Однако давно уже известно, что результаты этих старинных «переписей» крайне ненадёжны. Во-первых, проводились они менее регулярно, чем теоретически полагалось. Во-вторых, по оценкам современных историков, эти переписи могли занижать реальную численность населения в два с лишним раза. Зачастую две переписи, проведённые с интервалом всего лишь в несколько лет, давали совершенно разные результаты. Причин тому было несколько. Главная из них заключалась в том, что перепись проводилась властями отнюдь не в целях праздного демографического любопытства. Правительству нужно было знать, сколько в стране налогоплательщиков и сколько военнообязанных. На основании данных переписи определялись налоговые и призывные квоты для каждой провинции и каждого уезда. Понятно, что в своём большинстве народ особо не рвался ни платить налоги, ни вступать в славные ряды вооружённых сил. Поэтому любая деревня, любой уезд стремились преуменьшить численность своего населения, ведь это означало, что потом им придётся меньше платить налогов и отправлять в солдаты меньше мужиков. Таким образом представленные «наверх» данные были всегда в той или иной степени заниженными. Немногочисленные чиновники просто не имели возможности всерьёз их проверять, да, зачастую, и не особо стремились к этому (особенно если излишнее чиновничье любопытство нейтрализовывалось подношениями от заинтересованных жителей уезда).
Поэтому все данные о численности населения Кореи в доколониальную эпоху, то есть в период до 1910 г., крайне ненадёжны. По-видимому, в XV веке в стране жило примерно 7–8 миллионов человек, то есть в 10 раз меньше, чем сейчас (напоминаю, что речь идёт об обеих половинах Кореи, а в настоящее время суммарное население Севера и Юга – 72 миллиона человек). 15-миллионный рубеж был преодолён в конце XVIII или начале XIX века. Подавляющее большинство корейцев, примерно 96–98%, жило тогда в деревнях. Население Сеула, насколько мы можем сейчас судить, на протяжении пяти веков правления династии Ли колебалось между 100 и 150 тысячами человек. Это был, безусловно, крупнейший город Кореи, ведь население даже самых больших провинциальных городов в те времена не превышало и 10 тысяч.
Уже в прошлом веке, в 1918 г., в Сеуле насчитывалось 189.153 жителя, то есть в шесть с лишним раз больше, чем в Кэсоне, который тогда имел население в 27.659 человек и являлся вторым городом страны. Любопытно, что на третьем месте находился тогда Пхеньян (21.869 человек – население российского райцентра средней руки), на четвёртом и пятом – совершенно захолустные сейчас Санчжу и Чончжу, в то время как нынешние мегаполисы Пусан, Тэгу, Кванчжу занимали весьма скромные места: двенадцатое, шестое, и... тридцать шестое соответственно.
Первая относительно надёжная, то есть организованная по современным научным методикам, перепись была проведена в Корее только в 1910 г. Она дала результат 17 миллионов 420 тысяч человек. Для сравнения, население России составляло тогда 160 миллионов человек, США – 92 миллиона, Франции – 40 миллионов, Китая – 450 миллионов. Иначе говоря, в 1910 г. население Кореи было 9 раз меньше российского (сейчас – в два раза меньше) и в 6 раз меньше американского (сейчас – в четыре раза меньше). В 1945 г., когда Корея была разделена на Север и Юг, в ней жило уже 28 миллионов человек: на Юге было около 19 миллионов, а на севере – около 9 миллионов жителей. Это соотношение (2:1 в пользу Юга) в целом сохраняется и до сих пор.
Как и везде в мире, население Кореи до начала нашего века было очень молодым. Рождаемость была очень высокой, женщина за свою (обычно – недолгую) жизнь обычно рожала 7–10 раз, но примерно треть детей умирала, не дожив до года, и ещё треть не доживала до десятилетнего возраста. В этом нет ничего удивительного: в столь сейчас идеализируемой царской России в конце XIX века, по официальным данным, из каждой 1000 новорождённых 279 умирало, не дожив до года! В Корее в 1910 г. средняя продолжительность жизни мужчин составляла всего лишь... 24 года. Женщины жили немного дольше – 26 лет. Цифры эти для нас кажутся ужасающе низкими, но, опять-таки, для тех времён они являются вполне обычными. Поэтому население Кореи, несмотря на высокую рождаемость, росло очень медленно. Высокая рождаемость «компенсировалась» высокой смертностью.
В колониальную эпоху ситуация в Корее существенно улучшилась. Новые лекарства, европейская медицина и, особенно, распространение современных представлений о гигиене сделали излечимыми многие болезни – от аппендицита до холеры – которые раньше были смертельно опасны. Поэтому к 1945 г. средняя продолжительность жизни для мужчин составила 43, а для женщин – 44 года, то есть почти в два (!) раза больше, чем всего лишь за три десятилетия до этого.
Вообще говоря, демографическая ситуация в Корее в 1920–1970 гг. была очень похожа на ту, что сейчас существует в Африке или в странах Ближнего Востока: в течение этого времени рождаемость оставалась высокой, а вот смертность быстро снижалась. Результатом стал стремительный рост населения. За прошедшее столетие население Кореи выросло в четыре раза, причём по большей части этот рывок произошёл всего лишь за 15 лет: 1945–1960 гг.! Для сравнения: за это же столетие население Франции увеличилось в 1,4 раза, Испании – в 2,0 раза, Германии – в 1,2 раза, Японии – в 1,9 раза.
В шестидесятые годы темпы роста населения вызывали в Корее – в те времена бедной стране – немалое беспокойство. Власти даже проводили тогда кампанию по ограничению рождаемости, хотя и не такую активную как в нынешнем Китае. Многие корейцы старшего поколения помнят кампанию «3–3–35! » (рожайте три раза, с интервалом в три года, и прекращайте рожать после 35!). Семьи, в которых было более трёх детей, платили дополнительные налоги и лишались некоторых привилегий. Однако лучшим решением проблем, как это всегда и бывает, оказались не громкие лозунги, плакаты и настойчивые призывы к гражданскому самосознанию, а экономическое развитие страны. По мере роста уровня жизни и уровня образования рождаемость в Корее стала быстро снижаться. Так происходит всегда и везде: чем лучше живут люди в той или иной стране, тем, как правило, меньше у них детей (хотя в России почему-то думают по-другому).
Всего лишь за два десятилетия Корея из типичной развивающейся страны превратилась в типичную высокоразвитую: с низкой рождаемостью, низкой смертностью, высокой продолжительностью жизни. В 1998 г. корейцы в среднем жили 71,7 лет, а кореянки – 79,2 года, то есть в три раза дольше, чем всего лишь столетие назад.
Однако у этой новой модели есть и оборотная сторона. Как и в большинстве развитых стран, в наши дни в Корее не обеспечивается даже простое воспроизводство населения. В 1960 г. среднестатистическая кореянка за свою жизнь рожала 6 раз. В 1970 г. этот показатель опустился до 4, а к 2002 г. средний уровень составил вообще 1,17 рождений на женщину (и продолжает падать). Это почти в два раза ниже того уровня, который необходим для поддержания стабильной численности населения. При том, что в своём большинстве замужние женщины в Корее не работают, они больше не хотят иметь много детей. Это и понятно. В старые времена дети, особенно сыновья, были гарантией обеспеченной старости. Вдобавок, в крестьянских семьях (то есть в 9/10 всех семей) дети начинали работать с 10–11 лет, и их трудовой вклад в семейный бюджет мог быть весьма значительным. Сейчас ситуация изменилась. Образование детей стоит очень дорого, работать начинают они очень поздно, да и способов обеспечить себе старость появилось немало.
Понятно, что для того, чтобы население оставалось на более или менее стабильном уровне, на каждую женщину в среднем должно приходиться чуть больше двух рождений. Такая ситуация, например, существует в США, где в среднем у женщины 2,1 ребёнка. Однако среди развитых стран США с их культом семьи и «семейных ценностей» – это исключение. Корея с её 1,17 ребёнка на семью – куда типичнее. Население Кореи, правда, продолжает расти, но происходит это за счёт продолжающегося и по сей день увеличения продолжительности жизни и постоянного снижения смертности. Как ожидается, около 2030 г. население страны достигнет максимума, а потом начнёт постепенно сокращаться. Однако ещё до этого Корее предстоит столкнуться с разнообразными проблемами, вызванными стремительным старением населения.
Другие проблемы вызваны заметным дисбалансом в числе мальчиков и девочек. После того, как в конце 1980-х годов появилась возможность легко определять пол нерождённого ребёнка, многие кореянки, беременные девочками, стали делать аборты. Теоретически определение пола зародыша запрещено, но на практике многие семьи обходят этот запрет. В результате сейчас на 100 девочек рождается 110 мальчиков, в то время как естественное соотношение – 100:105. В результате через 10–15 лет примерно каждый седьмой молодой кореец не сможет найти себе жены – по крайней мере, у себя в стране.
