не прекращалось, постоянно хотелось пить. Вадим не заметил, как впал в полудрему. Приезжал Рябин. Взглянул на обессиленного Москвича и опять исчез. Возвратился часа через два со знакомым хирургом. Тот осмотрел пострадавшего — на теле у него было четыре огнестрельные раны. Одна пуля пробила левую лопатку и вышла на шее, вторая — запястье, третья — левое плечо. Хирург сказал, что нужна операция.
Понятно, что пострадавшего в резонансном преступлении члена банды в больницу везти было нельзя, поэтому прооперировали Москвича прямо в частном доме. Бытует мнение, что с киллерами особо не церемонятся, раненых — добивают, и вообще организаторы убийств стараются избавиться от их исполнителей, как от нежелательных носителей информации.
С другой стороны, и это не раз подчеркивали специалисты из подразделений по борьбе с организованной преступностью, наемных убийц, умело справляющихся с порученным, способных не только нажать в нужный момент на курок, но и подготовить все необходимое для ликвидации, разработать ее план, берегут. Такие кадры на дороге не валяются и в учебных заведениях их не готовят. А потому квалифицированными киллерами дорожат — в определенные моменты без них не обойтись.
Болотских по праву считался лучшим тактиком, самым подготовленным к организации и осуществлению ликвидации в группировке Кушнира — Рябина-Алиева. И по характеру, и по жизненному опыту он как нельзя лучше подходил для действий в экстремальных ситуациях. Два с половиной года проучился в Новосибирском высшем военно-командном училище МВД СССР, служил во внутренних войсках МВД России, охранял заключенных в ИТК. Пользовался авторитетом и уважением в криминальных кругах Москвы, где жил с начала 90-х до мая 2000 года (явка в СБУ в г. Киеве). Суть его характера и личностных качеств переданы в заключении судебно-психологической экспертизы. Москвич активен, вынослив, решителен, имеет высокую работоспособность, успешно адаптируется к быстро меняющимся условиям. Он избирателен в контактах, рационален в словах и поступках, склонен не раскрываться полностью в общении, хорошо контролирует внешнее проявление чувств. Понятно, что на такого можно положиться в самой сложной ситуации, замену ему подыскать не просто. Вот почему Рябин и Кушнир сделали все возможное, чтобы вылечить и выходить одного из основных своих бойцов.
По ходатайству обвинения перед Луганским апелляционным судом предстали двое медиков, которые (шесть лет назад!) оказывали медицинскую помощь обвиняемому Болотских. В целях безопасности судья позволил этим свидетелям не называть своих полных анкетных данных. Один из них — лечащий врач донецкой больницы, другой — хирург.
«Если бы ему тогда не была оказана срочная медицинская помощь, — пояснял врач, — опознавший в зале суда своего пациента, — то пострадавший не выжил бы. У него оказалась острая травма — рваная рана грудной клетки. Нам объяснили, что это случилось на охоте».
Отвечая на вопросы прокурора Владимира Гузыря, хирург признался, что к нему в больницу в тот злополучный день явился гонец. Как оказалось, от Кушнира. Последний был ему знаком как предприниматель.
— Вы знали, что не имели права оказывать медицинскую помощь при наличии огнестрельных ран, не поставив в известность правоохранительные органы? — сурово спрашивал прокурор.
— Нас предупредили, чтобы мы молчали, и привели туда фактически силой.
— Вы получили денежное вознаграждение?
— Да, — ответил лечащий врач, ассистировавший хирургу.
— Но позвольте мне сумму не называть.
— Я от вознаграждения отказался, — заверил хирург. Как впоследствии пояснила председательствующая судья Галина Каныгина, против врачей уголовное дело не возбуждено. Две недели понадобилось Вадиму, чтобы хоть немного придти в себя: начать ходить, быть способным на неблизкое путешествие. 18 ноября Болотских с Магомедом Алиевым отбыли на самолете в Москву и там, с 25 ноября, раненый киллер продолжил лечение в Мединцентре. Он почти месяц находился в стационаре хирургического отделения с диагнозом, свидетельствующим, что все его воспаления и осложнения произошли из — за огнестрельных ранений. Причем причинены они меньше месяца назад. Но, как видно, эти факты не насторожили московских правоохранителей, выяснять, где и кто ранил — «Вадика Москвича», они не стали.
Впрочем, прибыл Болотских в Москву не прямо из Донецка (не хватало еще вылетать из того аэропорта, где он две недели назад совершил убийство на глазах у многих и вполне мог быть опознан!). Ехали Москвич и Мага через второй опорный для банды город — Луганск.
Рябин и Алиев повели пострадавшего, но четко справившегося с порученной миссией Болотских в крупный луганский супермаркет. Там московского гостя экипировали с головы до ног. Ему купили приличные пальто, костюм, туфли, рубашку, галстук и брючный ремень. Ну, еще билет на самолет до Москвы, где Мага дал ему, как обычно после акции, 500 или 700 долларов. А чуть позже — еще 5 тысяч «зеленых». Вот, по утверждению Болотских, и весь гонорар, который он получил за ликвидацию Е. Щербаня.
