— Что вас больше всего потрясло в его судьбе?
— Колоссальный оптимизм и вера в то, что жизнь интересна в любом возрасте. Но больше всего меня поразило, что Петр Ефимович был единственным крупнейшим советским сановником, который два года добивался права трудиться простым инженером. Он обивал пороги Косыгина — Председателя Совета Министров СССР, Устинова — секретаря ЦК «по оборонке». Очевидно, они помогли, потому что Шелеста, в конце концов, принял генсек Брежнев и разрешил идти работать на завод… начальником производства. Так в 67 лет Петр Ефимович попал на «почтовый ящик» под Москвой — в Долгопрудном. И проработал там более 10 лет.
— История с Шелестом не вышла вам боком в университете?
— Нет, я уже в то время был аспирантом в Институте истории. У нас был замечательный директор, член ЦК академик Кондуфор. Человек авантюрный, веселый, достаточно цинично относившийся к проявлениям гнева с самого верха и умевший, так сказать, держать удар. Когда в институте меня пытались воспитывать, он всегда говорил: «Оставьте его в покое». Просто хорошо ко мне относился. Однажды вечером директор меня вызвал: «Как ты считаешь, скаредность — это порок или добродетель?» Я говорю: «Скорее, порок, хотя в священном писании об этом ничего нет. Только о жадности написано». Директор говорит: «Ну а если аспирант зарабатывает в месяц больше, чем директор института, и до сих пор директору — ну, пускай не любимому, но просто директору! — не может бутылку коньяка выставить?..»
Я выскочил из кабинета за двадцать минут до закрытия магазина!.. Не успел, забежал в кафе «Кукушка» возле стадиона «Динамо», уговорил буфетчицу продать бутылку. Без крышки… Потому что она спиртное только на разлив продавала. Вот так мы и сблизились. А его первый тост тем вечером я до сих пор помню: «За преодоление сословного отчуждения и за победу в диссертационной возне».
«Я не знаю, почему молчит интеллигенция…»
Гуманитарная политика режима Ющенко является центральным элементом в установлении тоталитарной диктатуры, и украинское общество, к сожалению, «проспало» этот ключевой момент.
Я не понимаю, почему одесская, харьковская, донецкая или днепропетровская профессура не говорит, к примеру, о том, что бесчинства министра науки и образования господина Вакарчука уничтожают Украину как крупнейший вузовский центр.
Противоречия между ПР и БЮТ есть, но они ровно ничего не значат перед набирающим силу государственным фашизмом. Подыгрывание ему идет за счет падения рейтинга партии — я говорю о «регионалах», — разочаровании в партии самых верных избирателей.
Часть Партии регионов, действительно, стоит на ответственных позициях, против национализма и режима Ющенко, другая часть, к сожалению, пытается договориться. Но история показывает, что с фашистами абсолютно бессмысленно договариваться: каждая новая попытка будет приводить ко все более пагубным результатам.
Отрицать преимущества билингвизма — это то же, что доказывать, что однорукий человек более дееспособен и адаптирован к жизни, чем человек с двумя руками.
Сегодня мы продолжаем цикл бесед с народным депутатом Украины, доктором исторических наук профессором Дмитрием Владимировичем Табачником.
— Дмитрий Владимирович, Вы представляете политическую силу, одним из основных приоритетов которой является защита прав русскоговорящих граждан. Но сейчас ситуацию в этом вопросе радужной не назовешь. Партия регионов, как мы видим, неоднородна по своему составу, и часть ее руководства склонна к «договоренностям» с нынешней властью и определенным компромиссам. В частности, когда шли переговоры о коалиции с БЮТ, была информация о том, что «языковая проблема» будет вообще снята с повестки дня.
— Любая партия, претендующая на общественное лидерство, должна иметь две составляющие: четкую идеологическую позицию и способность отстаивать интересы избирателей. Если партия мнение избирателей презирает либо считает, что бизнес-интересы для нее важнее, то она обречена — в краткосрочной перспективе — на уход в небытие. Таким образом, в свое время ушла в небытие Народно-демократическая партия, развалились базы электоральной поддержки у социал-демократов и социалистов. Идеологическая позиция — важнее всего, и невозможно оправдать никакие тактические, «временные» союзы ради завоевания либо для удержания власти. Нельзя избирателей считать некой «неструктурированной массой», нельзя вынимать из партийных сейфов лозунги защиты гражданских прав человека только во время выборной кампании, а после выборов о них забывать. Это касается абсолютно всех партий, всех стран. Электоральная деятельность в демократическом пространстве имеет одни закономерности — и в Европе, и в Азии, и в Америке. И те, кто манипулирует чувствами людей, рано или поздно попадают в ситуацию мальчика из эзоповой басни, сюжет которой стал классическим: мальчик множество раз кричал «Волки!» и тешился от того, что к нему прибегали на помощь. Но когда волки появились на самом деле, никто спасать не пришел. Этот сюжет Эзоп дал миру более двух с половиной тысяч лет — как моральное осуждение лицемерия, и он не перестал быть актуальным.
— Как Вы считаете, откуда идут корни этой безыдейности, соглашательства? Может быть, истоком компрадорской «оранжевой» идеологии стала изначальная прозападная ориентация Украины, антироссийский курс, начиная с первых лет независимости?
— Конечно, в какой-то степени, виноваты и все президенты, и многие политики. Но мне кажется, что при президенте Кучме, все-таки, из России не лепили образ врага. Наоборот, проводились массовые мероприятия по культурному и научному обмену — год России в Украине и наоборот, театральные и кино фестивали и прочее. Да и вообще, вся политика на российском направлении была более-менее сбалансирована. Причина в другом: галицкие «крестоносцы» всегда были более активны и агрессивны. Поэтому — то ли из-за попустительства высшей власти, то ли из-за невнимания к проблеме — они неуклонно насаждали свою идеологию, заодно «прогрызая», так сказать, дыры в законодательстве не в пользу гражданских прав всех жителей страны. То протащили в Закон о Национальном совете по телевидению и радиовещанию право блокировать язык в теле — и радиопрограммах, то пытались искалечить предложенный правительством Януковича в 2003 году Закон о поддержке отечественного книгоиздания — правда, мы его отстояли: поддержку получает любая книга, издающаяся в стране, а не только на украинском языке (как того хотели национал-патриоты).
Но какое-то попустительство продвижению националистической идеологии, безусловно, было…
— А где, вообще, остальная — если так можно выразиться, «нормальная», интернациональная — часть украинской интеллигенции? Такое впечатление, что она замолчала раз и навсегда. Ну вот, разве что, несколько человек, включая Вас, не сдаются…
— Почему молчит наша интеллигенция, почему занимает соглашательскую позицию — я, откровенно говоря, не знаю. Наверное, испугана еще с прошлых времен, когда испытывала пресс, или дорожит своими достаточно иллюзорными благами. Я не понимаю, почему одесская, харьковская, донецкая или днепропетровская профессура не говорит, к примеру, о том, что бесчинства министра науки и образования господина Вакарчука уничтожают Украину как крупнейший вузовский центр. В частности, я имею в виду следующее. В лучшие советские годы Украина всегда была крупным центром подготовки иностранных студентов. В недавние годы мы целенаправленно, при поддержке президента Кучмы, увеличивали их число, и на сегодняшний день иностранцев в Украине обучается 48 тысяч. По самым скромным подсчетам, они приносят в нашу экономику 600–900 миллионов долларов в год (это плата за обучение, питание, проживание, услуги и прочее). Теперь, если осуществится задуманная «профессиональным патриотом» Вакарчуком ликвидация подготовительных отделений на русском языке, я вас уверяю, не останется даже трети от сегодняшнего числа. Большая часть иностранцев — из стран СНГ и из Азии. И им не нужны технические специальности на украинском языке; тысяч десять из Китая, они тоже сразу уедут в Россию, аналогично — арабы и иранцы… Как объяснить министру прописные истины — в частности, что в стране нельзя уничтожать университетские центры — если в холуйском рвении он пытается угождать только одному украинцу из 46ти миллионов?
У нас есть уникальное богатство. В свое время правительство Японии, чтобы научить молодежь говорить на английском, положило на эту государственную программу полтора десятилетия и несколько десятков миллиардов долларов. Мы пытаемся посредством государственной машины ликвидировать уникальный исторический билингвизм, сложившийся на нашей территории. Он нам материально ничего не стоит, а дает очень многое: доступ к громадному научному, библиотечному, интернетовскому информресурсам на всем русскоязычном пространстве. А это не только Россия или СНГ: русскоязычная литература есть и в Японии, и в Китае, и во Вьетнаме. Русскоязычные ученые работают в славистических и технических центрах крупных университетских городов Европы. Клика Ющенко хочет лишить нашу молодежь всего этого.
