Нет. Я уверен, что вернулся бы оттуда в подавленном состоянии.
Складывается впечатление, что Ли идет на эту вечеринку, чтобы похвастаться своей значительностью и своими успехами; ему хочется, чтобы бывшие одноклассники его признали.
Для подобной ситуации такая мотивация довольно типична. Хочется пойти, чтобы понять, где ты находишься на жизненной лестнице — в профессиональном смысле, в плане личной жизни. Ты чего-то достиг, тебе хочется этим щегольнуть. Не думаю, что люди, полагающие, будто ничего в жизни не достигли, пойдут на такую вечеринку. Туда обычно ходят позитивно настроенные люди.
Может быть, в надежде, что они окажутся чуть более успешными, чем все остальные?
Да, исключительно ради сравнения.
Почему вы пригласили на главную роль Кеннета Врану?
Я сам для этой роли уже староват. Мне нужен был актер помоложе — талантливый и в то же время способный рассмешить. Таких немного. И Кеннет, вне всяких сомнений, принадлежит к их числу. Единственное, что меня интересовало, — это может ли он сыграть с американским акцентом. Он, конечно же, мог. И я его пригласил.
Он блестящий актер, однако принадлежит к той плеяде британских актеров, которые демонстрируют великолепную игру на сцене, но которых трудно воспринимать в кино. Выдающимся представителем этой плеяды был, конечно же, Лоуренс Оливье. Все его роли безупречны, но лично я порой не могу отделаться от ощущения, что рядом с актером стоит тень и нашептывает: «Посмотри, как замечательно я играю!»
Мне знакомо это ощущение. Но оно никогда не возникало у меня в связи с Кеннетом или с актерами вроде Альберта Финни и Яна Хольма. Оливье порой действительно наводит на подобные мысли, равно как и актеры старшего поколения, например Гилгуд или Ричардсон. Для этого поколения блеск состоял отчасти в том, чтобы показать, насколько виртуозно они все владели актерской техникой. У Кеннета я этого не нахожу. Он может сыграть обычного человека — человека с улицы, человека, с которым можно познакомиться где-нибудь в баре. У него полностью отсутствует эта бандитская харизма, столь характерная, скажем, для Джека Николсона или Роберта Де Ниро; скорее, он принадлежит к тому типу актеров, которых мне все время не хватает, — актеров, похожих на обыкновенных людей, а не на ковбоев и героев. В его обыкновенность сразу веришь, а в данном случае он к тому же продемонстрировал поразительное чувство юмора. Я всегда был его большим поклонником, и мне кажется, ему — как, впрочем, и Финни, и еще целому ряду актеров — удалось нивелировать формализм, присущий, как вы верно заметили, многим английским актерам старой школы.
Алек Гиннесс — еще один британский актер старшего поколения, на заре своей карьеры снявшийся в целом ряде блестящих комедий. Как вы к нему относитесь?
Я всегда считал его блестящим актером, не лишенным, однако, технического самолюбования, о котором мы говорили. Как раз он обычным человеком никогда не казался. Его лучшая роль — в «Мотивах славы», где он играет офицера-шотландца. Это роль мирового уровня. Без всякой задней мысли я считаю его одним из величайших актеров, наряду с Оливье и Гилгудом. Он мог быть комичным и серьезным.
Кто придумал, что Кеннет Брана должен копировать типичные черты вашей актерской манеры? Это была ваша идея?
Скорее, его понимание роли. Мы обсуждали с ним этот вопрос, и я сказал, что, если он будет продолжать в том же духе, люди могут решить, что он играет меня. Но его это, похоже, не волновало. Так он видел роль, так ему хотелось понимать свою задачу. И я ничего не имел против — не в моих правилах спорить с актером его уровня о том, как играть ту или иную роль. Он решил, что так лучше всего, — я не возражал. У меня были бы основания возражать, только если бы он играл плохо. По-моему, этот довод приводили в основном люди, которым картина не понравилась и которые не вполне понимали, почему она им не понравилась. Пытаясь найти этому причину, многие говорили, что главную роль следовало бы играть мне самому, вместо того чтобы поручать Кеннету играть меня. На что я всегда отвечал, что Кеннет сыграл меня гораздо лучше, чем я когда-либо играл самого себя.
Первый женский персонаж, с которым мы встречаемся в фильме, — кинозвезда Николь, роль которой исполняет Мелани Гриффит. Я полюбил эту актрису с ее первой же роли в картине «Ночные ходы». Она была первая, кому вы предложили эту роль?
Ее имя совершенно точно было в списке, который предложила Джульет Тейлор. Она значилась там наряду с несколькими другими актрисами. Не помню, сразу ли мы остановились на ней. Видимо, да, потому что она идеально подходит для этой роли. Ее согласие меня страшно обрадовало.
Пробовали ли вы ее в другие ваши фильмы? Я часто думал о том, что когда-нибудь она у вас все-таки сыграет.
Пробовал. Кажется, я думал предложить ей роль в «Великой Афродите», но потом решил, что эта роль ей не совсем подходит. Она замечательная актриса, вполне комедийная и, главное, очень правдоподобная. Мне понравилась ее роль в «Деловой женщине» Майка Николса, она хорошо сыграла в «Ночных ходах». Я всегда считал ее сильной актрисой. Очень красивая, невероятно сексуальная и очень одаренная.
Роль молодого рок-музыканта играет Леонардо Ди Каприо. Фильм был закончен еще до того, как началась вся эта истерия с «Титаником». Почему вы его пригласили? Вы видели его в каких-то других фильмах?
Да, я видел его в картине «Комната Марвина» с Дайан Китон и Мерил Стрип. По-моему, он там сыграл совершенно замечательно. Я пригласил его не ради громкого имени, потому что, когда мы делали кастинг этого фильма, никакого громкого имени у него еще не было. Я пригласил его потому, что он идеально подходил на эту роль. На мой взгляд, он подлинный мастер своего дела. Я не считаю, что его успех объясняется исключительно молодостью и приятной внешностью и что скоро его забудут. Он относится к своей работе исключительно серьезно. Думаю, от него и в будущем следует ждать блестящих ролей.
Современные реалии грозят сделать кинематограф менее экспрессивным, частично лишить его кинематографичности. Я имею в виду сцену, в которой Фамке Янссен, которая играет новую женщину главного героя, бросает в реку его рукопись. В наши дни у писателей уже нет рукописей. Остались лишь сохраненные на дисках файлы. Почти у каждого есть сотовый телефон. Не кажется ли вам, что современная жизнь лишает кинематограф какой-то яркости?
Со временем она создаст новый набор образов. Но как писатель, пользующийся исключительно пишущей машинкой, я заставил и Кеннета пользоваться этим устаревшим способом. В реальной жизни это, конечно же, должен был быть диск или что-то такое.
Видимо, ей пришлось бы выкинуть на улицу весь компьютер целиком.
Да, чтобы уничтожить роман, ей пришлось бы сделать что-то гораздо более радикальное.
Этот фильм был последним, на котором Свен Нюквист работал у вас в качестве оператора-постановщика. Не могли бы вы рассказать о вашем сотрудничестве — не только на этой картине, но и на предыдущих?
Нет никаких сомнений, и никто этого не оспаривает, что Свен — один из величайших кинооператоров всех времен, и мне очень повезло, что я с ним работал. В этом смысле мне вообще везло: я работал с такими титанами, как Гордон Уиллис, Карло Ди Пальма и Свен. И наше сотрудничество со Свеном ничем не отличалось от работы с любым другим оператором. Он читал сценарий, если у него были вопросы, мы их обсуждали. Но чаще всего, как и в случае с актерами, все было понятно на уровне здравого смысла. Каждый понимает, что должен делать. Обычно я ставлю кадр, оператор смотрит на то, что я сделал. Если он обнаруживает какие-то проблемы или если в кадре есть что-то, чего лично он не выносит, он может предложить что-то изменить. В противном случае просто говорит, что кадр его устраивает, и начинает выставлять свет. До начала съемок мы всегда обсуждали общие для данной картины принципы работы со светом, детали, касающиеся цветовых оттенков, и т. д. Потом мы смотрим отснятый нами материал — здесь, в этой комнате. Прежде всего чтобы посмотреть, как сработал свет. Обсуждаем результаты. Вносим какие-то коррективы. Обычно все это совершается в первую неделю съемок. Дальше все идет само собой.
Вы пригласили Свела снимать «Знаменитость», потому что это черно-белый фильм, а Свен — признанный мастер черно-белых съемок?
Нет. Он действительно один из величайших черно-белых кинооператоров. Но дело было не в этом. Я много лет проработал с Карло Ди Пальмой, и ему надоело каждый год приезжать из Рима в Нью-Йорк. Он хотел пару лет отдохнуть или работать не так интенсивно. Я уверен, что когда-нибудь мы возобновим наше с ним сотрудничество, но тогда он хотел отдохнуть от постоянных полетов в Нью-Йорк. Мне пришлось искать другого оператора, а поскольку я уже работал со Свеном и он был свободен, да к тому же еще и картина была черно-белая, я решил пригласить его. Если бы это была цветная картина, я, наверное, все равно пригласил бы Свена, потому что нам всегда хорошо работалось вместе.
