Молодые нации, так жаждавшие самостоятельности и называвшие их общий имперский дом точно так же, как и российские революционеры, «тюрьмой народов», вели дело к распаду, к развалу империи. Но что они, по сути, разваливали?
Общий рынок.
Тот же автор приводит слова современного венского экономиста Феликса Бучека: «Экономических проблем у Австро- Венгрии практически не было. В ее границах процветала не только торговля, но и величайшая свобода предпринимательства и финансирования. На инвестиции не было никаких ограничений. И важно то, что капиталовложения были не только частными, но и государственными. Правительство строило шоссейные и железные дороги, развивало всяческие микроструктуры и вообще всеми мерами способствовало благосостоянию граждан, причем наибольшее внимание уделяло развитию не центра, а периферии. Громадные суммы, в частности, вкладывались в подъем благосостояния Боснии-Герцеговины».
Касательно вкладывания денег в развитие периферии, это правда. Многие экономисты считают, что именно это послужило толчком для распада империи – через ослабление желания у жителей метрополии делиться с колониями. Есть и другая точка зрения: избыточный гуманизм сгубил империи – жесткий XIX век с его базовой идеологемой под названием «бремя белого человека» сменился гуманно- социалистическим XX веком с главной идеологемой «все люди равны». А раз так, то какое право имеет колонизатор управлять колонизируемыми? Окончательно колониальная система распалась в середине XX века, когда эта идеологе- ма восторжествовала. Когда ушли последние проявления расизма и апартеида. И равенство начало перерождаться в политкорректность, откровенное оглупление и торжество разнообразных меньшинств с квотированием.
Помните, в начале книги мы упомянули Черчилля, который описывал процесс развала Российской империи в одной из своих книг? В 1942 году тот же Черчилль, говоря о возможном распаде Британской империи, сказал: «Я стал премьер- министром Его Величества не для того, чтобы председательствовать при ликвидации Британской империи». И такие слова были ничуть не удивительны для человека, который лично убивал туземцев, усмиряя повстанцев в Судане. Однако по миру шла волна, которой не мог противостоять даже великий Черчилль – как не мог противостоять исторической волне великий Цицерон. Разница только в том, что та волна утверждала империю, а эта ее разносила…
Римская империя в описанный период начиналась, а Австро-Венгерская, равно как и Британская, и Российская, и прочие – уже заканчивали свой путь. «Эпоха империй прошла» – кому не знакома эта фраза!…
Но если эпоха прошла, к чему тогда был разговор о будущем американском цезаризме? Так прошла эпоха империй или она только начинается?…
Сейчас в Европе живет потомок дома Габсбургов Отто фон Габсбург. Он двадцать лет был членом Европарламента в Страсбурге, дважды в нем председательствовал. Отто много думал и делал для объединения Европы, а о новых членах Европейского Союза говорил так: «В ряде случаев они являются бо'льшими европейцами, нежели некоторые старые члены ЕС».
И вот что этот наследник Габсбургов сказал об ушедшей империи: «Если бы Австро-Венгрия уцелела – в форме свободной федерации или конфедерации народов, – а в особенности, если бы экономическое единство ее народов было сохранено, – все последующее политическое развитие Центральной Европы было бы совершенно иным. Весьма вероятно, что Гитлер никогда не получил бы того шанса, который на деле ему представился. Мы не должны забывать, что к власти он пришел на волне экономического кризиса, знаменитой Великой Депрессии, столь сильно потрясшей устои западной цивилизации. Но эта депрессия началась ведь не где-нибудь, а в Вене, и была прямым следствием развала дунайской державы».
Удалось бы сохранить Австро-Венгрию (а также Британию, Российскую империю и проч.) – вопрос спекулятивный. Раз все империи рухнули, значит, была тому объективная причина. Они рухнули потому, что империя не обеспечивает политической свободы, которая, в свою очередь, есть всего лишь условие для развития экономики – не более. Инструмент. Если экономика, подталкиваемая прогрессом и личным интересом, прет вверх, она взламывает старые и мешающие ей политические устои. А именно на этих устоях и стоит империя.
Невозможно имперское правление при всеобщем избирательном праве. А человеку, производящему товары, в экономике нужно представительство – хотя бы затем, чтобы обсуждать размеры налоговых изъятий. В Венгрии во времена Австро-Венгерской империи жило 11 миллионов человек. А право голоса из них имели всего 1,2 миллиона. Это и положило начало взлому империи.
А если бы дали избирательные права?… Все равно бы все рухнуло.
У Франции в середине прошлого века остро встал вопрос Алжира – отпускать или не отпускать? Алжир был одним из департаментов, то есть, собственно говоря, частью Франции. При этом равенства в избирательных правах в Алжире не было: один голос европейца там приравнивался к восьми голосам мусульман. Через несколько лет аборигенам равные избирательные права предоставили. Но Алжир все равно ушел. Почему?
Те, кто читал книги Жюля Верна «Дети капитана Гранта» или «Капитан Немо», быть может, вспомнят, с каким почтением автор относится к национально-освободительному движению. Оно начало пользоваться большой популярностью в середине-конце XIX века и к середине века ХХ-го в умах мировой интеллигенции уже закрепилось отлакированное социализмом мнение, что колоний быть не должно, а должны быть независимые и самостийные государства. Решительным людям в правительствах (типа Черчилля) оставалось только прибегать к насилию для удержания колоний. Но это насилие уже не пользовалось популярностью в их собственных странах.
В Португалии, пытавшейся удерживать колонии до 70-х годов XX века, расходы на войну достигали 43 % бюджета. Срок службы в армии пришлось увеличить до 4 лет. В результате за 13 лет – с 1961 по 1974 год – из страны эмигрировало 110 тысяч молодых людей, чтобы их не загребли на войну. Надорвалась Португалия, сражаясь за колонии, – и экономически и морально.
Пытаясь удержать Индокитай, французы за десять лет потеряли там почти сто тысяч солдат. При этом ни одного солдата из самой Франции там не воевало: это было политически невозможно – никто из французов не хотел умирать и убивать за колонии… Четыреста тысяч французских военных, отправленных в Алжир, не смогли подавить сопротивление двадцати тысяч повстанцев. Несмотря на то что Франсуа Миттеран недвусмысленно заявил: «Алжир – это Франция!» Более того, среди солдат начались акции протестов – по той же причине: никто не хотел умирать и убивать за колонию. Эта война воспринималась людьми как несправедливая. Времена, когда английские барышни сходили с ума от палачей-пулеметчиков, прошли. Восторжествовал гуманизм.
И вслед за ним изменилась риторика властей. Теперь властям уже приходилось убеждать сограждан, что не колонии нужны метрополии, а напротив, освободившимся колониям будет сложно налаживать жизнь без метрополии, ведь метрополия вкладывает деньги в экономическое развитие окраин. И это было правдой. И мы знаем это по своей стране, которая раньше называлась СССР и в которой метрополия вкладывала кучи денег в развитие окраин…
Сей тяжкий финансовый груз в конце концов и заставил метрополии расстаться с колониями. Имперского развития колоний путем централизованного распределения и вбухивания в них средств не получилось. Зато сейчас деньги на мировые окраины сами потекли – добровольно, из-за дешевой рабочей силы. Нужно было только отгородиться границами политическими и открыть финансовые.
Ну, так что – прошла эпоха империй или все-таки нет?… Давайте сначала определимся в терминологии. Есть империи и империи. Можно под империей понимать колонии вкупе с метрополией – это одно понимание. А можно под империей понимать способ власти – самодержавный, императорский. Одно с другим не всегда совпадает.
Российская империя управлялась самодержавно и была территориально-интегрированной империей, то есть имела русскую метрополию и колонии-окраины, принайтованные к метрополии. То есть была классической империей в обоих смыслах.
Римская республика стала империей (заимела колонии) до того, как в ней воцарилась монархическая форма правления…
Франция стала империей во времена монархии, а потом преспокойно была империей с республиканской формой правления…
А вот Британская империя в XX веке была империей во втором смысле (имела колонии), и лишь формально – в первом смысле (монархия). Потому что фактически Англией рулит парламент и премьер-министр. А королева так, для декорации.
Поэтому когда я говорю, что эпоха империй в XX веке прошла, то имею в виду империи в первом смысле этого слова (метрополия плюс зависимые от нее колонии). А когда говорю о том, что США грозит цезаризм в свете глобального дефолта, то имею в виду авторитарную власть, которая силой может подавить недовольство населения.
