2006
История про (продолжение)
…Так вот, дело в том, что… Впрочем, нет. Пошёл спать.
Извините, если кого обидел.
07 октября 2006
История про Юлиана Семёнова
С Юлианом Семёновым очень интересная история. И совсем не потому, что он вовсе не Семёнов. Если бы не устоявшийся формат, я бы назвал это "Труды и дни Юлиана Ляндреса".
Псевдонимы — дело понятное, и особенно понятное в России. Причём тема писателей-евреев, что берут себе псевдонимы, может быть скучнее только темы кто выпил воду из крана или как приготовить христианского младенца. Единственно что скажу — по романам Семёнова раскиданы положительные герои, фамилии которых образованы от имён.
Поэтому гораздо интереснее другие вещи — биография писателя Семёнова и его феномен как явления культуры.
А, он, надо сказать, культурный феномен. По воспоминаниям создаётся впечатление, что под конец жизни Семёнова немного раздражало, что он намертво приклеился к Штирлицу (Сейчас даже на обложке ЖЗЛ-овского издания писателю Семёнову парен актёр Тихонов в чёрном кожаном плаще и здание на Лубянской площади — со всё ещё стоящим Железным Феликсом. Это так Казанова оправдывался, что он на самом деле изобрёл лотереи и много что сделал полезного людям, а слава его крива и не соответствует направлению деятельности.
На самом деле, всё гораздо интереснее — Юлиан Семёнов написал огромное количество текстов, кроме многотомной саги о Штирлице отчёты о путешествиях, милицейские романы, расследования и прочие работы. Важно, что это был неленивый человек.
Во-вторых, это был своего рода сенкевич. "Сенкевич" — это не фамилия, это термин от неё образованный. Советский человек смотрел на мир глазами Сенкевича — вернее "сенкевичей". Семёнов был один из них, но рассказывал не о папирусных лодках и египетских пирамидах. а о политике и разведслужбах. То есть, специализации у всех сенкевичей были разные — вот Генрих Боровик имел свою, и Таратута — свою.
Это очень интересная служба и нести её можно по-разному. Можно быть скучноватым чиновником-перестраховщиком, можно как Данко идеологической борьбы светить людям красным заграничным паспортом.
Семёнов был убеждённым советским человеком и при этом очень образованным. Был бы он туповатым функционером, то ничего бы не вышло, и этого разговора бы не состоялось.
А так это был образец веры в социализм с человеческим лицом. Это такой социализм с человеческим лицом и бородой Хемингуэя. Кстати, Семёнов снялся в "Солярисе" Тарковского в роли практически самого себя — он задаёт какой-то вопрос на пресс-конференции.
Причём Юлиана Семёнова представить без бороды, этого элемента тогдашней фронды, нельзя.
Потом Семёнов основал Международную Ассоциацию Детективного и Приключенческого Романа — до сих пор по полкам стоят книжки с загадочной аббревиатурой МШК МАДПР. Кстати, хотелось бы понять, что потом стало с этой структурой? Куда она подевалась? Потихоньку сошла на нет, функционирует как-то? Кто знает?
Потом Семёнов организовал газету "Совершенно секретно". Я её давно не видел, и у меня было впечатление, чо это вполне нормальная жёлтая пресса. Сейчас понятия не имею, что это такое.
Почему-то раньше мне казалось, что это чуть ли не первая толстая бульварная газета — я говорю это без тени осуждения.
Извините, если кого обидел.
09 октября 2006
История про несостоявшиеся свершения
Решил рассказать о нескольких историях:
— историю про Александра Дюма и его "Кулинарный словарь"
— Историю про английские приведения.
— историю про индустриализацию и одну пьесу Погодина.
Но сходил в лабаз. купил там италианского вина, обратно мяса и стал слишком благостен, чтобы рассказывать что-то. Девки, девки, где вы? Где мои молодые года?
Ночью приснился человек с теодолитом.
Когда развалился МАДПР, мне так никто и не рассказал.
Ну, его. Надо спросить, кто победил на "Грелке", говорят — интересная женщина. Но про это я и вовсе думать не буду.
Извините, если кого обидел.
10 октября 2006
История про частную жизнь
Приятно, что благодаря своему велосипедику я имел частные беседы с Нобелевским лауреатом.
Извините, если кого обидел.
12 октября 2006
История про сны Березина № 229
Сон про то, как я хотел написать рассказ, но внутри сна ужаснулся написанному. Говно полное я во сне написал, а вовсе не рассказ.
Но сразу за ним приснился возмутительно путанный длинный сон — для начала я был принужден сделать какой-то научный доклад. Проходит какая-то конференция — отчего-то нужно читать доклады в помещении ночного клуба. Там хай-тек, гладкие разноцветные стены и блестящие трубы вдоль стен.
Доклад называется «Лагерфельд и Эскабан Эпумизан».
Я клянусь, что именно так и написано. С этого момента я понимаю, что не я читаю доклад, а какой-то смущающийся человек, а я наблюдаю за этим со стороны.
Дело ещё в том, что помещение для чтения выбрано неудачное, в углу комнаты, на другом конце которой выступают со своими шутками пошляки-юмористы.
Взрывы хохота заглушают слова докладчика — я продолжаю смотреть на него со стороны, это худощавый мужчина в белом костюме, совсем на меня не похожий.
За этим следует картина: я еду домой с двумя своими одноклассницами. И вот все трое мы оказываемся в постели, причём друг другу они нравятся больше, чем я им.
Извините, если кого обидел.
15 октября 2006
История про сны Березина № 230
Мы с N. идём по улице, он исчезает из поля зрения, и я вижу, как он сноровисто карабкается в окно дома по приставной лестнице. Так в прежние времена лазили в женские общежития — да это женское общежитие и есть. Гаврилов ловко залезает на второй этаж, я, кряхтя, лезу за ним.
Но оказывается, что юркий N. проник внутрь через стальные прутья решётки.
Я, при моей комплекции, так сделать не могу — и трачу много времени на размышления — но как-то всё же пролезаю, не так, как хотелось бы, а ужасно некрасиво.
Там действительно общежитие — но странное. Гулкий кафель огромных залов вечный водопад в сортире, людей нет.
Люди находятся на следующий день — какие-то официантки из московских кафе. Понятно, что все они одновременно фотографы, художницы, и поэтессы.
Мне очень неуютно.
Я сажусь за стол между двух кроватей — там сидит несколько женщин. Все сплетничают, а одна, наклонившись, спрашивает меня: «Это та самая эстонка? Ну вот эта, с белыми пластмассовыми серьгами?» — я совершенно не понимаю, о ком речь, но действительно, напротив сидит такая женщина.
Она выглядит
