Героям второго романа – «Стена» – приходится существовать на узких карнизах, прилепившихся к бесконечной вертикальной стене. Еще один праздник интеллектуальной фантастики. Ведь в каждой маленькой группе свои верования, ритуалы власти и правила рынка. Юноша Тигху, чудом выживший после падения со стены, путешествует по разным этажам этого опрокинутого мира. Каждый его шаг дает автору новый повод для внутрижанровой игры и философской рефлексии.
Сергей Некрасов
Джеймс РИЗ. КНИГА ТЕНЕЙ
СПб.: Азбука-классика, 2004. – 672 с. Пер. с англ. М.Тарасова, М.Абушика.
(Серия «Оранжевый ключ"). 3000 экз.
Литературный дебют американца Д.Риза – роман «Книга теней» – аттестован рядом критиков как уникальный и удавшийся эксперимент по возрождению жанра готического романа. На самом деле, предполагаю, подобное мнение вызвано временем действия произведения – первая половина XIX века. В остальном роман Джеймса Риза имеет мало общего с классической готикой. Это довольно типичный образчик жанра оккультного романа, многим готике обязанного. Но последний, как и другие разновидности мистической фантастики, возрождать необходимости не было, ибо на Западе он спокойно просуществовал весь минувший век.
При этом сюжетное решение трудно назвать и оригинальным, и исполненным эрудиции. В самом деле, что может быть оригинального в сочувственном изображении ведьмовского культа как «религии любви», необоснованно преследуемой злыми католическими инквизиторами! Традиция так называемого «литературного сатанизма» весьма богата.
Вызывает удивление завязка сюжета. Если коротко, она зиждется на убеждении, будто во Франции XIX века (действие начинается в 1812 году) все еще преследовали ведьм. Остается лишь гадать об истоках такой уверенности. То ли автор путает французскую революцию с английской пуританской, то ли полагает, что если ведьм в те времена жгли в прогрессивных США, то уж в отсталой Европе тем более. Кстати, сцены процесса заставляют вспомнить скорее о хорошо известных Голливуду пуританских самосудах, чем о католической инквизиции. Для справки – последнее ведовское дело во Франции относится к 1745 году, а французские власти и духовенство отказались от веры в опасность ведовства еще за полвека до того.
Соотношение научного знания и литературного вымысла подчас складывается печально. Сколько ни выходи увесистых томов инквизиционных дел, массовый читатель будет судить о религиозной истории Европы по Гюго и Эко – в лучшем случае. В худшем – по Ризу. Последний же между тем будет писать сиквел.
Сергей Алексеев
Наталья ГАЛКИНА. ХАТШЕПСУТ
СПб… Петербургский писатель – Азбука-классика, 2004. – 384 с. (Серия «Проза Русского Мира").
3000 экз.
Наталья Галкина известна прежде всего как писатель, принадлежащий основному потоку литературы. Вместе с тем проза этого автора содержит мощный слой фантастического. Так, например, ее роман «Вилла Рено», выдвинутый на Букеровскую премию, в сюжетном смысле опирался одновременно на мистическую способность воды впитывать время и на НФ-теорию «выжигания» времени с помощью радиофизических экспериментов.
Новая книга питерской писательницы представляет собой сборник из нескольких повестей, каждая из которых могла бы быть напечатанной в альманахе «Фантастика» издательства «АСТ». Похоже, излюбленная тема Галкиной – скрытые качества времени. Повесть «Хатшепсут» апеллирует к традиционной для НФ теме «путешествия во времени». Человек из недалекого будущего совмещает свое сознание с сознанием древнеегипетского придворного лекаря, астролога и астронома. Разведчик во времени имеет возможность наблюдать в жизни одну из великих женщин древности, окруженную романтическим ореолом. Но при ближайшем знакомстве романтика рассеивается… Историческая реальность слабо связана со сферой художественных образов. Нашему современнику действительность прошлого покажется, скорее всего, не то чтобы страшной, а просто некрасивой. Зато для главного героя повести «Час ноль» способность передвигаться во времени спасительна. Он обнаруживает особую темпоральную «складку» – вечный «час ноль», недоступный для большинства людей. Этот «карман» – идеальная ниша для бегства от пресса нашего времени.
Визитная карточка Галкиной – способность к словесным экспериментам, филологической игре, стилистическому узорочью. Порой весь текст у Галкиной строится на этой игре, и чтение его может принести немалое удовольствие («Свеча», «По Миссири, Миссисупи»). К сожалению, иногда мастерица слов заигрывается до невнятицы («Поток»). А в целом ее тексты оставляют впечатление очень качественной современной прозы.
Екатерина Кристинина
РАЗГОВОР ВПОЛГОЛОСА. Роберт ЯНГ. «У НАЧАЛА ВРЕМЕН». ACT – Ермак.
В «Энциклопедии научной фантастики» П.Николса и Д.Клюта про Роберта Франклина Янга (1915 – 1986) сказано, что он написал не слишком много научно-фантастических произведений, но целый ряд рассказов навсегда запомнится читателям. Так и есть: Янг оставил после себя около сотни рассказов и пять романов, да и то два из них – переработки ранних повестей, прославивших фантаста еще в 1950 – 1960 годы, «Срубить дерево» и «У начала времен».
С переводами на русский Янгу всегда везло: даже в советские времена он числился в любимчиках наших переводчиков. Начиная с 1966 года в сборниках и журналах появились классические рассказы писателя – «Девушка-одуванчик» (другое название «Девушка в мыслях»), «Звезды зовут, мистер Китс», «Механический фиговый листок» (также известный под названиями «Любовь в XXI веке» и «Любовь-парковка в XXI веке»), «В сентябре тридцать дней», «На Реке». В 1971 году в двадцать первом томе знаменитой «Библиотеки современной фантастики» вышла самая известная повесть Янга «Срубить дерево» – изящный и пронзительно грустный рассказ о том, как трое космических лесорубов на восемнадцатой планете Омикрона Кита вознамерились срубить последнее из росших там гигантских деревьев. Читатели надолго запомнили образы древа-горы, буквально истекавшего кровью при рубке (его сок оказался кроваво-красного цвета), и обреченной на гибель дриады, обитавшей среди его ветвей. Наконец, в 1975 году журнал «Юный техник» начал публиковать другую популярную повесть Янга «У начала времен». Бесхитростная в общем-то история о хронопутешественнике, спасшем двух подростков-марсиан в мезозойском прошлом Земли, и о любви, преодолевающей время и пространство, настолько полюбилась нашим читателям, что номера журнала зачитывались буквально до дыр. Двумя годами позже издательство «Мир» переиздало «У начала времен» в сборнике «Братья по разуму».
Содержание выпущенной издательством «АСТ» коллекции лучших произведений Роберта Янга составили не только уже известные отечественным поклонникам жанра рассказы и повести, но и множество тех, что на русском публикуются впервые.
Большая часть произведений сборника четко отражает две основные ипостаси американского писателя – тонкого лирика, ведущего с читателем разговор вполголоса, и язвительного сатирика, доводящего до абсурда черты американского общества. Впрочем, часто лирическое начало в творчестве писателя берет верх даже в откровенно сатирических вещах. Например, в рассказе «Эмили и поэтическое совершенство» Янг вовсе не стремится обличить недалекого администратора исторического музея, мечтающего ради расширения автомобильной экспозиции уничтожить Зал Поэзии, где выставлены андроиды, изображающие великих поэтов прошлого. Внимание фантаста сосредоточено на образе чудаковатой, немного сумасбродной и очень романтичной смотрительницы Эмили, готовой пойти на любую хитрость, лишь бы спасти своих «друзей-экспонатов», к которым она так искренне привязалась. Теперь отечественный читатель может наконец-то ознакомиться и со знаменитой притчей-аллегорией о гигантской статуе-горе, находящейся на планете Альфа Вирджинии-9 («Богиня в граните»). Этот рассказ Ж.Садуль назвал одним из шедевров американской НФ 1950 – 1960 годов.
Некоторые из лиричных рассказов Янга сделали бы честь самому Рэю Брэдбери («Обетованная планета», «Глоток темноты», «В сентябре тридцать дней»), а от идей иных юмористических баек не отказался бы и Роберт Шекли («Подсматривающий Томми», «Производственная проблема», «Написано звездами», «Дополнительный стимул»).
Есть в данном сборнике и своя «изюминка»: переводчик О.Колесников представил читателям совершенно незнакомого нам Роберта Янга – мрачного и немного циничного пессимиста, чьи тексты вызывают ассоциации с короткими произведениями Даймона Найта или Джеймса Балларда. Например, в рассказе «Дворы Джамшида» последних людей на изгаженной и бесплодной Земле заставляет отвлечься от постоянной борьбы за существование лишь ритуальный Танец. Только вот посвящен он не воспеванию богов или человеческой любви, а проклятиям в адрес предков, погубивших планету. В «Ветре богов» космонавт-камикадзе, действуя по принципу «Чума на оба ваших дома!», отправляет корабль, груженный зарядом с антиматерией, прямо в огненное жерло ближайшей звезды. В результате вспыхивает сверхновая, уничтожившая обе враждующие флотилии. А в «Странном случае с мистером Генри Диксоном» космический туризм позволяет вырваться из заточения на Земле самому Сатане…
