Не за то, что убивает их. Все равно большинству из них предстояло умереть в ближайшие дни. Фома знал, что спасает гораздо больше людей, чем собирается убить.
Да, спасает! Тех, кто никогда не появится здесь и не узнает, что такое Плоскость. И это великое благо.
У всех – у тех, кому спустя несколько минут было суждено умереть, и у тех, кому отныне было суждено не появиться на Плоскости, – Фома просил прощения: он осмелился решить, что для них лучше. Он решал за них точно так же, как решал за них его Я-второй. Но он решил иначе.
Только это и успокаивало совесть.
Пусть лишь отчасти. Но все-таки он лег ногами к эпицентру, уткнувшись лицом в песок, прикрыл ладонями затылок и стал ждать.
Глеб ЕЛИСЕЕВ
НЕВЕРОЯТНЫЕ МИРЫ
Одна из самых сложных фигур высшего пилотажа в научной фантастике – изобретение непредставимого (по меркам земной науки) мира. Московский критик взялся классифицировать такие «астрофизические эксперименты».
Фантастов нередко величают «творцами миров», «демиургами». Но насколько это справедливо? Конечно, за столетие существования НФ писатели насоздавали тысячи планет. Да только львиная доля этих миров обычно оказывается более или менее замаскированной копией нашей родной Земли. И все же в длинной и унылой череде бесконечных клонов Голубой Планеты нет-нет, да и мелькнет нечто, поражающее воображение. Правда, почти всегда это оказывается мир, не имеющий никакого права на существование с точки зрения современной науки.
Прежде чем перейти к рассмотрению немыслимых объектов, следует сделать одно замечание. Автор этих строк целенаправленно ввел определенные ограничения при отборе «невозможных планет»: рассматривались только миры, взятые из книг авторов научной фантастики. То есть все фэнтезийное миротворчество оставлено за пределами обзора – просто потому, что создателям фэнтези (или произведений, приближающихся по своей сути к фэнтези, хотя и использующих псевдонаучный антураж, вроде многих книг Д.Вэнса) чуждо точное обоснование причин, сформировавших причудливый мир. Фэнтезийщиков не интересуют физические последствия существования таких миров в нашей Реальности. Частенько модели просто заимствуются из мифологической космогонии. Трудно представить, как бы уцелели во Вселенной с современными физическими характеристиками черепаха со слонами, удерживающими на спинах Плосокоземелье из книг Т.Пратчетта. А например, система из двух связанных друг с другом миров (цикл «Драконы Перна») нужна Э.Маккэффри лишь для того, чтобы завязать рассказ о борьбе драконьих наездников с ядовитыми спорами, падающими на поверхность Перна с планеты-спутника. В дальнейших романах эта НФ-предпосылка практически забывается, теряясь среди сугубо фэнтезийных приключений героев.
Наконец, за рамками статьи оставляем и «просветительские тексты», авторы которых создают необычные миры, дабы в увлекательной форме рассказать об основных положениях науки. Примером таких книг могут служить «Флатландия» Э.Эббота, «Сферландия» Д.Бюргера или «Мистер Томпкинс в Стране чудес» Г.Гамова. Правдоподобие описаний здесь тоже не волнует писателей, потому что текст изначально представляет собой своего рода игру – автор сразу предупреждает: «Все, что в дальнейшем излагается, не имеет никакого отношения к реальности, а нужно лишь для того, чтобы проиллюстрировать определенный философский или научный тезис». Причины и механизмы создания невообразимых миров в таких книгах заметно отличаются от привычных побуждений фантастов. Хотя бы потому, что автор-популяризатор изначально закладывает в тексте возможные ошибки и противоречия с данными других наук, дабы четче подчеркнуть своеобразие своей идеи.
Итак, в сухом остатке у нас оказывается всего пять основных групп диковинных планет, рожденных причудливым воображением писателей-фантастов. Сначала разберем первые четыре.
1. Планета-пустыня. Самый скучный вариант. Наиболее известной песчаной планетой-пустырем является Арракис из романов Ф.Херберта. Да и то прежде всего потому, что изобретательный фантаст сумел не только придумать пустыням Арракиса-Дюны оригинальную экологию, но и тесно увязал ее с развитием сюжета романов. Биология песчаных червей Дюны стала одним из факторов, влияющих на судьбу не только династии императора-мессии Пауля Муад Диба, но и всей подвластной ему галактики. Другие версии песчаных планет более скучны и служат своего рода «отправными станциями», откуда герои пускаются в дальнейшие приключения (как это делает Люк Скайуокер в «Звездных войнах», без сожаления покидая свою пустынную родину Татуин).
2. Планета-океан. Этот мир тоже не слишком располагает к полету фантазии. С точки зрения формальной науки, такие планеты вряд ли могут существовать на самом деле. Чаще всего они используются писателями в качестве колоритной детали (как Бескрайнее Море в «Песнях Гипериона» Д.Симмонса или Океан в сценарии «Через тернии к звездам» Кира Булычёва). Лишь изредка фантаст решается детально описать жизнь на такой планете. Среди запоминающихся крупных произведений можно припомнить разве что «Синий мир» Д.Вэнса, «Дверь в океан» Д.Слончевски и «Ватерлинию» А.Громова. Созданная российским фантастом действительно невозможная планета Капля, которая «вдвое превышала Землю в диаметре и в полтора раза по массе», вообще полностью состоит из воды. Своеобразным вариантом планеты-океана являются миры-реки, вся жизнь на которых тесно связана с одной гигантской рекой. Так происходит в романах Ф.Х.Фармера о Мире Реки, где инопланетяне поместили воскрешенных ими людей на поверхность искусственно преобразованной планеты, омываемой единым речным потоком. Сходный образ использовал и И.Уотсон в «Книге Реки».
3. Замороженная планета. Покрытый вековечными льдами мир нередко служит подходящим фоном для повествований о вырождающихся или находящихся в длительном кризисе цивилизациях инопланетян. Самая известная «холодная» планета – Гетен из книги У.Ле Гуин «Левая рука тьмы». Хотя этот мир и не окончательно промерз от полюса до полюса, но именно обстоятельства зимней жизни довлеют над гермафродитами, населяющими Гетен и упорно не желающими присоединяться к «ожерелью планет Экумены». Замороженный мир рисовал и Р.Желязны в рассказе «Вечная мерзлота», и Кир Булычёв в «Хоккее Толи Гусева», и многие другие.
4. Разумная планета. Здесь возможны три варианта. Первый – буквально «живая планета». Правда, чаще она фигурирует в произведениях скорее символических, нежели научно-фантастических (например, «Здесь могут водиться тигры» Р.Брэдбери, где такая планета отбивается от землян-агрессоров). Более серьезный вариант столь странного планетарного образования предложили С.Лем в «Солярисе» и Д.Уайт в «Ответственной операции» – «живой мир» остается внешне привычным планетарным шаром, но его поверхность целиком покрывает единое разумное существо. Оригинальную вариацию этой идеи обнаруживаем у Н. и Ш.Хеннебергов в романе «Рождение богов» – живым и мыслящим оказывается туман, дрейфующий в атмосфере планеты. Подробно эту тему, как, впрочем, и множество других, разработал О.Степлдон. У него в «Создателе звезд» описание целых миллиардолетий посвящено истории планет, обладающих разумом. Хотя здесь все же речь идет не о мышлении самого мира, а о своего рода симбиотическом разуме всех живых существ, обитающих на планетах и соединившихся при помощи телепатии в фактически единый организм. Впоследствии Степлдон описал и телепатическое объединение таких сообществ («живых планет») со звездами, а затем изобразил даже возникновение мыслящих галактик.
Упрощенная форма этой идеи – мир с разумной биосферой (вроде лесов в рассказах У.Ле Гуин «Больше и медлительнее империй» и К.Невилла «Лес Зила»).
В сущности, функции каждого из этих миров долгое время выполняли наши соседи по Солнечной системе. Марс оказывался планетой-пустыней, Венера – планетой-океаном или планетой-джунглями, а спутники планет-гигантов – замороженными мирами, населенными экзотическими существами, способными выживать при почти абсолютном нуле (как в классическом рассказе Д.Кэмпбелла «Трансплутон»).
Однако позже успехи астрономии и космонавтики заставили создателей НФ ринутся за пределы Солнечной системы. Вот здесь-то и появились самые интересные и самые невозможные из миров, придуманных писателями-фантастами.
5. Планетарные образования.
Самая интересная группа, причем четко разбивающаяся на две подгруппы: «естественные образования» и «рукотворные сооружения».
Чаще всего планетарные образования, как ни странно, встречаются в произведениях юмористической фантастики. Среди лежащих на поверхности примеров – рассказ К.Булычёва «Так начинаются наводнения», где изображен мир, зависящий от малейших нюансов в человеческих взаимоотношениях. Ф.Браун изобрел «безумную» планету Планетат, вращающуюся вокруг двух звезд (одна – из обычного вещества, а другая – из антивещества), исключительно, чтобы посмешить читателя. Уж больно странные казусы происходят здесь с земными колонистами под галлюциногенным влиянием энергетической ауры этих звезд – «эффекта поля Блексли».
