А почему — так до сих пор и не пойму.
Наверное, брат, ты заметил, как похорошела Москва — особенно ее центр. Ты решил: вам-то — русским — хорошо: у вас ведь свои нефть, газ, золото, никель железо и так далее. Ошибаешься, брат, как я уже сказал: в России работают ставленники западной экономики. И выручка тоже идет в западные банки. Она составляет там кредитную массу и работает на развитие западной экономики. А раз идет оборот, значит, и налоги идут. Это и мы, россияне, пенсию выдаем на Западе.
Когда я приезжаю в Москву, поживу здесь недельку-вторую, побываю в трех-четырех презентациях, выпью, закушу — поверь, брат, мне так хочется продолжать реформы в России. Но когда я приезжаю на периферию, вижу, как, вымирают мои соотечественники в хуторах и станицах, что нет у них жизни и будущего, что каждый год не досчитываемся мы миллиона россиян из-за этих проклятых реформ, тогда моя рука невольно тянется к тому месту, где казаки цепляют кинжал, чтобы отомстить за это злодеяние.
И как же хитро, брат, и по-иудовски коварно они изобрели механизм нашего разрушения. О приватизации мы уже много сказали. Она злодейская. А ведь гибнут сегодня предприятия любые: государственные, частные, кооперативные, акционерные. Все на ладан дышат. А в чем тут дело? А в том, что климатические условия России в корне отличаются от семерки, которая диктует сегодня цены на мировом рынке. Россия холодная, континентальная, засушливая страна. А нам говорят, что будете хорошо жить при мировых ценах на энергоносители. Скажите, а как это можно сделать? Я приведу лишь некоторые цифры: в 1996 году Россия получила по 13,6 центнера зерна с гектара, а планета земля — по 28,8 центнера. Семерка стран — по 68,6 центнера. А затраты на гектар одинаковые, что там, что здесь: семена, удобрения, горючее, трактора, машины — все приобретали на мировом рынке. А потом каждый свой урожай продает. Как нам, русским, в таких условиях быть в одной конкурентной среде?
Посмотрите, Америка тратит на квадратный метр жилой плошади, на отопление и кондиционирование 55 киловатт-часов в год, а Россия — 410, потому что холодно. Посмотрите на сводку погоды в Европе и России. В 7,3 раза мы тратим больше на поддержание только среды обитания нашей и животных. Есть еще и такие научные категории, как длина вегетационного периода, сумма эффективных температур для произрастания сельхозрастений, количеств выпадающих осадков. Они, эти категории, в корне отличают Россию от Запада. По строительным нормам и правилам возьмите и рассчитайте толщину стены на уровне России, и вы увидите, что Россия — затратная страна, но не потому, что мы, русские, глупые и неспособные конкурировать, а потому что Богом природный фактор создан такой. Русский на первом этапе решил, что коли будем все в единой экономической системе — будем жить, как в Америке. А жить будем хуже, чем в Африке. В Африке ведь тепло. А мы даже на Кубани, благодатном российском регионе, под дубом не можем семь месяцев пролежать. Холодно — что уже говорить о центральных северных районах России. Разве такой подход — не форма геноцида? Чем же отличаются геноциды времен, когда деда в тюрьме сгноили, отца на фронте убили, а нынешнее поколение лишают детей и внуков.
Сколько у меня было разговоров с обоими президентами России, со всеми премьерами о неприемлемости нынешней политики цен на энергоносители! Замечу: ни у одного из них не было убедительных аргументов оспорить наши доводы. Было и наше заявление в Конституционный суд, поддержанном Советом Федерации. Владимир Владимирович Путин слышал наши доводы, будучи в Краснодаре на Российском совещании по сельскому хозяйству. Там он изрек: "Мне ведь надо удовлетворить и нефтяников, и крестьян". Я сидел рядом и возразил ему, пояснив, что это несопоставимые вещи, когда на одну чашу весов вы кладете интересы 15 человек, присвоивших промыслы России, а на другую — судьбу нации.
Были у меня с Путиным и сокровенные разговоры. Я говорил все, что думал. С некоторых пор решил: никогда не подстраиваться, а говорить все, что думаю. Общаясь в Сочи за чаем, я сказал президенту России: " Владимир Владимирович, если вы будете проводить в реальной жизни политику с учетом национальных интересов, я имею в виду не только русских, а всех коренных народов России, то мы, кубанцы, вас поддержим. Даже если противники устроят вам обструкцию, то мы, кубанцы, придем в Москву — мы ведь уже не образца 91-го года. А если вы, Владимир Владимирович, с ними обнимитесь, тогда…". Я что-то не нашелся и скороговоркой сказал: "Тогда нам труба — русским босякам". Владимир Владимирович посмотрел на меня и сказал: "Ну что ж, спасибо и на этом". Не скрою, такой разговор был.
Как быть, друзья? Что в этой ситуации мы должны противопоставить? Конечно, отбросить все мелкое, что нас разъединяет, перестать нам, русским, искать изъяны друг у друга. Одним словом, отбросить все ненужные противоречия. Сегодня спасать нужно страну (имею в виду и Россию, и Белоруссию) не капиталистическую и не социалистическую — спасать уже надо свободную и независимую. И не дай Бог, если в скором времени не объединимся, не создадим блок патриотических сил -тогда мы обречены. Ибо повторяю: спасение только в единении истинных патриотов России и Белоруссии.
Евгений Нефёдов
25 марта 2003 0
13 (488)
Date: 26–03–2003
Author: Евгений Нефёдов
Орали вы: «Свобода слова! » —
Всем вашим сбродом.
Так что ж сегодня прёте с ломом
На ту свободу?
Но против лома — есть приёмы!
И для начала
В пикеты гневные встаём мы.
А будет мало —
Нам хватит опыта былого
Отцов и дедов,
Чтоб предпочесть свободе слова
Свободу дела!
Свободу Родины любимой
Не век покорной.
Свободу праведной дубины —
По всем «реформам»!
…Как «День» и «Завтра» вы клевали —
А мы живые!
И будет час — судьёй над вами
Взойдёт Россия.
Она сумеет вам по счёту
За всё воздать.
Тогда уж точно — век свободы
Вам не видать!.
25 марта 2003 0
13(488)
Date: 26-03-2003
ЯСТРЖЕМБСКИЙ, УХОДИ!
Пикет, состоявшийся у здания Министерства по делам печати, был ответом "Завтра" на предупреждение, которое было вынесено газете за публикацию беседы Александра Проханова с Ахмедом Закаевым. Данный материал был квалифицирован Минпечати как "возбуждающий национальную рознь и оправдывающий необходимость осуществления экстремистской деятельности".
Получив накануне текст предупреждения, коллектив редакции "Завтра" был неприятно удивлен корявой, несовместимой с литературным русским языком формой послания чиновников, которые тщатся контролировать российские СМИ. Но самое главное, журналисты были возмущены смыслом сего документа. Газета "Завтра" (до 1993 года "День"), испытав на себе самые разнообразные, беспрецедентные в пореформенной России способы давления со стороны власти, на каком-то этапе объявленная Ельциным фашистским изданием, теперь выставляется чуть ли не пособником чеченских боевиков.
Понятно, что разжигать, когда вздумается, кровавую войну на Кавказе, потом вести тайные переговоры с сепаратистами, затем заключать с ними позорные и ущербные для российского государства договора — есть прерогатива узкой группы лиц. Однако и общество в России все же имеет право знать, что стоит за событиями в Чечне. И вот материал, который проясняет позиции сторон, назван вредным и "экстремистским"…
Крайнее раздражение у сотрудников "Завтра" вызвала информация, что появление немотивированного предупреждения связано с фигурой помощника президента —с Ястржембским, этой "перелетной птицей" российской демократии, человеком, чья деятельность на государственных постах связана с чередой провалов и провокаций. Таким образом, факт вынесения предупреждения был воспринят редакцией "Завтра" как яркий пример "идеологической коррупции". Все это требовало от "Завтра" немедленной реакции.
Газета "Завтра" далека от снобизма. Поэтому на редакционной коллегии было заявлено следующее: "Наша газета — газета сопротивления. Нам чужда ложная респектабельность провинциалов. Мы субъектны и самостоятельны, ибо сами создаем себе эстетику, стиль и идеологию. Мы таковы потому, что мы — русская газета. На нас напали, и мы станем сражаться. Отбиваться по всем направлениям. Подадим на Минпечати в суд, поднимем народ, устроим ярый пикет…".
К подъезду Министерства по делам печати пришли авторы и друзья "Завтра" со знаменами, хоругвями и плакатами. Собралась дружная, шумная и радостная компания. Человек эдак пятьсот.
