Кремль поверил, что получил полный контроль над «ВКонтакте» – и компанией, и сетью, – и не ждал сюрпризов, упустив лишь одну деталь: соцсеть – не телеканал и не газета. Если в традиционных СМИ контент создается репортерами, работающими в редакции, то в социальной сети его создают пользователи, рассеянные по стране и мало интересующиеся тем, кто владеет и управляет этой сетью.
Олигарх, владеющий СМИ, может назначить нового главного редактора, а тот запугать журналистов. Владелец соцсети не в состоянии отдавать приказы миллионам ее пользователей, большинство из которых даже не знают, кто он такой.
24 апреля Путин нанес неожиданный и публичный удар по второй крупнейшей российской интернет-компании. Президент выступал на Санкт-Петербургском медиафоруме, организованном «Общероссийским народным фронтом» – популистским движением, в срочном порядке созданным Путиным в 2011 году для мобилизации региональных политических сил, пока «Единая Россия», состоявшая преимущественно из бюрократов, стремительно теряла уважение избирателей. Название и символика были заимствованы из советских времен, чтобы улучшить привлекательность среди среднего и старшего возраста. Зато политическая цель движения была вполне современной: противостоять либерально настроенной прозападной интеллигенции крупных городов.
Гости форума сидели в круглом амфитеатре, с президентом в первом ряду, что подчеркивало неформальность и непринужденность встречи. Здесь все были свои, объединенные преданностью к Путину. В середине беседы прокремлевский блогер Виктор Леванов обратился к президенту с неожиданно длинной речью об интернете. Первым делом Леванов атаковал США: «Собственно, ни для кого уже не секрет, что США контролируют мировой интернет», – а потом переключился на Google: «Пользуемся Google – он собирает пользовательские данные, личные данные. И всё это куда отправляется? Всё это отправляется на серверы в США. Соответственно вопрос: почему они не могут построить серверы здесь? – спросил он в полном соответствии с генеральной линией Кремля. – Мне не хочется, чтобы мои данные и данные политиков, которые управляют моей страной, уходили в США».
Путин ответил в обычном для себя ключе, сославшись на Сноудена и АНБ, и поддержал идею переноса серверов в Россию. Он заявил, что интернет начинался «как спецпроект ЦРУ США – так и развивается».
Однако Леванов не остановился. Его следующей целью стала не американская, а российская компания «Яндекс», один из самых узнаваемых российских брендов: «…мне не до конца понятно, что это такое, то есть, с одной стороны, все мы знаем, что это поисковик… но, с другой стороны, это вроде как и СМИ, потому что постоянно, каждый день пять топ-новостей "Яндекса", которые он собирает с других ресурсов, просматривают несколько десятков миллионов человек. "Яндекс" при этом не имеет лицензии СМИ и никакой ответственности перед законом как СМИ не несет, то есть это поисковик, интернет-сервис. Даже иностранные СМИ сюда приезжают и регистрируются здесь, чтобы не нести ответственность перед законом. "Яндекс" не несёт» {323}.
Это прозвучало как угроза. То, что на встрече с Путиным был поднят вопрос о регистрации «Яндекса» в качестве СМИ, означало новое направление атаки на компанию. Во-первых, любое СМИ может быть закрыто после двух предупреждений Роскомнадзора, во-вторых, это значит, что любой человек может подать к компании иск о клевете за информацию, опубликованную в подборке новостей «Яндекса». До этого момента деятельность компании под данные правила не подпадала.
Путин принялся развивать тему. Он явно был готов к вопросу, заявив, что сразу после основания компании на «Яндекс» «поддавили», заставив принять в руководящие органы американцев и европейцев. «И они вынуждены были с этим соглашаться», – сказал он. Путин вспомнил, что частично компания была зарегистрирована за рубежом, а потом наконец озвучил то, о чем действительно думал: «Родоначальники этой сферы, как мы знаем, я уже говорил об этом, американцы, и они стараются удержать свою монополию» {324}.
Его слова прозвучали зловеще: президент предположил, что одна из самых успешных российских интернет-компаний работает под американским контролем. Путин уже говорил в «крымской» речи о предателях и «пятой колонне», а теперь ясно давал понять, что есть что-то очень неправильное в присутствии иностранцев в «Яндексе».
На следующий день акции Yandex NV, нидерландской компании-учредителя российского поисковика, упали на 16 % на NASDAQ. Паника стала разливаться в воздухе, и в Москву начали съезжаться американские портфельные инвесторы, переставшие понимать, что происходит с российским интернет-бизнесом {325}. «Яндекс» выпустил заявление, в котором ответил Путину, что иностранные инвестиции – нормальная практика для технологичного стартапа. «В нашем случае это были исключительно финансовые инвестиции. Сейчас на бирже торгуется примерно 70 % акций, но акции, обращающиеся на бирже, не дают своим владельцам права на стратегическое и оперативное управление компанией» {326}. Наконец, «Яндекс» напомнил президенту, что Россия является одной из немногих стран, где в лидерах национальные интернет-компании.
Но пресс-релиза было явно недостаточно, и в начале мая «Яндекс» включил в совет директоров Германа Грефа, близкого Путину главу Сбербанка {327}.
Вскоре стало очевидно, что интерес президента к «Яндексу» не был случайным. В мае Андрей Луговой, автор закона, позволившего заблокировать в марте сайты Ej.ru, Grani.ru, Kasparov.ru и блог Навального, объявил о новой инициативе – заставить «Яндекс» зарегистрироваться в качестве СМИ {328}. Теперь это была прямая и непосредственная угроза.
Через неделю в офис «Яндекс. Денег» пришли сотрудники Следственного комитета. Они показали ордер на обыск {329}, поводом для которого послужило уголовное дело против Алексея Навального: СК обвинял блогера в хищении средств, собранных им через сервис «Яндекс. Деньги» прошлой осенью, когда Навальный боролся за пост мэра Москвы. Рейд стал для «Яндекса» шоком.
«Яндекс» с 1990-х был одной из самых известных российских компаний. Его прибыль шла не от продажи нефти или газа – традиционной для страны эксплуатации природных ресурсов, – а благодаря построенному высокотехнологичному бизнесу. В этой сфере русские инженеры успешно конкурировали с американскими коллегами: доля «Яндекса» на российском рынке была больше, чем у Google. У многих российских хай-тек-компаний в совете директоров заседали иностранцы – это было условием для выхода на мировой рынок и доступа к иностранным инвестициям. Теперь же президент приравнял директоров-иностранцев к агентам иностранного влияния.
Офис «Лаборатории Касперского» занимает два из трех полупрозрачных корпусов, построенных между каналом им. Москвы и Ленинградским шоссе. Дизайн штаб-квартиры разработан в духе Кремниевой долины, с логотипом у входа и зеленью вокруг зданий.
В мае 2014-го, когда Ирина пришла сюда, на газоне у красно-зеленого логотипа играли дети сотрудников. Андрей Ярных, отвечающий в компании за контакты с госорганами, объяснил, что сегодня день, когда сотрудникам разрешено приводить на работу детей.
Ирина и Ярных гуляли по территории, когда неожиданно в нескольких шагах перед ними затормозил большой черный внедорожник. Из него выпрыгнул крепкий, энергичный седеющий мужчина, одетый в яркую рубашку и джинсы. Он сразу направился к ним. Это был Евгений Касперский.
– Привет, – сказал он Ярных и пожал ему руку.
